Ровицкий, Витольд

Витольд Ровицкий польск. Witold Rowicki
Имя при рождении	Витольд Калка польск. Witold Kałka
Дата рождения	26 февраля 1914(1914-02-26)
Место рождения	Таганрог
Дата смерти	1 октября 1989(1989-10-01) (75 лет)
Место смерти	Варшава
Страна	Польша
Профессии	дирижёр, педагог
Награды

Витольд Ровицкий (польск. Witold Rowicki, настоящая фамилия Калка, польск. Kałka; 26 февраля 1914, Таганрог — 1 октября 1989, Варшава) — польский дирижёр.

Биография

Учился в Консерватории Краковского музыкального общества как скрипач (у Артура Малявского); по окончании консерватории (1938) остался преподавать в ней. В 1945 г. воссоздал распущенный в связи со Второй мировой войной симфонический оркестр Польского радио в Катовице и руководил им на протяжении двух первых сезонов, уступив затем место довоенному руководителю оркестра Гжегожу Фительбергу. С 1950 г. до 1955 г. и вновь в 1958—1977 гг. Ровицкий возглавлял Варшавский филармонический оркестр (в промежутке в 1957—1958 гг. руководил Краковским филармоническим оркестром); дал во главе оркестра более 300 гастрольных концертов за пределами Польши. В 1965—1966 гг. был также художественным руководителем Варшавской оперы, 20 ноября 1965 г. дирижировал оперой Станислава Монюшко «Страшный двор», торжественно представленной по случаю завершения восстановительных работ в разрушенном войной здании оперы.

После 1977 г. выступал, главным образом, как приглашённый дирижёр, сотрудничая с ведущими мировыми оркестрами; среди коллективов, особенно часто выступавших под руководством Ровицкого, — три ведущих оркестра Лондона (Лондонский симфонический, Королевский филармонический и Филармония), Кливлендский оркестр, Филадельфийский оркестр. Впрочем, в 1983—1985 гг. Ровицкий возглавлял Бамбергский симфонический оркестр.

Ровицкий записал около 100 дисков для польской звукозаписи, лейблов Philips и EMI. Многие из них были удостоены различных премий: в частности, запись всех симфоний и увертюр Антонина Дворжака с Лондонским симфоническим оркестром получила Grand Prix du Disque Академии Шарля Кро. Среди других работ — все симфонии Иоганнеса Брамса, произведения Войцеха Киляра, Мечислава Карловича, Кароля Шимановского, фортепианные концерты Роберта Шумана и Сергея Прокофьева со Святославом Рихтером.

Ссылки

• [www.teatrwielki.pl/ludzie.php?action=search&full=1&id=458 Биография на сайте Варшавской оперы]  (польск.)
• [www.enc-dic.com/enc_music/Rovickij-V-6138.htmlБиография «Музыкальной энциклопедии»]

Отрывок, характеризующий Ровицкий, Витольд

– Он уехал в Петер…. впрочем я не знаю, – сказал Пьер.
– Ну да это всё равно, – сказал князь Андрей. – Передай графине Ростовой, что она была и есть совершенно свободна, и что я желаю ей всего лучшего.
Пьер взял в руки связку бумаг. Князь Андрей, как будто вспоминая, не нужно ли ему сказать еще что нибудь или ожидая, не скажет ли чего нибудь Пьер, остановившимся взглядом смотрел на него.
– Послушайте, помните вы наш спор в Петербурге, – сказал Пьер, помните о…
– Помню, – поспешно отвечал князь Андрей, – я говорил, что падшую женщину надо простить, но я не говорил, что я могу простить. Я не могу.
– Разве можно это сравнивать?… – сказал Пьер. Князь Андрей перебил его. Он резко закричал:
– Да, опять просить ее руки, быть великодушным, и тому подобное?… Да, это очень благородно, но я не способен итти sur les brisees de monsieur [итти по стопам этого господина]. – Ежели ты хочешь быть моим другом, не говори со мною никогда про эту… про всё это. Ну, прощай. Так ты передашь…
Пьер вышел и пошел к старому князю и княжне Марье.
Старик казался оживленнее обыкновенного. Княжна Марья была такая же, как и всегда, но из за сочувствия к брату, Пьер видел в ней радость к тому, что свадьба ее брата расстроилась. Глядя на них, Пьер понял, какое презрение и злобу они имели все против Ростовых, понял, что нельзя было при них даже и упоминать имя той, которая могла на кого бы то ни было променять князя Андрея.
За обедом речь зашла о войне, приближение которой уже становилось очевидно. Князь Андрей не умолкая говорил и спорил то с отцом, то с Десалем, швейцарцем воспитателем, и казался оживленнее обыкновенного, тем оживлением, которого нравственную причину так хорошо знал Пьер.


В этот же вечер, Пьер поехал к Ростовым, чтобы исполнить свое поручение. Наташа была в постели, граф был в клубе, и Пьер, передав письма Соне, пошел к Марье Дмитриевне, интересовавшейся узнать о том, как князь Андрей принял известие. Через десять минут Соня вошла к Марье Дмитриевне.
– Наташа непременно хочет видеть графа Петра Кирилловича, – сказала она.
– Да как же, к ней что ль его свести? Там у вас не прибрано, – сказала Марья Дмитриевна.
– Нет, она оделась и вышла в гостиную, – сказала Соня.
Марья Дмитриевна только пожала плечами.
– Когда это графиня приедет, измучила меня совсем. Ты смотри ж, не говори ей всего, – обратилась она к Пьеру. – И бранить то ее духу не хватает, так жалка, так жалка!
Наташа, исхудавшая, с бледным и строгим лицом (совсем не пристыженная, какою ее ожидал Пьер) стояла по середине гостиной. Когда Пьер показался в двери, она заторопилась, очевидно в нерешительности, подойти ли к нему или подождать его.
Пьер поспешно подошел к ней. Он думал, что она ему, как всегда, подаст руку; но она, близко подойдя к нему, остановилась, тяжело дыша и безжизненно опустив руки, совершенно в той же позе, в которой она выходила на середину залы, чтоб петь, но совсем с другим выражением.
– Петр Кирилыч, – начала она быстро говорить – князь Болконский был вам друг, он и есть вам друг, – поправилась она (ей казалось, что всё только было, и что теперь всё другое). – Он говорил мне тогда, чтобы обратиться к вам…
Пьер молча сопел носом, глядя на нее. Он до сих пор в душе своей упрекал и старался презирать ее; но теперь ему сделалось так жалко ее, что в душе его не было места упреку.
– Он теперь здесь, скажите ему… чтобы он прост… простил меня. – Она остановилась и еще чаще стала дышать, но не плакала.