Полёт Эйзенштейна

Полёт Эйзенштейна
Flight of the Eisenstein
Автор:	Джеймс Сваллоу
Жанр:	фантастика
Язык оригинала:	английский
Оригинал издан:	март 2007
Переводчик:	Ирина Савельева
Серия:	Warhammer 40,000: Ересь Хоруса (англ. «Horus Rising»)
Издатель:	Азбука, Фантастика Книжный клуб
Выпуск:	10 января 2008
Страниц:	416
ISBN:	ISBN 978-5-91181-765-7
Предыдущая:	Галактика в огне
Следующая:	Фулгрим

«Полёт Эйзенште́йна» (англ. «Flight of the Eisenstein») — это книга Джеймса Сваллоу в жанре боевой фантастики, входящая в сеттинг мультимедийного проекта «Warhammer 40000». Все действия разворачивается во вселенной Warhammer 40000. Книга относится к категории так называемых сопутствующих товаров (англ. merchandise), то есть рассчитана, в основном, на фанатов. Роман впервые опубликован издательством Black Library весной 2007 года. В России книга вышла в 2008 году.

Действие книги разворачивается за 10 тысяч лет до временной границы сеттинга Warhammer 40,000 и распространяется на историю Ереси Хоруса, величайшей галактической гражданской войны и предтечи многих событий вселенной Warhammer 40,000.

Книги «Галактика в огне» и «Полёт Эйзенштейна» образуют дилогию, связанные между собой поворотным моментом в истории всего Империума, а именно битвой на Истваане III, ставшей основополагающим моментом всей Вселенной Warhammer 40,000.

Сюжет

«Эйзенштейн» из названия книги — название фрегата Гвардии смерти. Корабль поступает под командование Натаниэля Гарро, Боевого капитана седьмой роты четырнадцатого легиона Гвардии Смерти. Он — один из немногих офицеров Легионов Предателя, оставшихся преданным Императору Человечества. И единственный, кому из лояльных Императору офицеров Гвардии Смерти удалось покинуть систему Истваан. В названии не случайно заостряется внимание на имени фрегата, ведь именно ему удалось вырваться из резни, устроенной Хорусом на Истваане III, чтобы достигнуть Терры и сообщить Императору о предательстве.

Проблематика

Основными проблемами, затрагиваемыми в произведении могут считаться:

• проблема соотношения верности традициям и восприимчивости к новому, проявляющаяся в противостоянии ветеранов легиона-терран и пришедших вместе с примархом Мортарионом с Барбариуса;
• проблема долга и чести, выбора между верностью Императору и преданностью примарху, стоящая перед космодесантниками;
• вопросы веры и путей обращения воинствующих атеистов в новую религию, поклонение Императору-богу.

См. также

• Ересь Хоруса
• Возвышение Хоруса

Рецензии

• Дмитрий Злотницкий [www.mirf.ru/Reviews/review2542.html Рецензия на книгу: Джеймс Сваллоу «Полет „Эйзенштейна“». Вестник беды] (рус.) // «Мир фантастики» : журнал. — 2008. — № 58.

Отрывок, характеризующий Полёт Эйзенштейна

Теперь, к удивлению своему, он нашел, что во всех этих вопросах не было более сомнений и недоумений. В нем теперь явился судья, по каким то неизвестным ему самому законам решавший, что было нужно и чего не нужно делать.
Он был так же, как прежде, равнодушен к денежным делам; но теперь он несомненно знал, что должно сделать и чего не должно. Первым приложением этого нового судьи была для него просьба пленного французского полковника, пришедшего к нему, много рассказывавшего о своих подвигах и под конец заявившего почти требование о том, чтобы Пьер дал ему четыре тысячи франков для отсылки жене и детям. Пьер без малейшего труда и напряжения отказал ему, удивляясь впоследствии, как было просто и легко то, что прежде казалось неразрешимо трудным. Вместе с тем тут же, отказывая полковнику, он решил, что необходимо употребить хитрость для того, чтобы, уезжая из Орла, заставить итальянского офицера взять денег, в которых он, видимо, нуждался. Новым доказательством для Пьера его утвердившегося взгляда на практические дела было его решение вопроса о долгах жены и о возобновлении или невозобновлении московских домов и дач.
В Орел приезжал к нему его главный управляющий, и с ним Пьер сделал общий счет своих изменявшихся доходов. Пожар Москвы стоил Пьеру, по учету главно управляющего, около двух миллионов.
Главноуправляющий, в утешение этих потерь, представил Пьеру расчет о том, что, несмотря на эти потери, доходы его не только не уменьшатся, но увеличатся, если он откажется от уплаты долгов, оставшихся после графини, к чему он не может быть обязан, и если он не будет возобновлять московских домов и подмосковной, которые стоили ежегодно восемьдесят тысяч и ничего не приносили.
– Да, да, это правда, – сказал Пьер, весело улыбаясь. – Да, да, мне ничего этого не нужно. Я от разоренья стал гораздо богаче.
Но в январе приехал Савельич из Москвы, рассказал про положение Москвы, про смету, которую ему сделал архитектор для возобновления дома и подмосковной, говоря про это, как про дело решенное. В это же время Пьер получил письмо от князя Василия и других знакомых из Петербурга. В письмах говорилось о долгах жены. И Пьер решил, что столь понравившийся ему план управляющего был неверен и что ему надо ехать в Петербург покончить дела жены и строиться в Москве. Зачем было это надо, он не знал; но он знал несомненно, что это надо. Доходы его вследствие этого решения уменьшались на три четверти. Но это было надо; он это чувствовал.
Вилларский ехал в Москву, и они условились ехать вместе.
Пьер испытывал во все время своего выздоровления в Орле чувство радости, свободы, жизни; но когда он, во время своего путешествия, очутился на вольном свете, увидал сотни новых лиц, чувство это еще более усилилось. Он все время путешествия испытывал радость школьника на вакации. Все лица: ямщик, смотритель, мужики на дороге или в деревне – все имели для него новый смысл. Присутствие и замечания Вилларского, постоянно жаловавшегося на бедность, отсталость от Европы, невежество России, только возвышали радость Пьера. Там, где Вилларский видел мертвенность, Пьер видел необычайную могучую силу жизненности, ту силу, которая в снегу, на этом пространстве, поддерживала жизнь этого целого, особенного и единого народа. Он не противоречил Вилларскому и, как будто соглашаясь с ним (так как притворное согласие было кратчайшее средство обойти рассуждения, из которых ничего не могло выйти), радостно улыбался, слушая его.