Проводы (фильм)
| Проводы | |
 | |
| Жанр | |
|---|---|
| Режиссёр |
Юрий Сергеев |
| Автор сценария | |
| В главных ролях |
Александр Парра |
| Оператор |
Лев Бунин |
| Композитор | |
| Кинокомпания | |
| Длительность |
134 мин. |
| Страна | |
| Год | |
«Про́воды» — советский двухсерийный художественный телефильм, снятый в 1978 году на базе ТО «Экран». Жанр фильма может определяться в диапазоне от производственной драмы до мелодрамы.
Сюжет
Начальник управления снабжения крупного промышленного города на Крайнем Севере, важного пункта на Северном морском пути Сергей Старосельский переходит с повышением на должность начальника Главного управления снабжения министерства в Москву. Ему придётся покинуть места, которым он отдал более 25 лет жизни, расстаться с людьми, работавшими с ним долгое время.
Наступает последний день пребывания Старосельского в должности, когда должны состояться его проводы коллективом управления. Однако спокойно проститься не получается — тяжёлая ледовая обстановка, трудности с проводом судов не дают забыть повседневные заботы. Ближайшие же сотрудники Старосельского вольно или невольно ощущают, что с его отъездом уходит, в некотором смысле, целая эпоха. Это пожилой и опытный первый зам Плинер, который ожидает, что со сменой начальника управления ему, по-видимому, придётся уйти на пенсию; это честный, осторожный и благоразумный «вечный второй» Яранцев, неожиданно отказывающийся принимать место начальника управления; это амбициозный и предприимчивый молодой Чанышев, напротив, не отказывающийся от той должности, от которой он должен был бы отказаться.
Одновременно с завершением пребывания в должности завершается и личная драма Старосельского, долгие годы влюблённого в женщину, которой так и не хватило смелости уйти от мужа, бывшего в своё время близким другом Старосельского. Наконец, последние дни на прежней работе начальник управления снабжения вынужден проводить в обществе начинающей журналистки Цыренжаповой, молодой женщины с неудавшейся личной жизнью. Она получила задание написать материал об управлении и по прошествии четырёх дней тесного общения испытывает откровенное восхищение по отношению к начальнику управления. Старосельскому предстоит проститься и с ней. Предстоит пережить этот долгий последний день...
Литературная основа
Основой сценария, созданного Игнатием Дворецким, стала его собственная пьеса «Проводы» (подзаголовок — «Сцены из современной жизни в двух частях»)[1], впервые изданная ВААП в Москве в 1975 году. В «Проводах», как и в других поздних пьесах Дворецкого, появившихся после «Человека со стороны» (1971), главный герой которой — «максималист, требующий полного подчинения делу», прослеживается уже ориентация на героя как на «максималиста, воспринимающего дело как часть жизни, а не жизнь как жертву делу». «Такой герой живёт в согласии с самостоятельно выработанными правилами жизни, но стремясь понимать окружающих»[2].
«Проводы» были поставлены на сцене московского театра имени Маяковского[3]. В 1976—1977 годах театром выпущен аудиоспектакль по пьесе Дворецкого, в постановке Б. Кондратьева и А. А. Гончарова, с участием Армена Джигарханяна (Старосельский), Татьяны Дорониной (Горчакова), Владимира Самойлова (Горчаков), Александра Ханова (Плинер), Светланы Мизери (Цыренжапова), Юрия Горобца (Яранцев), Евгения Лазарева (Чанышев), Галины Анисимовой (ведущая) и Надежды Самойловой (секретарь)[4]. Художником театральной постановки был Э. Г. Стенберг[5].
По некоторым данным, пьеса также ставилась в Казанском русском Большом драматическом театре имени Качалова (1976, режиссёр В. М. Портнов)[6], в Русском театре в Петрозаводске[7], в ленинградском Малом драматическом театре (1976, режиссёр Е. М. Падве)[8] и других.
В критике сложилось мнение о пьесе Дворецкого не только как о сугубо производственной драме, но, скорее даже, как о психологической драме или мелодраме[9].
В ролях
- Александр Парра — Сергей Старосельский, начальник управления снабжения
- Людмила Зайцева — Лидия Горчакова, давняя любовь Старосельского
- Игорь Ледогоров — Игорь Горчаков, муж Лидии, давний друг Старосельского
- Николай Волков — Александр Матвеевич Плинер, первый заместитель Старосельского
- Анатолий Грачёв — Павел Яранцев, заместитель Старосельского
- Алексей Булатов — Борис Чанышев, заместитель Старосельского
- Татьяна Фёдорова — Елена Цыренжапова, журналистка
- Ирина Гошева — секретарь Старосельского
Съёмочная группа
- Режиссёр: Юрий Сергеев
- Сценарий: Игнатий Дворецкий
- Оператор: Лев Бунин
- Композитор: Кирилл Молчанов
- Оркестр: Государственный симфонический оркестр кинематографии
- Дирижёр: Константин Кримец
Напишите отзыв о статье "Проводы (фильм)"
Примечания
- ↑ [books.google.ru/books?hl=ru&id=RJ8gAAAAMAAJ&dq=игнатий+дворецкий&focus=searchwithinvolume&q=проводы Дворецкий И. М. Трасса: пьесы. — Л.: Советский писатель, 1978]
- ↑ [lib.pushkinskijdom.ru/LinkClick.aspx?fileticket=8obT8HmvUe0=&tabid=10547 Дворецкий Игнатий (Израиль) Моисеевич / Козлова О. И. // Русская литература XX века. Прозаики, поэты, драматурги: библиографический словарь: в 3 т. / под. ред. Н. Н. Скатова. — М.: ОЛМА-ПРЕСС Инвест, 2005. — Т. 1. А—Ж. — 733 с. — С. 614]
- ↑ [www.vsp.ru/social/2014/04/01/541491 Владимир Ходий. Последний романтик театра // Губерния, № 26712, 01 апреля 2014]
- ↑ [teatr.audio/dvoreckiy-ignatiy-provody Игнатий Дворецкий. Проводы. Аудиоспектакль]
- ↑ [mstroeva.chez-alice.fr/textes/Stroeva_Bibliographie.pdf М. Н. Строева. Библиография]
- ↑ [www.mayakovsky.ru/creators/directors/portnov/ Московский академический театр имени Вл. Маяковского. Портнов Владимир Михайлович]
- ↑ [kartravel.ru/xud09.html Художники Карелии. Пехова Е. К., Поленков Д. С., Поляков В. О.]
- ↑ [www.mdt-dodin.ru/repertoire/?9 Академический Малый Драматический Театр — Театр Европы. Репертуар. 1971—1980 гг.]
- ↑ Строева М. Н. Проводы // Вечерняя Москва, 12 февраля 1976, с. 3; Чепуров А. А. [books.google.ru/books?hl=ru&id=2G5LAAAAMAAJ&dq=игнатий+дворецкий&focus=searchwithinvolume&q=проводы Игнатий Дворецкий: драматург и его дело. — Л.: Советский писатель, 1989. — 315 с. — С. 248]
Ссылки
- «Проводы» (англ.) на сайте Internet Movie Database
Отрывок, характеризующий Проводы (фильм)
– Ежели бы я не знал вас, я подумал бы, что вы не хотите того, о чем вы просите. Стоит мне посоветовать одно, чтобы светлейший наверное сделал противоположное, – отвечал Бенигсен.Известие казаков, подтвержденное посланными разъездами, доказало окончательную зрелость события. Натянутая струна соскочила, и зашипели часы, и заиграли куранты. Несмотря на всю свою мнимую власть, на свой ум, опытность, знание людей, Кутузов, приняв во внимание записку Бенигсена, посылавшего лично донесения государю, выражаемое всеми генералами одно и то же желание, предполагаемое им желание государя и сведение казаков, уже не мог удержать неизбежного движения и отдал приказание на то, что он считал бесполезным и вредным, – благословил совершившийся факт.
Записка, поданная Бенигсеном о необходимости наступления, и сведения казаков о незакрытом левом фланге французов были только последние признаки необходимости отдать приказание о наступлении, и наступление было назначено на 5 е октября.
4 го октября утром Кутузов подписал диспозицию. Толь прочел ее Ермолову, предлагая ему заняться дальнейшими распоряжениями.
– Хорошо, хорошо, мне теперь некогда, – сказал Ермолов и вышел из избы. Диспозиция, составленная Толем, была очень хорошая. Так же, как и в аустерлицкой диспозиции, было написано, хотя и не по немецки:
«Die erste Colonne marschiert [Первая колонна идет (нем.) ] туда то и туда то, die zweite Colonne marschiert [вторая колонна идет (нем.) ] туда то и туда то» и т. д. И все эти колонны на бумаге приходили в назначенное время в свое место и уничтожали неприятеля. Все было, как и во всех диспозициях, прекрасно придумано, и, как и по всем диспозициям, ни одна колонна не пришла в свое время и на свое место.
Когда диспозиция была готова в должном количестве экземпляров, был призван офицер и послан к Ермолову, чтобы передать ему бумаги для исполнения. Молодой кавалергардский офицер, ординарец Кутузова, довольный важностью данного ему поручения, отправился на квартиру Ермолова.
– Уехали, – отвечал денщик Ермолова. Кавалергардский офицер пошел к генералу, у которого часто бывал Ермолов.
– Нет, и генерала нет.
Кавалергардский офицер, сев верхом, поехал к другому.
– Нет, уехали.
«Как бы мне не отвечать за промедление! Вот досада!» – думал офицер. Он объездил весь лагерь. Кто говорил, что видели, как Ермолов проехал с другими генералами куда то, кто говорил, что он, верно, опять дома. Офицер, не обедая, искал до шести часов вечера. Нигде Ермолова не было и никто не знал, где он был. Офицер наскоро перекусил у товарища и поехал опять в авангард к Милорадовичу. Милорадовича не было тоже дома, но тут ему сказали, что Милорадович на балу у генерала Кикина, что, должно быть, и Ермолов там.
– Да где же это?
– А вон, в Ечкине, – сказал казачий офицер, указывая на далекий помещичий дом.
– Да как же там, за цепью?
– Выслали два полка наших в цепь, там нынче такой кутеж идет, беда! Две музыки, три хора песенников.
Офицер поехал за цепь к Ечкину. Издалека еще, подъезжая к дому, он услыхал дружные, веселые звуки плясовой солдатской песни.
«Во олузя а ах… во олузях!..» – с присвистом и с торбаном слышалось ему, изредка заглушаемое криком голосов. Офицеру и весело стало на душе от этих звуков, но вместе с тем и страшно за то, что он виноват, так долго не передав важного, порученного ему приказания. Был уже девятый час. Он слез с лошади и вошел на крыльцо и в переднюю большого, сохранившегося в целости помещичьего дома, находившегося между русских и французов. В буфетной и в передней суетились лакеи с винами и яствами. Под окнами стояли песенники. Офицера ввели в дверь, и он увидал вдруг всех вместе важнейших генералов армии, в том числе и большую, заметную фигуру Ермолова. Все генералы были в расстегнутых сюртуках, с красными, оживленными лицами и громко смеялись, стоя полукругом. В середине залы красивый невысокий генерал с красным лицом бойко и ловко выделывал трепака.
– Ха, ха, ха! Ай да Николай Иванович! ха, ха, ха!..
Офицер чувствовал, что, входя в эту минуту с важным приказанием, он делается вдвойне виноват, и он хотел подождать; но один из генералов увидал его и, узнав, зачем он, сказал Ермолову. Ермолов с нахмуренным лицом вышел к офицеру и, выслушав, взял от него бумагу, ничего не сказав ему.
– Ты думаешь, это нечаянно он уехал? – сказал в этот вечер штабный товарищ кавалергардскому офицеру про Ермолова. – Это штуки, это все нарочно. Коновницына подкатить. Посмотри, завтра каша какая будет!
На другой день, рано утром, дряхлый Кутузов встал, помолился богу, оделся и с неприятным сознанием того, что он должен руководить сражением, которого он не одобрял, сел в коляску и выехал из Леташевки, в пяти верстах позади Тарутина, к тому месту, где должны были быть собраны наступающие колонны. Кутузов ехал, засыпая и просыпаясь и прислушиваясь, нет ли справа выстрелов, не начиналось ли дело? Но все еще было тихо. Только начинался рассвет сырого и пасмурного осеннего дня. Подъезжая к Тарутину, Кутузов заметил кавалеристов, ведших на водопой лошадей через дорогу, по которой ехала коляска. Кутузов присмотрелся к ним, остановил коляску и спросил, какого полка? Кавалеристы были из той колонны, которая должна была быть уже далеко впереди в засаде. «Ошибка, может быть», – подумал старый главнокомандующий. Но, проехав еще дальше, Кутузов увидал пехотные полки, ружья в козлах, солдат за кашей и с дровами, в подштанниках. Позвали офицера. Офицер доложил, что никакого приказания о выступлении не было.
– Как не бы… – начал Кутузов, но тотчас же замолчал и приказал позвать к себе старшего офицера. Вылезши из коляски, опустив голову и тяжело дыша, молча ожидая, ходил он взад и вперед. Когда явился потребованный офицер генерального штаба Эйхен, Кутузов побагровел не оттого, что этот офицер был виною ошибки, но оттого, что он был достойный предмет для выражения гнева. И, трясясь, задыхаясь, старый человек, придя в то состояние бешенства, в которое он в состоянии был приходить, когда валялся по земле от гнева, он напустился на Эйхена, угрожая руками, крича и ругаясь площадными словами. Другой подвернувшийся, капитан Брозин, ни в чем не виноватый, потерпел ту же участь.
– Это что за каналья еще? Расстрелять мерзавцев! – хрипло кричал он, махая руками и шатаясь. Он испытывал физическое страдание. Он, главнокомандующий, светлейший, которого все уверяют, что никто никогда не имел в России такой власти, как он, он поставлен в это положение – поднят на смех перед всей армией. «Напрасно так хлопотал молиться об нынешнем дне, напрасно не спал ночь и все обдумывал! – думал он о самом себе. – Когда был мальчишкой офицером, никто бы не смел так надсмеяться надо мной… А теперь!» Он испытывал физическое страдание, как от телесного наказания, и не мог не выражать его гневными и страдальческими криками; но скоро силы его ослабели, и он, оглядываясь, чувствуя, что он много наговорил нехорошего, сел в коляску и молча уехал назад.
Излившийся гнев уже не возвращался более, и Кутузов, слабо мигая глазами, выслушивал оправдания и слова защиты (Ермолов сам не являлся к нему до другого дня) и настояния Бенигсена, Коновницына и Толя о том, чтобы то же неудавшееся движение сделать на другой день. И Кутузов должен был опять согласиться.
На другой день войска с вечера собрались в назначенных местах и ночью выступили. Была осенняя ночь с черно лиловатыми тучами, но без дождя. Земля была влажна, но грязи не было, и войска шли без шума, только слабо слышно было изредка бренчанье артиллерии. Запретили разговаривать громко, курить трубки, высекать огонь; лошадей удерживали от ржания. Таинственность предприятия увеличивала его привлекательность. Люди шли весело. Некоторые колонны остановились, поставили ружья в козлы и улеглись на холодной земле, полагая, что они пришли туда, куда надо было; некоторые (большинство) колонны шли целую ночь и, очевидно, зашли не туда, куда им надо было.
