Равенала
| Равенала | |||||||||||||||||
 Общий вид растения | |||||||||||||||||
| Научная классификация | |||||||||||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
|
промежуточные ранги
| |||||||||||||||||
| Международное научное название | |||||||||||||||||
|
Ravenala Adans., 1763 | |||||||||||||||||
| Единственный вид | |||||||||||||||||
| |||||||||||||||||
Равена́ла (лат. Ravenala) — монотипный род семейства Стрелитциевые (Strelitziaceae), включающий единственный вид кустарниковых растений — Равена́ла мадагаска́рская, или Де́рево путеше́ственников (лат. Ravenala madagascariensis).
Название «дерево путешественников» растение получило вследствие того, что оболочки стебля содержат воду, которую можно употреблять в чрезвычайных ситуациях. В переводе с мальгашского название этого растения означает «лист леса».
Распространено на Мадагаскаре, Реюньоне и Маврикии[2]. Национальный символ Мадагаскара.
Ботаническое описание
Листья длинные, продолговатые, тёмно-зелёного цвета, по форме напоминают листья банана, но в отличие от него у равеналы имеется ствол. Растут листья в одной плоскости, образуя подобие гигантского раскрытого веера. Длина листа до 3 м, ширина 25—51 см. В длинных влагалищах листьев накапливается дождевая вода, которая иногда используется, но чаще непригодна для питья из-за присутствия в ней большого количества личинок насекомых (комаров), других живых организмов, а также погибших животных.
Цветки кремово-белые, приспособлены к опылению птицами. Лемуры также любят питаться цветочным нектаром. Соцветие длиной примерно до 30 см. Цветение происходит круглый год. Плоды — коробочки — коричневые, присемянники ярко-голубого цвета, чёрные семена окружены небольшими тёмно-синими пуховками.
Экология и применение
На Мадагаскаре произрастает на расчищенных участках леса, в большом количестве растёт в нижней обезлесненой части склонов Восточного уступа до высоты 600 м.
Равенала мадагаскарская произрастает на песчаных, глинистых и суглинистых влажных почвах с хорошим дренажем. Положительно реагирует на удобрения. Восприимчива к болезням и вредителям. Светолюбивое растение, лучше всего цветёт на прямых солнечных лучах. Размножение происходит при помощи семян. Растение необходимо оберегать от сильного ветра, иначе листья становятся оборванными.
Равенала мадагаскарская считается одним из самых красивых деревьев в природе. Часто выращивается в парках тропических стран, нередко вместе с близким амазонским видом Phenakospermum guyanensis (который ранее также относили к роду Ravenala), менее стройным и имеющим тёмно-красные присемянники. Обычно высаживается на открытом воздухе, однако может произрастать и в закрытом помещении, в теплицах, где есть достаточное количество света и сосуд, который ограничивает размер растения.
Листья используют в качестве кровельного материала, жилки листьев как стройматериал. Содержащие крахмал семена и молодые листья съедобны. Семена размалывают и делают из них муку. Поделенный пополам и выдолбленный ствол дерева традиционно используется на Мадагаскаре для покрытия крыш.
 |
 |
 |
 |
 |
| |||||
Слева направо: 1, 2, 3, 4 — общий вид растения; 5 — листовые черешки; 6 — листовая пластинка
| ||||||||||
 |
 |
 |
 |
 |
| |||||
Слева направо: 7, 8 — место крепления листовых черешков к стволу; 9, 10, 11 — плоды с семенами; 12 — ствол
| ||||||||||
Напишите отзыв о статье "Равенала"
Примечания
- ↑ Об условности указания класса однодольных в качестве вышестоящего таксона для описываемой в данной статье группы растений см. раздел «Системы APG» статьи «Однодольные».
- ↑ [www.ars-grin.gov/cgi-bin/npgs/html/taxon.pl?30899 Равенала] (англ.): информация на сайте GRIN
Литература
- Гийоме Ж.-Л. Растительность: исключительное разнообразие // Мадагаскар: Пер. с англ. / Отв. ред. сер. В. Е. Соколов. — М.: Прогресс, 1990. — (Золотой фонд биосферы). — С. 48—81. — 296 с. — ISBN 5-01-002049-1
Ссылки
- Урания, растение // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
- McLendon, Chuck. [www.floridata.com/ref/R/rave_mad.cfm Ravenala madagascariensis] (англ.) (16 мая 2000). Проверено 29 января 2011. [www.webcitation.org/67b6vPTbT Архивировано из первоисточника 12 мая 2012].
|
Это заготовка статьи по ботанике. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Равенала
Все интересы жизни Алпатыча уже более тридцати лет были ограничены одной волей князя, и он никогда не выходил из этого круга. Все, что не касалось до исполнения приказаний князя, не только не интересовало его, но не существовало для Алпатыча.Алпатыч, приехав вечером 4 го августа в Смоленск, остановился за Днепром, в Гаченском предместье, на постоялом дворе, у дворника Ферапонтова, у которого он уже тридцать лет имел привычку останавливаться. Ферапонтов двенадцать лет тому назад, с легкой руки Алпатыча, купив рощу у князя, начал торговать и теперь имел дом, постоялый двор и мучную лавку в губернии. Ферапонтов был толстый, черный, красный сорокалетний мужик, с толстыми губами, с толстой шишкой носом, такими же шишками над черными, нахмуренными бровями и толстым брюхом.
Ферапонтов, в жилете, в ситцевой рубахе, стоял у лавки, выходившей на улицу. Увидав Алпатыча, он подошел к нему.
– Добро пожаловать, Яков Алпатыч. Народ из города, а ты в город, – сказал хозяин.
– Что ж так, из города? – сказал Алпатыч.
– И я говорю, – народ глуп. Всё француза боятся.
– Бабьи толки, бабьи толки! – проговорил Алпатыч.
– Так то и я сужу, Яков Алпатыч. Я говорю, приказ есть, что не пустят его, – значит, верно. Да и мужики по три рубля с подводы просят – креста на них нет!
Яков Алпатыч невнимательно слушал. Он потребовал самовар и сена лошадям и, напившись чаю, лег спать.
Всю ночь мимо постоялого двора двигались на улице войска. На другой день Алпатыч надел камзол, который он надевал только в городе, и пошел по делам. Утро было солнечное, и с восьми часов было уже жарко. Дорогой день для уборки хлеба, как думал Алпатыч. За городом с раннего утра слышались выстрелы.
С восьми часов к ружейным выстрелам присоединилась пушечная пальба. На улицах было много народу, куда то спешащего, много солдат, но так же, как и всегда, ездили извозчики, купцы стояли у лавок и в церквах шла служба. Алпатыч прошел в лавки, в присутственные места, на почту и к губернатору. В присутственных местах, в лавках, на почте все говорили о войске, о неприятеле, который уже напал на город; все спрашивали друг друга, что делать, и все старались успокоивать друг друга.
У дома губернатора Алпатыч нашел большое количество народа, казаков и дорожный экипаж, принадлежавший губернатору. На крыльце Яков Алпатыч встретил двух господ дворян, из которых одного он знал. Знакомый ему дворянин, бывший исправник, говорил с жаром.
– Ведь это не шутки шутить, – говорил он. – Хорошо, кто один. Одна голова и бедна – так одна, а то ведь тринадцать человек семьи, да все имущество… Довели, что пропадать всем, что ж это за начальство после этого?.. Эх, перевешал бы разбойников…
– Да ну, будет, – говорил другой.
– А мне что за дело, пускай слышит! Что ж, мы не собаки, – сказал бывший исправник и, оглянувшись, увидал Алпатыча.
– А, Яков Алпатыч, ты зачем?
– По приказанию его сиятельства, к господину губернатору, – отвечал Алпатыч, гордо поднимая голову и закладывая руку за пазуху, что он делал всегда, когда упоминал о князе… – Изволили приказать осведомиться о положении дел, – сказал он.
– Да вот и узнавай, – прокричал помещик, – довели, что ни подвод, ничего!.. Вот она, слышишь? – сказал он, указывая на ту сторону, откуда слышались выстрелы.
– Довели, что погибать всем… разбойники! – опять проговорил он и сошел с крыльца.
Алпатыч покачал головой и пошел на лестницу. В приемной были купцы, женщины, чиновники, молча переглядывавшиеся между собой. Дверь кабинета отворилась, все встали с мест и подвинулись вперед. Из двери выбежал чиновник, поговорил что то с купцом, кликнул за собой толстого чиновника с крестом на шее и скрылся опять в дверь, видимо, избегая всех обращенных к нему взглядов и вопросов. Алпатыч продвинулся вперед и при следующем выходе чиновника, заложив руку зазастегнутый сюртук, обратился к чиновнику, подавая ему два письма.
– Господину барону Ашу от генерала аншефа князя Болконского, – провозгласил он так торжественно и значительно, что чиновник обратился к нему и взял его письмо. Через несколько минут губернатор принял Алпатыча и поспешно сказал ему:
– Доложи князю и княжне, что мне ничего не известно было: я поступал по высшим приказаниям – вот…
Он дал бумагу Алпатычу.
