Пономарёв, Николай Николаевич

Николай Николаевич Пономарёв
Дата рождения:	6 мая 1890(1890-05-06)
Место рождения:	Санкт-Петербург
Дата смерти:	31 января 1942(1942-01-31) (51 год)
Место смерти:	Ленинград
Страна:	Российская империя Российская империя → СССР СССР
Научная сфера:	Приборостроение
Учёное звание:	Профессор
Альма-матер:	Санкт-Петербургский политехнический институт имени Петра Великого

Николай Николаевич Пономарёв (6 мая 1890, Санкт-Петербург — 31 января 1942, Ленинград) — советский конструктор электроизмерительных приборов, профессор Ленинградского политехнического института.

Биография

Родился 6 мая 1890 года в Санкт-Петербурге в семье купца 2-й гильдии. В 1907 году окончил Коммерческом училище Петербурга. В том же году поступил на электромеханическое отделение Петербургского Политехнического института (ППИ).

С началом Первой Мировой войны в августе 1914 года был призван на фронт, служил в 1-й Искровой роте. Во время одной из своих командировок в 1915 году по поручению военного ведомства проводил в Политехническом институте секретные экспериментальные исследования электропроводности. В мае 1915 года был произведен в прапорщики, впоследствии был назначен в 33-е корпусное радиотелеграфное отделение, где и служил до конца войны. В 1918 году демобилизовался в звании подпоручика.

В марте 1918 года вернулся в Политехнический институт, который окончил в августе того же года, получив звание инженера-электрика. С июня 1919 года Н. Н. Пономарев — преподаватель кафедры электротехники в Политехническом институте. В период с 1921 по 1929 год так же преподаёт в Училище комсостава флота, в Военной электротехнической академии, Ленинградском Электротехническом институте. Участвовал в разработке плана ГОЭЛРО, был членом Центрального электротехнического совета. Являлся сотрудником электроизмерительного отделения лаборатории профессора А. М. Шателена, по поручению которого редактирует единое учебное пособие «Электроизмерительная техника».

В октябре 1923 года поступил на завод им. Козицкого, где организовал лабораторию электроизмерительных приборов и руководил проектированием всех новых приборов. 1927 году перешел на завод «Электроприбор», где работал главным инженером по технической части. В конце 1929 года на базе завода создаётся Отраслевая лаборатория измерений (ОЛИЗ) — первое в СССР специализированное предприятие по разработке и производству электроизмерительных приборов. Техническим руководителем ОЛИЗ назначается Н. Н. Пономарёв. Принимал участие в создании Краснодарского завода измерительных приборов.

С 1930 года Н. Н. Пономарев — доцент, а затем профессор.

Умер от истощения 31 января 1942 года во время блокады Ленинграда. Место захоронения: Богословское кладбище.

Достижения

Один из создателей советской научной школы разработки электроизмерительных приборов.

Список произведений

Пособие к лабораторным занятиям по электрическим измерениям / Под ред. проф. Шателена М. А. и Пономарева Н. Н. М.: Госэнергоиздат, 1931.

Конструкции электроизмерительных приборов / Под. ред. Н. Н. Пономарева. — М.: ОНТИ НКТП СССР, гл. ред. энергетической литературы, 1935. — 617 с.

Кейнат Г. Электроизмерительная техника: Пер. с нем. Сотрудников ЛПИ под ред. проф. Пономарева H.H. и Шрамкова Е. Г. Т. 2. — М.: ОНТИ НКТП СССР. 1937.

Теория, расчёт и конструирование электроизмерительных приборов / Пономарёв Н. Н., Арутюнов В. О., Дамский А. М., Селибер Б. А. и др.; под редакцией Н. Н. Пономарёва. — Л., 1943—648 с.

Ссылки

• [comtext.net.ru/museum/index.php?title=%D0%9F%D0%BE%D0%BD%D0%BE%D0%BC%D0%B0%D1%80%D0%B5%D0%B2_%D0%9D%D0%B8%D0%BA%D0%BE%D0%BB%D0%B0%D0%B9_%D0%9D%D0%B8%D0%BA%D0%BE%D0%BB%D0%B0%D0%B5%D0%B2%D0%B8%D1%87/ Книга памяти Санкт-Петербургского Политехнического университета]
• [www.spbvedomosti.ru/article.htm?id=10268083@SV_Articles/ Статья «Сподвижник Шателена» в газете «Санкт-Петербургские Ведомости» выпуск № 135 от 23.07.2010]
• [iit.ftk.spbstu.ru/history.php/ История кафедры Измерительных Информационных технологий Санкт-Петербургского Политехнического университета]

Отрывок, характеризующий Пономарёв, Николай Николаевич

Он оправился, оглянулся своими сощуренными глазами и, взглянув на князя Андрея, видимо, не узнав его, зашагал своей ныряющей походкой к крыльцу.
– Фю… фю… фю, – просвистал он и опять оглянулся на князя Андрея. Впечатление лица князя Андрея только после нескольких секунд (как это часто бывает у стариков) связалось с воспоминанием о его личности.
– А, здравствуй, князь, здравствуй, голубчик, пойдем… – устало проговорил он, оглядываясь, и тяжело вошел на скрипящее под его тяжестью крыльцо. Он расстегнулся и сел на лавочку, стоявшую на крыльце.
– Ну, что отец?
– Вчера получил известие о его кончине, – коротко сказал князь Андрей.
Кутузов испуганно открытыми глазами посмотрел на князя Андрея, потом снял фуражку и перекрестился: «Царство ему небесное! Да будет воля божия над всеми нами!Он тяжело, всей грудью вздохнул и помолчал. „Я его любил и уважал и сочувствую тебе всей душой“. Он обнял князя Андрея, прижал его к своей жирной груди и долго не отпускал от себя. Когда он отпустил его, князь Андрей увидал, что расплывшие губы Кутузова дрожали и на глазах были слезы. Он вздохнул и взялся обеими руками за лавку, чтобы встать.
– Пойдем, пойдем ко мне, поговорим, – сказал он; но в это время Денисов, так же мало робевший перед начальством, как и перед неприятелем, несмотря на то, что адъютанты у крыльца сердитым шепотом останавливали его, смело, стуча шпорами по ступенькам, вошел на крыльцо. Кутузов, оставив руки упертыми на лавку, недовольно смотрел на Денисова. Денисов, назвав себя, объявил, что имеет сообщить его светлости дело большой важности для блага отечества. Кутузов усталым взглядом стал смотреть на Денисова и досадливым жестом, приняв руки и сложив их на животе, повторил: «Для блага отечества? Ну что такое? Говори». Денисов покраснел, как девушка (так странно было видеть краску на этом усатом, старом и пьяном лице), и смело начал излагать свой план разрезания операционной линии неприятеля между Смоленском и Вязьмой. Денисов жил в этих краях и знал хорошо местность. План его казался несомненно хорошим, в особенности по той силе убеждения, которая была в его словах. Кутузов смотрел себе на ноги и изредка оглядывался на двор соседней избы, как будто он ждал чего то неприятного оттуда. Из избы, на которую он смотрел, действительно во время речи Денисова показался генерал с портфелем под мышкой.
– Что? – в середине изложения Денисова проговорил Кутузов. – Уже готовы?
– Готов, ваша светлость, – сказал генерал. Кутузов покачал головой, как бы говоря: «Как это все успеть одному человеку», и продолжал слушать Денисова.
– Даю честное благородное слово гусского офицег'а, – говорил Денисов, – что я г'азог'ву сообщения Наполеона.
– Тебе Кирилл Андреевич Денисов, обер интендант, как приходится? – перебил его Кутузов.
– Дядя г'одной, ваша светлость.
– О! приятели были, – весело сказал Кутузов. – Хорошо, хорошо, голубчик, оставайся тут при штабе, завтра поговорим. – Кивнув головой Денисову, он отвернулся и протянул руку к бумагам, которые принес ему Коновницын.
– Не угодно ли вашей светлости пожаловать в комнаты, – недовольным голосом сказал дежурный генерал, – необходимо рассмотреть планы и подписать некоторые бумаги. – Вышедший из двери адъютант доложил, что в квартире все было готово. Но Кутузову, видимо, хотелось войти в комнаты уже свободным. Он поморщился…
– Нет, вели подать, голубчик, сюда столик, я тут посмотрю, – сказал он. – Ты не уходи, – прибавил он, обращаясь к князю Андрею. Князь Андрей остался на крыльце, слушая дежурного генерала.
Во время доклада за входной дверью князь Андрей слышал женское шептанье и хрустение женского шелкового платья. Несколько раз, взглянув по тому направлению, он замечал за дверью, в розовом платье и лиловом шелковом платке на голове, полную, румяную и красивую женщину с блюдом, которая, очевидно, ожидала входа влавввквмандующего. Адъютант Кутузова шепотом объяснил князю Андрею, что это была хозяйка дома, попадья, которая намеревалась подать хлеб соль его светлости. Муж ее встретил светлейшего с крестом в церкви, она дома… «Очень хорошенькая», – прибавил адъютант с улыбкой. Кутузов оглянулся на эти слова. Кутузов слушал доклад дежурного генерала (главным предметом которого была критика позиции при Цареве Займище) так же, как он слушал Денисова, так же, как он слушал семь лет тому назад прения Аустерлицкого военного совета. Он, очевидно, слушал только оттого, что у него были уши, которые, несмотря на то, что в одном из них был морской канат, не могли не слышать; но очевидно было, что ничто из того, что мог сказать ему дежурный генерал, не могло не только удивить или заинтересовать его, но что он знал вперед все, что ему скажут, и слушал все это только потому, что надо прослушать, как надо прослушать поющийся молебен. Все, что говорил Денисов, было дельно и умно. То, что говорил дежурный генерал, было еще дельнее и умнее, но очевидно было, что Кутузов презирал и знание и ум и знал что то другое, что должно было решить дело, – что то другое, независимое от ума и знания. Князь Андрей внимательно следил за выражением лица главнокомандующего, и единственное выражение, которое он мог заметить в нем, было выражение скуки, любопытства к тому, что такое означал женский шепот за дверью, и желание соблюсти приличие. Очевидно было, что Кутузов презирал ум, и знание, и даже патриотическое чувство, которое выказывал Денисов, но презирал не умом, не чувством, не знанием (потому что он и не старался выказывать их), а он презирал их чем то другим. Он презирал их своей старостью, своею опытностью жизни. Одно распоряжение, которое от себя в этот доклад сделал Кутузов, откосилось до мародерства русских войск. Дежурный редерал в конце доклада представил светлейшему к подписи бумагу о взысканий с армейских начальников по прошению помещика за скошенный зеленый овес.