Распятие с донатором (картина Босха)

Иероним Босх

Распятие с донатором. 1480-1485

Дерево, масло. 73,5 × 61,3 см

Королевский музей изящных искусств, Брюссель

К:Картины 1480 года

«Распятие с донатором» — картина нидерландского художника Иеронима Босха.

Картина была заказана Босху по обету. Написанная на доске картина принадлежит к серии произведений, ставящих своей целью дать примеры религиозного благочестия. Такие примеры заимствовались из жизни святых, Христа и, в особенности, эпизодов его Страстей. Художник следовал уже существовавшим образцам подобных картин, восходящих к типу композиций, распространённых в Северной Европе с начала XV века. В религиозной живописи Босха слышны отзвуки искусства Хуго ван дер Гуса, Дирка Баутса, Рогира ван дер Вейдена и Яна ван Эйка, Робера Кампена, Ханса Мемлинга. Традиционно изображаемому на заднем плане Иерусалиму Босх придал уютный облик обычного нидерландского городка, вырисовывающегося в лиловато-серой пелене — может быть, это его родной Хертогенбос. Костюм заказчика, столь бесцеремонно «вторгшегося» в сцену традиционной иконографии, напоминает miparti — модный в XV в. двухцветный наряд.

Литература

• Тревин Коплстоун. Хиеронимус Босх. Жизнь и творчество. — М: «Лабиринт-К», 1998.
• Девитини А. Босх: Пер. с итал./А.Девитини — М: ООО «Издательство АСТ»: ООО «Издательство Астрель», 2002.
• Баттилотти Д. Босх: Пер. с итал./Д.Баттилотти — М: «Белый город», 2000.
• Вальтер Бозинг. Босх: Пер. с нем./В.Бозинг — М: Арт-Родник, 2001.
• История искусства зарубежных стран. Средние века, Возрождение / Под ред. Ц. Г. Нессельштраус. М., 1982
• Фомин Г. И. Иероним Босх. М., 1974
• Ш. де Тольнай. Босх. М., 1992
• Г. Мартин. Босх. М., 1992
• К. С. Егорова. Три картины Босха на тему «Мыслитель и природа». Сов. искусствознание, вып. 19. М., 1985
• Р. Х. Марейниссен, П.Рейфеларе. Иероним Босх: художественное наследие. М., 1998

Отрывок, характеризующий Распятие с донатором (картина Босха)

– Ложиться? Да, хорошо, я лягу. Я сейчас лягу, – сказала Наташа.
С тех пор как Наташе в нынешнее утро сказали о том, что князь Андрей тяжело ранен и едет с ними, она только в первую минуту много спрашивала о том, куда? как? опасно ли он ранен? и можно ли ей видеть его? Но после того как ей сказали, что видеть его ей нельзя, что он ранен тяжело, но что жизнь его не в опасности, она, очевидно, не поверив тому, что ей говорили, но убедившись, что сколько бы она ни говорила, ей будут отвечать одно и то же, перестала спрашивать и говорить. Всю дорогу с большими глазами, которые так знала и которых выражения так боялась графиня, Наташа сидела неподвижно в углу кареты и так же сидела теперь на лавке, на которую села. Что то она задумывала, что то она решала или уже решила в своем уме теперь, – это знала графиня, но что это такое было, она не знала, и это то страшило и мучило ее.
– Наташа, разденься, голубушка, ложись на мою постель. (Только графине одной была постелена постель на кровати; m me Schoss и обе барышни должны были спать на полу на сене.)
– Нет, мама, я лягу тут, на полу, – сердито сказала Наташа, подошла к окну и отворила его. Стон адъютанта из открытого окна послышался явственнее. Она высунула голову в сырой воздух ночи, и графиня видела, как тонкие плечи ее тряслись от рыданий и бились о раму. Наташа знала, что стонал не князь Андрей. Она знала, что князь Андрей лежал в той же связи, где они были, в другой избе через сени; но этот страшный неумолкавший стон заставил зарыдать ее. Графиня переглянулась с Соней.
– Ложись, голубушка, ложись, мой дружок, – сказала графиня, слегка дотрогиваясь рукой до плеча Наташи. – Ну, ложись же.
– Ах, да… Я сейчас, сейчас лягу, – сказала Наташа, поспешно раздеваясь и обрывая завязки юбок. Скинув платье и надев кофту, она, подвернув ноги, села на приготовленную на полу постель и, перекинув через плечо наперед свою недлинную тонкую косу, стала переплетать ее. Тонкие длинные привычные пальцы быстро, ловко разбирали, плели, завязывали косу. Голова Наташи привычным жестом поворачивалась то в одну, то в другую сторону, но глаза, лихорадочно открытые, неподвижно смотрели прямо. Когда ночной костюм был окончен, Наташа тихо опустилась на простыню, постланную на сено с края от двери.