Принцесса Клевская
| Принцесса Клевская | |
| La Princesse de Clèves | |
 Титульный лист первого издания романа | |
| Жанр: | |
|---|---|
| Автор: |
Мари-Мадлен де Лафайет |
| Язык оригинала: | |
| Дата первой публикации: | |
 Текст произведения в Викитеке | |
«Принцесса Клевская» (La Princesse de Clèves) — исторический роман на французском языке, опубликованный анонимно в Париже в марте 1678 года. Его действие происходит при дворе Генриха II Валуа с октября 1558 по ноябрь 1559 года. Автором, как правило, называют мадам де Лафайет. Роман стоит у истоков европейской традиции психологического романа. Его русский перевод появился только в 1959 году.
Характеристика
Работа над романом, действие которого разворачивается во времена Генриха II, началась около 1672 г.; ещё до публикации он стал известен публике в списках, а сразу же по выходе в свет на страницах журнала «Меркюр Галан» развернулось бурное его обсуждение. Книгу упрекали в неестественном изображении переживаний героев, в плагиате, а главное — в «нерегулярности», несоответствии нормативной эстетике классицизма. 
За исключением главной героини, все персонажи романа — исторические лица. Основную сюжетную интригу составляет история незаконной любви принцессы Клевской (прототип — Франсуаза де Роган, тётка Анри де Рогана) к герцогу Жаку Немурскому (двоюродный брат короля Франциска I). От других литературных произведений XVII века роман выгодно отличают психологизм и реалистичность описаний.
Лишь со временем читатели по достоинству оценили новаторский характер романа, глубоко психологическую трактовку вполне традиционного «любовного треугольника», искусное соединение бытовой обыденности и высокой символики (отзвуки легенды о Тристане и Изольде). В книге встречается немало максим в духе Ларошфуко, а также ощутимо влияние идей янсенизма и Паскаля; финал её читается как протест по отношению к светской системе ценностей.
Экранизации
В 1961 г. роман был экранизирован Жаном Деланнуа по сценарию Жана Кокто. Главную роль сыграла Марина Влади, роль принца Клевского — Жан Маре. Имеются также вольные экранизации, осуществлённые известными режиссёрами: «Письмо» (реж. Мануэл де Оливейра, 2000), «Верность» с Софи Марсо (реж. Анджей Жулавский, 2001) и «Прекрасная смоковница» с Луи Гаррелем (реж. Кристоф Оноре, 2008).
Всплеск интереса к роману
В 2009 году в ходе дебатов о будущем системы французского образования президент Николя Саркози привёл в качестве примера оторванности системы образования от практики тот факт, что вопросы по содержанию «Принцессы Клевской» входят в программу экзамена на замещение государственных должностей. Противники реформы ответили на это публичными чтениями отрывков из романа. Данные события привели к росту продаж книги.
Напишите отзыв о статье "Принцесса Клевская"
Ссылки
- [17v-euro-lit.niv.ru/17v-euro-lit/articles/france/chekalov-mari-madlen-de-lafajet.htm Чекалов К.А. Мари-Мадлен де Лафайет и её творчество]
Отрывок, характеризующий Принцесса Клевская
Солдаты с испуганными лицами нажались друг на друга, и Денисов присоединился к Несвицкому.– Что же ты не пьян нынче? – сказал Несвицкий Денисову, когда он подъехал к нему.
– И напиться то вг'емени не дадут! – отвечал Васька Денисов. – Целый день то туда, то сюда таскают полк. Дг'аться – так дг'аться. А то чог'т знает что такое!
– Каким ты щеголем нынче! – оглядывая его новый ментик и вальтрап, сказал Несвицкий.
Денисов улыбнулся, достал из ташки платок, распространявший запах духов, и сунул в нос Несвицкому.
– Нельзя, в дело иду! выбг'ился, зубы вычистил и надушился.
Осанистая фигура Несвицкого, сопровождаемая казаком, и решительность Денисова, махавшего саблей и отчаянно кричавшего, подействовали так, что они протискались на ту сторону моста и остановили пехоту. Несвицкий нашел у выезда полковника, которому ему надо было передать приказание, и, исполнив свое поручение, поехал назад.
Расчистив дорогу, Денисов остановился у входа на мост. Небрежно сдерживая рвавшегося к своим и бившего ногой жеребца, он смотрел на двигавшийся ему навстречу эскадрон.
По доскам моста раздались прозрачные звуки копыт, как будто скакало несколько лошадей, и эскадрон, с офицерами впереди по четыре человека в ряд, растянулся по мосту и стал выходить на ту сторону.
Остановленные пехотные солдаты, толпясь в растоптанной у моста грязи, с тем особенным недоброжелательным чувством отчужденности и насмешки, с каким встречаются обыкновенно различные роды войск, смотрели на чистых, щеголеватых гусар, стройно проходивших мимо их.
– Нарядные ребята! Только бы на Подновинское!
– Что от них проку! Только напоказ и водят! – говорил другой.
– Пехота, не пыли! – шутил гусар, под которым лошадь, заиграв, брызнула грязью в пехотинца.
– Прогонял бы тебя с ранцем перехода два, шнурки то бы повытерлись, – обтирая рукавом грязь с лица, говорил пехотинец; – а то не человек, а птица сидит!
– То то бы тебя, Зикин, на коня посадить, ловок бы ты был, – шутил ефрейтор над худым, скрюченным от тяжести ранца солдатиком.
– Дубинку промеж ног возьми, вот тебе и конь буде, – отозвался гусар.
Остальная пехота поспешно проходила по мосту, спираясь воронкой у входа. Наконец повозки все прошли, давка стала меньше, и последний батальон вступил на мост. Одни гусары эскадрона Денисова оставались по ту сторону моста против неприятеля. Неприятель, вдалеке видный с противоположной горы, снизу, от моста, не был еще виден, так как из лощины, по которой текла река, горизонт оканчивался противоположным возвышением не дальше полуверсты. Впереди была пустыня, по которой кое где шевелились кучки наших разъездных казаков. Вдруг на противоположном возвышении дороги показались войска в синих капотах и артиллерия. Это были французы. Разъезд казаков рысью отошел под гору. Все офицеры и люди эскадрона Денисова, хотя и старались говорить о постороннем и смотреть по сторонам, не переставали думать только о том, что было там, на горе, и беспрестанно всё вглядывались в выходившие на горизонт пятна, которые они признавали за неприятельские войска. Погода после полудня опять прояснилась, солнце ярко спускалось над Дунаем и окружающими его темными горами. Было тихо, и с той горы изредка долетали звуки рожков и криков неприятеля. Между эскадроном и неприятелями уже никого не было, кроме мелких разъездов. Пустое пространство, саженей в триста, отделяло их от него. Неприятель перестал стрелять, и тем яснее чувствовалась та строгая, грозная, неприступная и неуловимая черта, которая разделяет два неприятельские войска.
