Приз Лозанны

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Приз Лозанны (фр. Le Prix de Lausanne) — международный конкурс учащихся балетных школ, проходящий ежегодно в конце января — начале февраля в Лозанне (Швейцария) начиная с 1973 года. C 1974 года финал конкурса транслируется в прямом эфире телевидением романской Швейцарии.

Проводится фондом Fondation d’art chorégraphique. Бюджет — 1,3 млн франков, в том числе средства бюджетов города Лозанны и кантона Во, а также доходы от лотереи Loterie Romande[fr][1].





История

Учреждён в 1972 году промышленником Филиппом Брауншвейгом[fr] при поддержке балетмейстера Мориса Бежара и балерины Розеллы Хайтауэр, разработавших правила проведения конкурса. Первый конкурс состоялся 19—21 января 1973 в театре Больё[en]. Председателем жюри была Розелла Хайтауэр, победители получали вознаграждение в 5 тысяч швейцарских франков.

В 1985 году конкурс проходил в Нью-Йорке, в 1989 году в Токио, в 1995 году в Москве, на сцене Большого театра. После распада СССР в Лозанну стали приезжать участники из бывших стран СССР, в 1992 году лауреатом конкурса стал представитель грузинской школы Давид Махатели[en], в 1993 году участники из России впервые вышли в финал конкурса, в 1994 году ученица Академии имени А. Я. Вагановой Диана Вишнёва выиграла золотую медаль.

В середине 2000-х годов был введён предварительный отбор участников по видеозаписи.

Участники конкурса показывают свой уровень владения техниками классического и современного танца — сначала в балетном зале, во время уроков с педагогами, затем в костюмах и на сцене, исполняя заранее подготовленные одну вариацию из классического балета и один современный номер по выбору из предложенного списка. Современные номера нередко ставятся приглашёнными хореографами специально для конкурса. Все участники снабжаются подробной видео-инструкцией для репетиций, начиная с 2016 года видеозаписи с исполнением и разбором современных номеров доступны прямо на сайте конкурса.

Уже начиная со второго конкурса финал начал транслироваться в прямом эфире телевидением романской Швейцарии. В 2000-х годах начала также вестись интернет-трансляция. Сначала транслировался только финал, выступление приглашённых артистов во время подсчёта результатов и церемония награждения, в 2015 году к ним добавились полная трансляция полуфинала, а также ежедневные часовые прямые включения. В 2012 году солисты «Балета Бежара» Кэтрин Брэдни[fr] и Игорь Пьовано[fr] вели ежедневный видеоблог конкурса.

В 2015 году специально для конкурсантов в одном из репетиционных залов был сооружён пол с покатом, аналогичным тому, что и на сцене.

Лауреаты

За годы проведения конкурса в нём участвовало 4200 юных танцовщиков из 77 стран мира[* 1]. В числе 400 лауреатов[* 2] такие звёзды балета, хореографы и педагоги, как:

(*) — Золотая медаль

Председатели жюри

Напишите отзыв о статье "Приз Лозанны"

Примечания

Источники
  1. [www.swissinfo.ch/rus/detail/content.html?cid=34873598 Танцевальные надежды Лозанны]. // swissinfo.ch. Проверено 14 июня 2014.
Комментарии
  1. Данные на 2013 год.
  2. Данные на 2015 год.

Ссылки

  • [www.prixdelausanne.org/ Сайт Prix de Lausanne]
  • [www.youtube.com/channel/UCL8OsQseIGMMwrbqpkQq8zw Видео-канал конкурса]

Отрывок, характеризующий Приз Лозанны

– Да вот хоть бы насчет дров или кормов, доложу вам. Ведь мы от Свенцян отступали, не смей хворостины тронуть, или сенца там, или что. Ведь мы уходим, ему достается, не так ли, ваше сиятельство? – обратился он к своему князю, – а ты не смей. В нашем полку под суд двух офицеров отдали за этакие дела. Ну, как светлейший поступил, так насчет этого просто стало. Свет увидали…
– Так отчего же он запрещал?
Тимохин сконфуженно оглядывался, не понимая, как и что отвечать на такой вопрос. Пьер с тем же вопросом обратился к князю Андрею.
– А чтобы не разорять край, который мы оставляли неприятелю, – злобно насмешливо сказал князь Андрей. – Это очень основательно; нельзя позволять грабить край и приучаться войскам к мародерству. Ну и в Смоленске он тоже правильно рассудил, что французы могут обойти нас и что у них больше сил. Но он не мог понять того, – вдруг как бы вырвавшимся тонким голосом закричал князь Андрей, – но он не мог понять, что мы в первый раз дрались там за русскую землю, что в войсках был такой дух, какого никогда я не видал, что мы два дня сряду отбивали французов и что этот успех удесятерял наши силы. Он велел отступать, и все усилия и потери пропали даром. Он не думал об измене, он старался все сделать как можно лучше, он все обдумал; но от этого то он и не годится. Он не годится теперь именно потому, что он все обдумывает очень основательно и аккуратно, как и следует всякому немцу. Как бы тебе сказать… Ну, у отца твоего немец лакей, и он прекрасный лакей и удовлетворит всем его нуждам лучше тебя, и пускай он служит; но ежели отец при смерти болен, ты прогонишь лакея и своими непривычными, неловкими руками станешь ходить за отцом и лучше успокоишь его, чем искусный, но чужой человек. Так и сделали с Барклаем. Пока Россия была здорова, ей мог служить чужой, и был прекрасный министр, но как только она в опасности; нужен свой, родной человек. А у вас в клубе выдумали, что он изменник! Тем, что его оклеветали изменником, сделают только то, что потом, устыдившись своего ложного нарекания, из изменников сделают вдруг героем или гением, что еще будет несправедливее. Он честный и очень аккуратный немец…
– Однако, говорят, он искусный полководец, – сказал Пьер.
– Я не понимаю, что такое значит искусный полководец, – с насмешкой сказал князь Андрей.
– Искусный полководец, – сказал Пьер, – ну, тот, который предвидел все случайности… ну, угадал мысли противника.
– Да это невозможно, – сказал князь Андрей, как будто про давно решенное дело.
Пьер с удивлением посмотрел на него.
– Однако, – сказал он, – ведь говорят же, что война подобна шахматной игре.
– Да, – сказал князь Андрей, – только с тою маленькою разницей, что в шахматах над каждым шагом ты можешь думать сколько угодно, что ты там вне условий времени, и еще с той разницей, что конь всегда сильнее пешки и две пешки всегда сильнее одной, a на войне один батальон иногда сильнее дивизии, а иногда слабее роты. Относительная сила войск никому не может быть известна. Поверь мне, – сказал он, – что ежели бы что зависело от распоряжений штабов, то я бы был там и делал бы распоряжения, а вместо того я имею честь служить здесь, в полку вот с этими господами, и считаю, что от нас действительно будет зависеть завтрашний день, а не от них… Успех никогда не зависел и не будет зависеть ни от позиции, ни от вооружения, ни даже от числа; а уж меньше всего от позиции.
– А от чего же?
– От того чувства, которое есть во мне, в нем, – он указал на Тимохина, – в каждом солдате.
Князь Андрей взглянул на Тимохина, который испуганно и недоумевая смотрел на своего командира. В противность своей прежней сдержанной молчаливости князь Андрей казался теперь взволнованным. Он, видимо, не мог удержаться от высказывания тех мыслей, которые неожиданно приходили ему.
– Сражение выиграет тот, кто твердо решил его выиграть. Отчего мы под Аустерлицем проиграли сражение? У нас потеря была почти равная с французами, но мы сказали себе очень рано, что мы проиграли сражение, – и проиграли. А сказали мы это потому, что нам там незачем было драться: поскорее хотелось уйти с поля сражения. «Проиграли – ну так бежать!» – мы и побежали. Ежели бы до вечера мы не говорили этого, бог знает что бы было. А завтра мы этого не скажем. Ты говоришь: наша позиция, левый фланг слаб, правый фланг растянут, – продолжал он, – все это вздор, ничего этого нет. А что нам предстоит завтра? Сто миллионов самых разнообразных случайностей, которые будут решаться мгновенно тем, что побежали или побегут они или наши, что убьют того, убьют другого; а то, что делается теперь, – все это забава. Дело в том, что те, с кем ты ездил по позиции, не только не содействуют общему ходу дел, но мешают ему. Они заняты только своими маленькими интересами.
– В такую минуту? – укоризненно сказал Пьер.
– В такую минуту, – повторил князь Андрей, – для них это только такая минута, в которую можно подкопаться под врага и получить лишний крестик или ленточку. Для меня на завтра вот что: стотысячное русское и стотысячное французское войска сошлись драться, и факт в том, что эти двести тысяч дерутся, и кто будет злей драться и себя меньше жалеть, тот победит. И хочешь, я тебе скажу, что, что бы там ни было, что бы ни путали там вверху, мы выиграем сражение завтра. Завтра, что бы там ни было, мы выиграем сражение!
– Вот, ваше сиятельство, правда, правда истинная, – проговорил Тимохин. – Что себя жалеть теперь! Солдаты в моем батальоне, поверите ли, не стали водку, пить: не такой день, говорят. – Все помолчали.
Офицеры поднялись. Князь Андрей вышел с ними за сарай, отдавая последние приказания адъютанту. Когда офицеры ушли, Пьер подошел к князю Андрею и только что хотел начать разговор, как по дороге недалеко от сарая застучали копыта трех лошадей, и, взглянув по этому направлению, князь Андрей узнал Вольцогена с Клаузевицем, сопутствуемых казаком. Они близко проехали, продолжая разговаривать, и Пьер с Андреем невольно услыхали следующие фразы:
– Der Krieg muss im Raum verlegt werden. Der Ansicht kann ich nicht genug Preis geben, [Война должна быть перенесена в пространство. Это воззрение я не могу достаточно восхвалить (нем.) ] – говорил один.
– O ja, – сказал другой голос, – da der Zweck ist nur den Feind zu schwachen, so kann man gewiss nicht den Verlust der Privatpersonen in Achtung nehmen. [О да, так как цель состоит в том, чтобы ослабить неприятеля, то нельзя принимать во внимание потери частных лиц (нем.) ]
– O ja, [О да (нем.) ] – подтвердил первый голос.
– Да, im Raum verlegen, [перенести в пространство (нем.) ] – повторил, злобно фыркая носом, князь Андрей, когда они проехали. – Im Raum то [В пространстве (нем.) ] у меня остался отец, и сын, и сестра в Лысых Горах. Ему это все равно. Вот оно то, что я тебе говорил, – эти господа немцы завтра не выиграют сражение, а только нагадят, сколько их сил будет, потому что в его немецкой голове только рассуждения, не стоящие выеденного яйца, а в сердце нет того, что одно только и нужно на завтра, – то, что есть в Тимохине. Они всю Европу отдали ему и приехали нас учить – славные учители! – опять взвизгнул его голос.