Розвадовский, Ян Михал

Ян Ми́хал Розвадо́вский
Jan Michał Rozwadowski
Дата рождения:	7 декабря 1867(1867-12-07)
Место рождения:	Чарна, близ города Тарнув
Дата смерти:	13 марта 1935(1935-03-13) (67 лет)
Место смерти:	Варшава
Страна:	Польша Польша
Научная сфера:	лингвистика
Альма-матер:	Ягеллонский университет
Известные ученики:	Зенон Клеменсевич
Награды и премии:

Ян Ми́хал Розвадо́вский (польск. Jan Michał Rozwadowski; 7 декабря 1867, Чарна, близ г. Тарнув — 13 марта 1935, Варшава) — польский лингвист, профессор индоевропейских языков в Краковском Ягеллонском университете.

Биография

Сын Юлиуша Розвадовского (инженера, начальника станции Чарна) и Целестины, урождённой Рожанской. Брат художника Зигмунта Розвадовского.

В 1877—1885 годах ходил в гимназию св. Анны в Кракове, в 1885—1889 годах учился классической филологии в Ягеллонском университете.

Иностранный член-корреспондент Петербургской Академии наук (1911; Австро-Венгрия).

Основные работы

• «Universitas linguarum Litvaniae» (Краков), 1896);
• «Quaestiones grammaticae et etymologicae» (ib., 1897—99);
• «Mapa języka litewskiego w gub. Wileńskiej» (ib., 1901);
• «Szkic wymowy (fonetyki) polskiej» (ib., 1901);
• «De morte prologus i żale konającego» (ib., 1903);
• «Język rękopismiennej reguly zeńskich klasztorów z r. 1540» (ib., 1903);
• «Semazjologia czyli nauka o rozwoju znaczeń wyrazów» (Львов, 1903).

Источники

При написании этой статьи использовался материал из Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона (1890—1907).

Ссылки

• Розвадовский, Ян Михаил // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• Розвадовский Ян Михал // Большая советская энциклопедия : [в 30 т.] / гл. ред. А. М. Прохоров. — 3-е изд. — М. : Советская энциклопедия, 1969—1978.</span>

Отрывок, характеризующий Розвадовский, Ян Михал

5 ноября был первый день так называемого Красненского сражения. Перед вечером, когда уже после многих споров и ошибок генералов, зашедших не туда, куда надо; после рассылок адъютантов с противуприказаниями, когда уже стало ясно, что неприятель везде бежит и сражения не может быть и не будет, Кутузов выехал из Красного и поехал в Доброе, куда была переведена в нынешний день главная квартира.
День был ясный, морозный. Кутузов с огромной свитой недовольных им, шушукающихся за ним генералов, верхом на своей жирной белой лошадке ехал к Доброму. По всей дороге толпились, отогреваясь у костров, партии взятых нынешний день французских пленных (их взято было в этот день семь тысяч). Недалеко от Доброго огромная толпа оборванных, обвязанных и укутанных чем попало пленных гудела говором, стоя на дороге подле длинного ряда отпряженных французских орудий. При приближении главнокомандующего говор замолк, и все глаза уставились на Кутузова, который в своей белой с красным околышем шапке и ватной шинели, горбом сидевшей на его сутуловатых плечах, медленно подвигался по дороге. Один из генералов докладывал Кутузову, где взяты орудия и пленные.
Кутузов, казалось, чем то озабочен и не слышал слов генерала. Он недовольно щурился и внимательно и пристально вглядывался в те фигуры пленных, которые представляли особенно жалкий вид. Большая часть лиц французских солдат были изуродованы отмороженными носами и щеками, и почти у всех были красные, распухшие и гноившиеся глаза.
Одна кучка французов стояла близко у дороги, и два солдата – лицо одного из них было покрыто болячками – разрывали руками кусок сырого мяса. Что то было страшное и животное в том беглом взгляде, который они бросили на проезжавших, и в том злобном выражении, с которым солдат с болячками, взглянув на Кутузова, тотчас же отвернулся и продолжал свое дело.