Рихтер, Борис Христофорович

Борис Христофорович (Бургард Адам) Рихтер
нем. Burchard Adam von Richter
Портрет Б.Х.Рихтера работы Джорджа Доу. Военная галерея Зимнего Дворца, Государственный Эрмитаж (Санкт-Петербург)
Дата рождения	12 ноября 1782(1782-11-12)
Дата смерти	3 октября 1832(1832-10-03) (49 лет)
Место смерти	Дрезден
Принадлежность	Россия Россия
Годы службы	1797—1832
Звание	генерал-лейтенант, генерал-адъютант
Командовал	л.-гв. Финляндский п-к (1816–21)
Награды и премии	ордена Владимира 2-й ст., Св.Анны 1-й ст., Георгия 4-го кл., прусский Красного Орла 2-й ст.; Кульмский крест

Борис Христофорович Рихтер (1782—1832) — русский генерал-лейтенант, генерал-адъютант Русской императорской армии.

Биография

Борис Рихтер родился 12 ноября 1782 года в семье лифляндских дворян.

6 декабря 1797 года начал службу в Таврическом 6-м гренадерском полку поручиком. 11 января 1803 года переведен был тем же чином в Конный лейб-гвардии полк и в 1805 году участвовал в кампании против французов, причем за отличие в бою под Аустерлицем награждён был орденом Святой Анны 3-й степени.

15 ноября 1807 года, будучи уже в чине штабс-ротмистра, Рихтер переведен был в Егерский лейб-гвардии батальон и участвовал с ним в Отечественной войне 1812 года; 18 марта 1810 года получил чин полковника.

21 ноября 1812 года Рихтер награждён Орденом Святого Георгия 4-го кл. № 1090

В воздаяние ревностной службы и отличия, оказанного в сражении против французских войск 1812 года августа 26 при селе Бородине, где встретил со своим баталионом сильным батальным огнём неприятеля, преследовавшего 3-й баталион, потом пошел на штыки и, бросясь вперед, личною храбростию подал пример подчиненным, чрез что принудил неприятеля с большею потерею и некоторым числом пленных, в коих находились два штаб-офицера, отступить и тем подал способ к соединению третьего баталиона с полком.

17 августа 1813 года, за отличие в баталии под Кульмом, был произведен в генерал-майоры, а 6 июня 1815 года был переведен в Финляндский лейб-гвардии полк. Получив затем назначение бригадным командиром 3-й бригады 3-й гренадерской дивизии, он 10 января 1816 года был назначен командиром Финляндского лейб-гвардии полка, на место генерал-майора Крыжановского, принял полк за границей, во Франции, и с ним вернулся в Россию.

Финляндским полком Рихтер командовал до 3 февраля 1821 года, когда вышел приказ о назначении его командиром гвардейской поселенной бригады Отдельного Литовского Корпуса. Служа в Царстве Польском, он заслужил расположение Цесаревича Константина Павловича и по его представлению получил орден Владимира 2-й степени при рескрипте от 2 июня 1825 года.

В 1829 году Рихтер состоял генерал-лейтенантом и начальником сводной гвардейской и гренадерской дивизии Резервного Корпуса войск, под начальством Цесаревича Константина стоявших, в Варшаве, и 12 мая 1829 года был назначен в генерал-адъютанты к Его Величеству.

Находясь в Варшаве в 1830 году в должности начальника той же дивизии, Рихтер в ночь с 16 на 17 ноября, при выходе из театра, был захвачен вооруженными повстанцами в плен, в котором и находился до 3 сентября 1831 года.

Состоя затем начальником 3-й гвардейской пехотной дивизии, Рихтер умер 3 октября 1832 года (исключен из списков в приказе 7 ноября 1832 г.).

Ссылки

• [www.museum.ru/1812/Persons/slovar/sl_r14.html Словарь русских генералов, участников боевых действий против армии Наполеона Бонапарта в 1812—1815 гг.] // Российский архив : Сб. — М., студия «ТРИТЭ» Н. Михалкова, 1996. — Т. VII. — С. 534-535.

Отрывок, характеризующий Рихтер, Борис Христофорович

Графиня следила за уборкой вещей, всем была недовольна и ходила за беспрестанно убегавшим от нее Петей, ревнуя его к Наташе, с которой он проводил все время. Соня одна распоряжалась практической стороной дела: укладываньем вещей. Но Соня была особенно грустна и молчалива все это последнее время. Письмо Nicolas, в котором он упоминал о княжне Марье, вызвало в ее присутствии радостные рассуждения графини о том, как во встрече княжны Марьи с Nicolas она видела промысл божий.
– Я никогда не радовалась тогда, – сказала графиня, – когда Болконский был женихом Наташи, а я всегда желала, и у меня есть предчувствие, что Николинька женится на княжне. И как бы это хорошо было!
Соня чувствовала, что это была правда, что единственная возможность поправления дел Ростовых была женитьба на богатой и что княжна была хорошая партия. Но ей было это очень горько. Несмотря на свое горе или, может быть, именно вследствие своего горя, она на себя взяла все трудные заботы распоряжений об уборке и укладке вещей и целые дни была занята. Граф и графиня обращались к ней, когда им что нибудь нужно было приказывать. Петя и Наташа, напротив, не только не помогали родителям, но большею частью всем в доме надоедали и мешали. И целый день почти слышны были в доме их беготня, крики и беспричинный хохот. Они смеялись и радовались вовсе не оттого, что была причина их смеху; но им на душе было радостно и весело, и потому все, что ни случалось, было для них причиной радости и смеха. Пете было весело оттого, что, уехав из дома мальчиком, он вернулся (как ему говорили все) молодцом мужчиной; весело было оттого, что он дома, оттого, что он из Белой Церкви, где не скоро была надежда попасть в сраженье, попал в Москву, где на днях будут драться; и главное, весело оттого, что Наташа, настроению духа которой он всегда покорялся, была весела. Наташа же была весела потому, что она слишком долго была грустна, и теперь ничто не напоминало ей причину ее грусти, и она была здорова. Еще она была весела потому, что был человек, который ею восхищался (восхищение других была та мазь колес, которая была необходима для того, чтоб ее машина совершенно свободно двигалась), и Петя восхищался ею. Главное же, веселы они были потому, что война была под Москвой, что будут сражаться у заставы, что раздают оружие, что все бегут, уезжают куда то, что вообще происходит что то необычайное, что всегда радостно для человека, в особенности для молодого.


31 го августа, в субботу, в доме Ростовых все казалось перевернутым вверх дном. Все двери были растворены, вся мебель вынесена или переставлена, зеркала, картины сняты. В комнатах стояли сундуки, валялось сено, оберточная бумага и веревки. Мужики и дворовые, выносившие вещи, тяжелыми шагами ходили по паркету. На дворе теснились мужицкие телеги, некоторые уже уложенные верхом и увязанные, некоторые еще пустые.
Голоса и шаги огромной дворни и приехавших с подводами мужиков звучали, перекликиваясь, на дворе и в доме. Граф с утра выехал куда то. Графиня, у которой разболелась голова от суеты и шума, лежала в новой диванной с уксусными повязками на голове. Пети не было дома (он пошел к товарищу, с которым намеревался из ополченцев перейти в действующую армию). Соня присутствовала в зале при укладке хрусталя и фарфора. Наташа сидела в своей разоренной комнате на полу, между разбросанными платьями, лентами, шарфами, и, неподвижно глядя на пол, держала в руках старое бальное платье, то самое (уже старое по моде) платье, в котором она в первый раз была на петербургском бале.
Наташе совестно было ничего не делать в доме, тогда как все были так заняты, и она несколько раз с утра еще пробовала приняться за дело; но душа ее не лежала к этому делу; а она не могла и не умела делать что нибудь не от всей души, не изо всех своих сил. Она постояла над Соней при укладке фарфора, хотела помочь, но тотчас же бросила и пошла к себе укладывать свои вещи. Сначала ее веселило то, что она раздавала свои платья и ленты горничным, но потом, когда остальные все таки надо было укладывать, ей это показалось скучным.
– Дуняша, ты уложишь, голубушка? Да? Да?