Прислуга

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Домашняя прислуга (слуги, дворня, дворовый, прислужник, служитель, служка, челядинец, челядь) — те, кто работает, и, обычно, живёт в доме работодателя и выполняет различные работы по дому. В больших домах может быть большое количество прислуги, которая выполняет различные работы, часто образуя внутреннюю иерархию.





История

При рабовладельческом строе и феодализме в качестве домашней прислуги как правило использовались рабы и крепостные соответственно. «Слуги, со всяким страхом повинуйтесь господам не только добрым и кротким, но и суровым» (Первое послание Петра, 2:18). Затем прислуга стала наёмной, то есть она получает за свою работу определённую плату и имеет право при желании оставить свою работу и сменить место жительства. Тем не менее, в законодательстве многих стран долго оставались пережитки крепостничества в отношении прислуги.

Германия

В германских партикулярных законодательствах и остзейском праве до начала XX века в отношении прислуги действовали нормы так называемого семейно-правового характера. Этот «семейно-правовой характер» выражался в требовании особой почтительности прислуги к хозяевам и отсутствии права претензии с её стороны за грубые выражения со стороны хозяев: «Слуга обязан господину почтением, верностью, скромностью и послушанием и должен посвящать все своё время и всю деятельность на его пользу и благо; обязан безропотно подчиняться домашнему, установленному господином порядку и не может без его дозволения отлучаться от дома; оказавшийся при работе непослушным и не знающим своего дела должен терпеливо переносить делаемые ему словесные выговоры и не имеет права искать об обиде, если бы даже господином были употреблены при сем жёсткие выражения» (ст. 4200—4203 остзейского гражданского права, аналогичный прусским и другим германским Gesindeordnungen). На хозяев возлагались зато заботы о содержании и лечении прислуги.

В старом прусском праве существовали принудительные меры к исполнению прислугой своих обязанностей, к неуходу до срока и т. д. Затем они были заменены денежными пенями в размере месячного содержания (4225 остзейск.; здесь сохранено и право хозяина принудить дожить срок, но без санкции).

Великобритания

В Англии в Средние века в домашнем хозяйстве обычно работали мужчины благородного происхожденияК:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 3188 дней]. Женская прислуга была представлена нянями, прачками и женами мужчин, служивших в доме, которые прислуживали женам и дочерям владельцев замков.

К XVII веку возможность держать прислугу появилась у разбогатевших купцов, чиновников и мастеровых. На работу стали чаще нанимать женщин, в частности из-за более низкой оплаты труда. Эту тенденцию усилили налоги на прислугу мужского пола, введенные в 1777 году из-за войны за независимость в американских колониях.

В XIX веке число занятых в сфере домашнего хозяйства значительно выросло. Промышленная революция привела к еще большему росту среднего класса в XIX веке, а следовательно к увеличению числа работодателей. Плюс развитие промышленности привело к тому, что женщины, зарабатывавшие на жизнь надомным трудом, были вынуждены искать другие способы заработка, одним из которых была работа в сфере домашнего обслуживания. К началу XX века в Великобритании более трети всех женщин работали в домашних хозяйствах, превосходя количество мужчин, работавших в этой сфере, в 32 раза.

Количество прислуги существенно сократилось после Первой мировой войны. Среди причин: повышение законодательного минимума зарплаты домашнему персоналу и улучшение качества соцзащиты для рабочих. После Второй мировой войны английские крупные домохозяйства со штатом в 40-50 человек практически исчезли. Произошло это по ряду причин: падения уровня благосостояния работодателей; повышения уровня образования; война — немногие работники вернулись на службу к своим работодателям[1].

Россия

В России крепостные, исполнявшие обязанности домашней прислуги, назывались дворовыми людьми.

В первые годы после революции прислуга сохранялась во многих старых домах.

В годы НЭПа стало возможным официально нанимать домашних работниц, образовавших к тому времени профессиональные союзы и обладавшие трудовыми книжками. Понятие "прислуга" практически вышло из употребления, будучи замененным "домработница".

К 1930-м годам, в Москве, Ленинграде и других крупных городах, домашних работниц, выполнявших роль горничных и кухарок, имели возможность держать профессура, служащие высшего звена и большая категория интеллигенции, проживавшие в отдельных квартирах. Отношения с хозяином дома строились согласно трудовому законодательству.

Часто домашние работницы были "приходящими", т. е. они не жили в доме или квартире работодателя, а приходили сюда каждый или в оговоренные дни. Несмотря на это, многие проекты домов, построенных в довоенные и первые послевоенные годы, имели примыкающий к кухне небольшой закуток, часто с дополнителным окном, где имелсь возможность вполне комфортно разместиться и проживать одному человеку.

Понятие "прислуга" стало вновь актуальным в 90-годы ХХ века в странах бывшего СССР.

Виды прислуги

Устаревшие термины

См. также

Напишите отзыв о статье "Прислуга"

Примечания

  1. Стивен Ферри, 2009.
  2. Большой толковый словарь русских существительных. АСТ-Пресс Книга. Бабенко. 2009.

Литература

  • Стивен Ферри. Батлеры, мажордомы и управляющие домашним хозяйством. Профессионалы XXI века = Butlers and Household Managers: 21st Century Professionals. — М.: Альпина Паблишер, 2009. — 360 с. — ISBN 978-5-9614-1083-9.

Ссылки

  • Прислуга // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
  • [b-a-n-s-h-e-e.livejournal.com/165516.html Прислуга в 19-м веке в Великобритании. Ч.1]
  • [b-a-n-s-h-e-e.livejournal.com/170456.html#cutid1 Прислуга в 19-м веке в Великобритании. Ч.2]
  • [www.kommersant.ru/doc-rss.aspx?DocsID=719265 Чисто русское лакейство]

Отрывок, характеризующий Прислуга

– Это то и было бы прекрасно, – сказал Пьер.
Князь Андрей усмехнулся.
– Очень может быть, что это было бы прекрасно, но этого никогда не будет…
– Ну, для чего вы идете на войну? – спросил Пьер.
– Для чего? я не знаю. Так надо. Кроме того я иду… – Oн остановился. – Я иду потому, что эта жизнь, которую я веду здесь, эта жизнь – не по мне!


В соседней комнате зашумело женское платье. Как будто очнувшись, князь Андрей встряхнулся, и лицо его приняло то же выражение, какое оно имело в гостиной Анны Павловны. Пьер спустил ноги с дивана. Вошла княгиня. Она была уже в другом, домашнем, но столь же элегантном и свежем платье. Князь Андрей встал, учтиво подвигая ей кресло.
– Отчего, я часто думаю, – заговорила она, как всегда, по французски, поспешно и хлопотливо усаживаясь в кресло, – отчего Анет не вышла замуж? Как вы все глупы, messurs, что на ней не женились. Вы меня извините, но вы ничего не понимаете в женщинах толку. Какой вы спорщик, мсье Пьер.
– Я и с мужем вашим всё спорю; не понимаю, зачем он хочет итти на войну, – сказал Пьер, без всякого стеснения (столь обыкновенного в отношениях молодого мужчины к молодой женщине) обращаясь к княгине.
Княгиня встрепенулась. Видимо, слова Пьера затронули ее за живое.
– Ах, вот я то же говорю! – сказала она. – Я не понимаю, решительно не понимаю, отчего мужчины не могут жить без войны? Отчего мы, женщины, ничего не хотим, ничего нам не нужно? Ну, вот вы будьте судьею. Я ему всё говорю: здесь он адъютант у дяди, самое блестящее положение. Все его так знают, так ценят. На днях у Апраксиных я слышала, как одна дама спрашивает: «c'est ca le fameux prince Andre?» Ma parole d'honneur! [Это знаменитый князь Андрей? Честное слово!] – Она засмеялась. – Он так везде принят. Он очень легко может быть и флигель адъютантом. Вы знаете, государь очень милостиво говорил с ним. Мы с Анет говорили, это очень легко было бы устроить. Как вы думаете?
Пьер посмотрел на князя Андрея и, заметив, что разговор этот не нравился его другу, ничего не отвечал.
– Когда вы едете? – спросил он.
– Ah! ne me parlez pas de ce depart, ne m'en parlez pas. Je ne veux pas en entendre parler, [Ах, не говорите мне про этот отъезд! Я не хочу про него слышать,] – заговорила княгиня таким капризно игривым тоном, каким она говорила с Ипполитом в гостиной, и который так, очевидно, не шел к семейному кружку, где Пьер был как бы членом. – Сегодня, когда я подумала, что надо прервать все эти дорогие отношения… И потом, ты знаешь, Andre? – Она значительно мигнула мужу. – J'ai peur, j'ai peur! [Мне страшно, мне страшно!] – прошептала она, содрогаясь спиною.
Муж посмотрел на нее с таким видом, как будто он был удивлен, заметив, что кто то еще, кроме его и Пьера, находился в комнате; и он с холодною учтивостью вопросительно обратился к жене:
– Чего ты боишься, Лиза? Я не могу понять, – сказал он.
– Вот как все мужчины эгоисты; все, все эгоисты! Сам из за своих прихотей, Бог знает зачем, бросает меня, запирает в деревню одну.
– С отцом и сестрой, не забудь, – тихо сказал князь Андрей.
– Всё равно одна, без моих друзей… И хочет, чтобы я не боялась.
Тон ее уже был ворчливый, губка поднялась, придавая лицу не радостное, а зверское, беличье выраженье. Она замолчала, как будто находя неприличным говорить при Пьере про свою беременность, тогда как в этом и состояла сущность дела.
– Всё таки я не понял, de quoi vous avez peur, [Чего ты боишься,] – медлительно проговорил князь Андрей, не спуская глаз с жены.
Княгиня покраснела и отчаянно взмахнула руками.
– Non, Andre, je dis que vous avez tellement, tellement change… [Нет, Андрей, я говорю: ты так, так переменился…]
– Твой доктор велит тебе раньше ложиться, – сказал князь Андрей. – Ты бы шла спать.
Княгиня ничего не сказала, и вдруг короткая с усиками губка задрожала; князь Андрей, встав и пожав плечами, прошел по комнате.
Пьер удивленно и наивно смотрел через очки то на него, то на княгиню и зашевелился, как будто он тоже хотел встать, но опять раздумывал.
– Что мне за дело, что тут мсье Пьер, – вдруг сказала маленькая княгиня, и хорошенькое лицо ее вдруг распустилось в слезливую гримасу. – Я тебе давно хотела сказать, Andre: за что ты ко мне так переменился? Что я тебе сделала? Ты едешь в армию, ты меня не жалеешь. За что?
– Lise! – только сказал князь Андрей; но в этом слове были и просьба, и угроза, и, главное, уверение в том, что она сама раскается в своих словах; но она торопливо продолжала:
– Ты обращаешься со мной, как с больною или с ребенком. Я всё вижу. Разве ты такой был полгода назад?
– Lise, я прошу вас перестать, – сказал князь Андрей еще выразительнее.
Пьер, всё более и более приходивший в волнение во время этого разговора, встал и подошел к княгине. Он, казалось, не мог переносить вида слез и сам готов был заплакать.
– Успокойтесь, княгиня. Вам это так кажется, потому что я вас уверяю, я сам испытал… отчего… потому что… Нет, извините, чужой тут лишний… Нет, успокойтесь… Прощайте…
Князь Андрей остановил его за руку.
– Нет, постой, Пьер. Княгиня так добра, что не захочет лишить меня удовольствия провести с тобою вечер.
– Нет, он только о себе думает, – проговорила княгиня, не удерживая сердитых слез.
– Lise, – сказал сухо князь Андрей, поднимая тон на ту степень, которая показывает, что терпение истощено.
Вдруг сердитое беличье выражение красивого личика княгини заменилось привлекательным и возбуждающим сострадание выражением страха; она исподлобья взглянула своими прекрасными глазками на мужа, и на лице ее показалось то робкое и признающееся выражение, какое бывает у собаки, быстро, но слабо помахивающей опущенным хвостом.
– Mon Dieu, mon Dieu! [Боже мой, Боже мой!] – проговорила княгиня и, подобрав одною рукой складку платья, подошла к мужу и поцеловала его в лоб.
– Bonsoir, Lise, [Доброй ночи, Лиза,] – сказал князь Андрей, вставая и учтиво, как у посторонней, целуя руку.


Друзья молчали. Ни тот, ни другой не начинал говорить. Пьер поглядывал на князя Андрея, князь Андрей потирал себе лоб своею маленькою рукой.
– Пойдем ужинать, – сказал он со вздохом, вставая и направляясь к двери.
Они вошли в изящно, заново, богато отделанную столовую. Всё, от салфеток до серебра, фаянса и хрусталя, носило на себе тот особенный отпечаток новизны, который бывает в хозяйстве молодых супругов. В середине ужина князь Андрей облокотился и, как человек, давно имеющий что нибудь на сердце и вдруг решающийся высказаться, с выражением нервного раздражения, в каком Пьер никогда еще не видал своего приятеля, начал говорить: