Мирдита, Ррок Кола

Ррок Кола Мирдита Rrok Kola Mirdita<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
архиепископ Тираны — Дурреса
25 декабря 1992 — 7 декабря 2015
Церковь:	Римско-Католическая церковь
Предшественник:	архиепископ Винченц Преннуши
Принятие священного сана:	2 июля 1965 год
Епископская хиротония:	25 апреля 1993 год

Ррок Кола Мирдита (алб. Rrok Kola Mirdita, 28 сентября 1939 год, Клезна, Королевство Югославия — 7 декабря 2015 год, Тирана, Албания) — католический прелат, архиепископ Тираны — Дурреса с 25 декабря 1992 года. Первый католический иерарх в Албании, назначенный Святым Престолом после Второй мировой войны. Примас Албании.

Биография

2 июля 1965 года Ррок Кола Мирдита был рукоположён в священника, после чего служил в в Бронксе в албанском приходе нью-йоркской архиепархии. 1 июля 1986 года нью-йоркский архиепископ кардинал Джон Джозеф О’Коннор назначил Ррока Колу Мирдиту администратором албанских католических приходов архиепархии.

25 декабря 1992 года Римский папа Иоанн Павел II назначил Ррока Колу Мирдиту архиепископом Тираны-Дурреса после того, как кафедры архиепархии была вакантной в течение 48 лет. 25 апреля 1993 года в Тиране состоялось рукоположение Рроки Колы Мирдиты в епископа, которое совершил во время своего пастырского визита в Албанию Римский папа Иоанн Павел II в сослужении с кардиналами Камилло Руини и Йозефом Томко.

По инициативе Ррока Колы Мирдиты был построен собор святого Павла в Тиране. Являлся президентом Конференции католических епископов Албании и директором албанского отделения благотворительной организации Каритас.

Скончался 7 декабря 2015 года.

Ссылки

• [www.catholic-hierarchy.org/bishop/bmirdita.html Информация на сайте католической иерархии]  (англ.)

Предшественник: архиепископ Винченц Преннуши

Архиепархия Тираны — Дурреса 25 декабря 1992 год —

Преемник: —

Отрывок, характеризующий Мирдита, Ррок Кола

– Вера, – сказала графиня, обращаясь к старшей дочери, очевидно, нелюбимой. – Как у вас ни на что понятия нет? Разве ты не чувствуешь, что ты здесь лишняя? Поди к сестрам, или…
Красивая Вера презрительно улыбнулась, видимо не чувствуя ни малейшего оскорбления.
– Ежели бы вы мне сказали давно, маменька, я бы тотчас ушла, – сказала она, и пошла в свою комнату.
Но, проходя мимо диванной, она заметила, что в ней у двух окошек симметрично сидели две пары. Она остановилась и презрительно улыбнулась. Соня сидела близко подле Николая, который переписывал ей стихи, в первый раз сочиненные им. Борис с Наташей сидели у другого окна и замолчали, когда вошла Вера. Соня и Наташа с виноватыми и счастливыми лицами взглянули на Веру.
Весело и трогательно было смотреть на этих влюбленных девочек, но вид их, очевидно, не возбуждал в Вере приятного чувства.
– Сколько раз я вас просила, – сказала она, – не брать моих вещей, у вас есть своя комната.
Она взяла от Николая чернильницу.
– Сейчас, сейчас, – сказал он, мокая перо.
– Вы всё умеете делать не во время, – сказала Вера. – То прибежали в гостиную, так что всем совестно сделалось за вас.
Несмотря на то, или именно потому, что сказанное ею было совершенно справедливо, никто ей не отвечал, и все четверо только переглядывались между собой. Она медлила в комнате с чернильницей в руке.
– И какие могут быть в ваши года секреты между Наташей и Борисом и между вами, – всё одни глупости!
– Ну, что тебе за дело, Вера? – тихеньким голоском, заступнически проговорила Наташа.
Она, видимо, была ко всем еще более, чем всегда, в этот день добра и ласкова.
– Очень глупо, – сказала Вера, – мне совестно за вас. Что за секреты?…
– У каждого свои секреты. Мы тебя с Бергом не трогаем, – сказала Наташа разгорячаясь.
– Я думаю, не трогаете, – сказала Вера, – потому что в моих поступках никогда ничего не может быть дурного. А вот я маменьке скажу, как ты с Борисом обходишься.
– Наталья Ильинишна очень хорошо со мной обходится, – сказал Борис. – Я не могу жаловаться, – сказал он.
– Оставьте, Борис, вы такой дипломат (слово дипломат было в большом ходу у детей в том особом значении, какое они придавали этому слову); даже скучно, – сказала Наташа оскорбленным, дрожащим голосом. – За что она ко мне пристает? Ты этого никогда не поймешь, – сказала она, обращаясь к Вере, – потому что ты никогда никого не любила; у тебя сердца нет, ты только madame de Genlis [мадам Жанлис] (это прозвище, считавшееся очень обидным, было дано Вере Николаем), и твое первое удовольствие – делать неприятности другим. Ты кокетничай с Бергом, сколько хочешь, – проговорила она скоро.