Права ЛГБТ в Австрии
Положение с правами ЛГБТ в Австрии в последние годы улучшилось. В стране были отменены введённые в 1971 году после декриминализации однополых отношений дискриминационные законы и введён институт однополых гражданских партнёрств.
Содержание
Правовое положение
Предыстория
Вступивший в силу в 1787 году Уголовный кодекс Иосифа II отменил смертный приговор за сексуальные контакты между лицами одного пола, заменив наказание на каторгу сроком от одного до пяти лет (§ 71 и § 72). Кодекс Иосифа II имел силу до 1852 года, когда был введён новый Австрийский уголовный кодекс.
Уголовный кодекс 1852 года в параграфах 129 и 130 содержал целый перечень так называемых преступлений, которые классифицировались как содомия. «Противоестественный разврат с лицами своего пола» криминализировался в части Ib параграфа 129 и распространялся как на мужчин, так и на женщин[1].
§ 129. Преступлением считаются и наказываются следующие виды разврата:
I. Противоестественный разврат:
b) с лицом того же пола.Оригинальный текст (нем.)§ 129. Als Verbrechen werden auch nachstehende Arten der Unzucht bestraft:
I. Unzucht wider die Natur (...)
b) mit Personen desselben Geschlechtes.
Довольно свободная формулировка текста параграфа позволяла судьям интерпретировать его достаточно широко[1]. В комментариях к данной статье содержались указания о применении наказания в виде тюремного заключения сроком от одного года до пяти лет, а в случаях применения угроз и насилия — сроком от пяти до десяти лет[1].
Начало либерализации
Однополые сексуальные контакты между совершеннолетними лицами одного пола были декриминализованы в Австрии в 1971 году. Однако, со снятием запрета на сексуальные контакты, в уголовный кодекс были введены четыре новых параграфa, касающиеся гомосексуалов[2].
Так, с введением параграфа 220 запрещалась и наказывалась тюремным заключением сроком до 6 месяцев «пропаганда разврата между лицами одного пола», что фактически означало запрет на создание ЛГБТ-организаций и проведение просветительской деятельности. Данный запрет был снят лишь в 1997 году[2][3]. Параграф 221, просуществовавший до 1989 года, запрещал создание «организаций с целью поддержки однополого разврата». До 1989 года также была криминализирована и гомосексуальная проституция (§ 210 УК). Кроме того, возраст сексуального согласия для однополых контактов между мужчинами был поднят до 18 лет. Лишь в 2002 году он был снижен[2]. Гомосексуальная порнография была разрешена в 2000 году[2].
|
|
|
Существование подобных уголовных статей способствовало тому, что в отличие от других стран в 1970—1980-е годы в Австрии практически отсутствовало какое-либо ЛГБТ-движение, которое зародилось лишь в конце 1980-х — начале 1990-х годов[3].
См. также
Напишите отзыв о статье "Права ЛГБТ в Австрии"
Примечания
- ↑ 1 2 3 Wahl, 2004, с. 23.
- ↑ 1 2 3 4 [www.ggg.at/index.php?id=694&tx_ttnews%5Btt_news%5D=3959&cHash=f4479f0a5c921aa2ee217149a84041b6 Homosexualität in Österreich seit 40 Jahren legal] (нем.)
- ↑ 1 2 Erna Appelt. [books.google.de/books?id=nTs_kGknUP4C&pg=PA190&lpg=PA190 Karrierenschere] // Gleichstellungspolitik in Europa, Band 1. — S. 190—191 (нем.)
Литература
- William A. Percy. [williamapercy.com/wiki/images/Austria.pdf Austria] // Encyclopedia of Homosexuality : [англ.] / Edited by Wayne Dynes. — N. Y. : Garland Publishing, 1990. — P. 97—99. — 1522 p. — ISBN 0-8240-6544-1.</span>
- Niko Wahl. [books.google.de/books?id=8YbrDEYmOFUC&printsec=frontcover Verfolgung und Vermögensentzug Homosexueller auf dem Gebiet der Republik Österreich während der NS-Zeit]. — Wien: Oldenbourg Verlag, 2004. — 94 S. — ISBN 3-7029-0506-5.
|
Это заготовка статьи на тему, связанную с гомосексуальностью, бисексуальностью или трансгендерностью. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
| ||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Права ЛГБТ в Австрии
– Имел удовольствие, – отвечал князь Андрей, – не только участвовать в отступлении, но и потерять в этом отступлении все, что имел дорогого, не говоря об именьях и родном доме… отца, который умер с горя. Я смоленский.– А?.. Вы князь Болконский? Очень г'ад познакомиться: подполковник Денисов, более известный под именем Васьки, – сказал Денисов, пожимая руку князя Андрея и с особенно добрым вниманием вглядываясь в лицо Болконского. – Да, я слышал, – сказал он с сочувствием и, помолчав немного, продолжал: – Вот и скифская война. Это все хог'ошо, только не для тех, кто своими боками отдувается. А вы – князь Андг'ей Болконский? – Он покачал головой. – Очень г'ад, князь, очень г'ад познакомиться, – прибавил он опять с грустной улыбкой, пожимая ему руку.
Князь Андрей знал Денисова по рассказам Наташи о ее первом женихе. Это воспоминанье и сладко и больно перенесло его теперь к тем болезненным ощущениям, о которых он последнее время давно уже не думал, но которые все таки были в его душе. В последнее время столько других и таких серьезных впечатлений, как оставление Смоленска, его приезд в Лысые Горы, недавнее известно о смерти отца, – столько ощущений было испытано им, что эти воспоминания уже давно не приходили ему и, когда пришли, далеко не подействовали на него с прежней силой. И для Денисова тот ряд воспоминаний, которые вызвало имя Болконского, было далекое, поэтическое прошедшее, когда он, после ужина и пения Наташи, сам не зная как, сделал предложение пятнадцатилетней девочке. Он улыбнулся воспоминаниям того времени и своей любви к Наташе и тотчас же перешел к тому, что страстно и исключительно теперь занимало его. Это был план кампании, который он придумал, служа во время отступления на аванпостах. Он представлял этот план Барклаю де Толли и теперь намерен был представить его Кутузову. План основывался на том, что операционная линия французов слишком растянута и что вместо того, или вместе с тем, чтобы действовать с фронта, загораживая дорогу французам, нужно было действовать на их сообщения. Он начал разъяснять свой план князю Андрею.
– Они не могут удержать всей этой линии. Это невозможно, я отвечаю, что пг'ог'ву их; дайте мне пятьсот человек, я г'азог'ву их, это вег'но! Одна система – паг'тизанская.
Денисов встал и, делая жесты, излагал свой план Болконскому. В средине его изложения крики армии, более нескладные, более распространенные и сливающиеся с музыкой и песнями, послышались на месте смотра. На деревне послышался топот и крики.
– Сам едет, – крикнул казак, стоявший у ворот, – едет! Болконский и Денисов подвинулись к воротам, у которых стояла кучка солдат (почетный караул), и увидали подвигавшегося по улице Кутузова, верхом на невысокой гнедой лошадке. Огромная свита генералов ехала за ним. Барклай ехал почти рядом; толпа офицеров бежала за ними и вокруг них и кричала «ура!».
Вперед его во двор проскакали адъютанты. Кутузов, нетерпеливо подталкивая свою лошадь, плывшую иноходью под его тяжестью, и беспрестанно кивая головой, прикладывал руку к бедой кавалергардской (с красным околышем и без козырька) фуражке, которая была на нем. Подъехав к почетному караулу молодцов гренадеров, большей частью кавалеров, отдававших ему честь, он с минуту молча, внимательно посмотрел на них начальническим упорным взглядом и обернулся к толпе генералов и офицеров, стоявших вокруг него. Лицо его вдруг приняло тонкое выражение; он вздернул плечами с жестом недоумения.
– И с такими молодцами всё отступать и отступать! – сказал он. – Ну, до свиданья, генерал, – прибавил он и тронул лошадь в ворота мимо князя Андрея и Денисова.
– Ура! ура! ура! – кричали сзади его.
С тех пор как не видал его князь Андрей, Кутузов еще потолстел, обрюзг и оплыл жиром. Но знакомые ему белый глаз, и рана, и выражение усталости в его лице и фигуре были те же. Он был одет в мундирный сюртук (плеть на тонком ремне висела через плечо) и в белой кавалергардской фуражке. Он, тяжело расплываясь и раскачиваясь, сидел на своей бодрой лошадке.
– Фю… фю… фю… – засвистал он чуть слышно, въезжая на двор. На лице его выражалась радость успокоения человека, намеревающегося отдохнуть после представительства. Он вынул левую ногу из стремени, повалившись всем телом и поморщившись от усилия, с трудом занес ее на седло, облокотился коленкой, крякнул и спустился на руки к казакам и адъютантам, поддерживавшим его.
Он оправился, оглянулся своими сощуренными глазами и, взглянув на князя Андрея, видимо, не узнав его, зашагал своей ныряющей походкой к крыльцу.
– Фю… фю… фю, – просвистал он и опять оглянулся на князя Андрея. Впечатление лица князя Андрея только после нескольких секунд (как это часто бывает у стариков) связалось с воспоминанием о его личности.
– А, здравствуй, князь, здравствуй, голубчик, пойдем… – устало проговорил он, оглядываясь, и тяжело вошел на скрипящее под его тяжестью крыльцо. Он расстегнулся и сел на лавочку, стоявшую на крыльце.
– Ну, что отец?
– Вчера получил известие о его кончине, – коротко сказал князь Андрей.
Кутузов испуганно открытыми глазами посмотрел на князя Андрея, потом снял фуражку и перекрестился: «Царство ему небесное! Да будет воля божия над всеми нами!Он тяжело, всей грудью вздохнул и помолчал. „Я его любил и уважал и сочувствую тебе всей душой“. Он обнял князя Андрея, прижал его к своей жирной груди и долго не отпускал от себя. Когда он отпустил его, князь Андрей увидал, что расплывшие губы Кутузова дрожали и на глазах были слезы. Он вздохнул и взялся обеими руками за лавку, чтобы встать.
– Пойдем, пойдем ко мне, поговорим, – сказал он; но в это время Денисов, так же мало робевший перед начальством, как и перед неприятелем, несмотря на то, что адъютанты у крыльца сердитым шепотом останавливали его, смело, стуча шпорами по ступенькам, вошел на крыльцо. Кутузов, оставив руки упертыми на лавку, недовольно смотрел на Денисова. Денисов, назвав себя, объявил, что имеет сообщить его светлости дело большой важности для блага отечества. Кутузов усталым взглядом стал смотреть на Денисова и досадливым жестом, приняв руки и сложив их на животе, повторил: «Для блага отечества? Ну что такое? Говори». Денисов покраснел, как девушка (так странно было видеть краску на этом усатом, старом и пьяном лице), и смело начал излагать свой план разрезания операционной линии неприятеля между Смоленском и Вязьмой. Денисов жил в этих краях и знал хорошо местность. План его казался несомненно хорошим, в особенности по той силе убеждения, которая была в его словах. Кутузов смотрел себе на ноги и изредка оглядывался на двор соседней избы, как будто он ждал чего то неприятного оттуда. Из избы, на которую он смотрел, действительно во время речи Денисова показался генерал с портфелем под мышкой.
