Сакашич, Арпад

Арпад Сакашич Szakasits Árpád<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Президент Венгрии
2 августа 1948 года — 23 августа 1949 года
Предшественник:	Золтан Тилди
Преемник:	должность упразднена
Председатель Президиума Венгерской Народной Республики
23 августа 1949 года — 26 апреля 1950 года
Предшественник:	должность учреждена
Преемник:	Шандор Ронаи
Рождение:	6 декабря 1888(1888-12-06) Будапешт, Австро-Венгрия
Смерть:	3 мая 1965(1965-05-03) (76 лет) Будапешт, ВНР

Арпад Сакашич (венг. Szakasits Árpád; 6 декабря 1888, Будапешт — 3 мая 1965, Будапешт) — венгерский политик, социал-демократ, а после объединения социал-демократов с коммунистами — один из руководителей объединённой Венгерской партии трудящихся.

Занимал должность президента Венгрии со 2 августа 1948 года по 23 августа 1949 года. После отмены должности президента был председателем Президентского совета до 26 апреля 1950 года.

Карьера в Австро-Венгрии и хортистской Венгрии

Родился в еврейской семье. Его отец Ференц Сакашич был кожевником и активным деятелем рабочего движения.

Длительное время работал дорожным строителем и столяром. Участвовал в профсоюзном движении, с 1908 года был сотрудником социал-демократической газеты «Népszava», пользовался покровительством её редактора Дежё Боканьи. С 1918 года — член Венгерской социал-демократической партии. Был сторонником левого крыла партии, участвовал в революционных событиях 1919 года в Венгрии. После падения Венгерской советской республики был репрессирован и отправлен в тюрьму, а его отец — казнён.

В 1925—1928 годах заместитель председателя, а затем до 1938 года — председатель профсоюза строителей. В последующие годы из-за своей профсоюзной деятельности неоднократно конфликтовал с венгерскими властями.

С 1939 года — генеральный секретарь социал-демократической партии, а с 1940 года — также главный редактор центрального органа партии газеты «Népszava». Во время Второй мировой войны активно выступал против союза с Германией. Сакашич пытался организовать вооружение рабочих для противостояния нилашистам после осуществлённого ими при поддержке гитлеровцев свержения Хорти.

Послевоенный период

После освобождения Венгрии от гитлеровцев с марта 1945 года Сакашич был депутатом Национального собрания и генеральным секретарём Социал-демократической партии Венгрии.

Объединение социал-демократов и коммунистов

В послевоенные годы левое крыло социал-демократов, во главе которого стояли Сакашич и Дьёрдь Марошан, стремилось наладить сотрудничество с Венгерской коммунистической партией, во главе которой стоял Матьяш Ракоши. Противники сотрудничества с коммунистами, среди которых была Анна Кетли, были исключены из социал-демократической партии. В июне 1948 года произошло объединение социал-демократов и коммунистов в единую Венгерскую партию трудящихся, председателем которой был избран Сакашиц.

В 1948—1950 годах он был членом Политбюро ЦК Венгерской партии трудящихся.

Назначение на должность президента

С 15 ноября 1945 года Сакашич занимал должность вице-премьера в правительствах Золтана Тилди, Ференца Надя и Лайоша Диньеша.

2 августа 1948 годах сменил Золтана Тилди на посту президента Венгрии. После основания Венгерской народной республики в 1949 году в её конституции был упразднён пост президента, и Сакашич был избран председателем Президентского совета.

Репрессии

В апреле 1950 года Матьяш Ракоши, 1-й секретарь ЦК ВПТ, потребовал от Сакашича уйти в отставку. Тот ушёл с должности 26 апреля 1950 года. Вскоре после этого арестован органами госбезопасности и приговорён к пожизненному заключению. По некоторым сведениям, составленное от его имени машинописное «признание» в работе на полицию Хорти, гестапо, британские спецслужбы и Лейбористскую партию ему лично вручил пригласивший на ужин Ракоши, пригрозив судьбой расстрелянного министра внутренних дел Ласло Райка.

В 1953 году освобождён, однако реабилитирован лишь в конце 1956 года в ходе событий Венгерского восстания.

При режиме Яноша Кадара

При Яноше Кадаре Сакашич снова становится видным общественным деятелем. С 1958 года и до своей смерти Сакашич был председателем Союза журналистов. Кроме того, с 1958 по 1963 год. он занимал должность вице-президента, а с 1963 года и до своей смерти — президента Национального совета мира. С 1958 по 1965 год был членом ЦК ВСРП.

Эсперанто

Сакашич был эсперантистом более 40 лет, посещал эсперантистские конгрессы и был членом Международного оргкомитета Всемирного конгресса эсперанто в 1959 году.

Ссылки

• [www.rev.hu/history_of_45/szerviz/kislex/biograf_uk/szakasits.htm Biographie auf der Homepage des Instituts für die Geschichte des Volksaufstands von 1956]
• [www.elisanet.fi/daglarsson/dokumentit/ung.htm Liste der Ungarischen Regierungen seit 1945]

Отрывок, характеризующий Сакашич, Арпад

– Окотник найдутся , – улыбаясь, отвечал немец.
Все опять оглянулись на дверь: она скрипнула, и вторая княжна, сделав питье, показанное Лорреном, понесла его больному. Немец доктор подошел к Лоррену.
– Еще, может, дотянется до завтрашнего утра? – спросил немец, дурно выговаривая по французски.
Лоррен, поджав губы, строго и отрицательно помахал пальцем перед своим носом.
– Сегодня ночью, не позже, – сказал он тихо, с приличною улыбкой самодовольства в том, что ясно умеет понимать и выражать положение больного, и отошел.

Между тем князь Василий отворил дверь в комнату княжны.
В комнате было полутемно; только две лампадки горели перед образами, и хорошо пахло куреньем и цветами. Вся комната была установлена мелкою мебелью шифоньерок, шкапчиков, столиков. Из за ширм виднелись белые покрывала высокой пуховой кровати. Собачка залаяла.
– Ах, это вы, mon cousin?
Она встала и оправила волосы, которые у нее всегда, даже и теперь, были так необыкновенно гладки, как будто они были сделаны из одного куска с головой и покрыты лаком.
– Что, случилось что нибудь? – спросила она. – Я уже так напугалась.
– Ничего, всё то же; я только пришел поговорить с тобой, Катишь, о деле, – проговорил князь, устало садясь на кресло, с которого она встала. – Как ты нагрела, однако, – сказал он, – ну, садись сюда, causons. [поговорим.]
– Я думала, не случилось ли что? – сказала княжна и с своим неизменным, каменно строгим выражением лица села против князя, готовясь слушать.
– Хотела уснуть, mon cousin, и не могу.
– Ну, что, моя милая? – сказал князь Василий, взяв руку княжны и пригибая ее по своей привычке книзу.
Видно было, что это «ну, что» относилось ко многому такому, что, не называя, они понимали оба.
Княжна, с своею несообразно длинною по ногам, сухою и прямою талией, прямо и бесстрастно смотрела на князя выпуклыми серыми глазами. Она покачала головой и, вздохнув, посмотрела на образа. Жест ее можно было объяснить и как выражение печали и преданности, и как выражение усталости и надежды на скорый отдых. Князь Василий объяснил этот жест как выражение усталости.
– А мне то, – сказал он, – ты думаешь, легче? Je suis ereinte, comme un cheval de poste; [Я заморен, как почтовая лошадь;] а всё таки мне надо с тобой поговорить, Катишь, и очень серьезно.
Князь Василий замолчал, и щеки его начинали нервически подергиваться то на одну, то на другую сторону, придавая его лицу неприятное выражение, какое никогда не показывалось на лице князя Василия, когда он бывал в гостиных. Глаза его тоже были не такие, как всегда: то они смотрели нагло шутливо, то испуганно оглядывались.
Княжна, своими сухими, худыми руками придерживая на коленях собачку, внимательно смотрела в глаза князю Василию; но видно было, что она не прервет молчания вопросом, хотя бы ей пришлось молчать до утра.
– Вот видите ли, моя милая княжна и кузина, Катерина Семеновна, – продолжал князь Василий, видимо, не без внутренней борьбы приступая к продолжению своей речи, – в такие минуты, как теперь, обо всём надо подумать. Надо подумать о будущем, о вас… Я вас всех люблю, как своих детей, ты это знаешь.
Княжна так же тускло и неподвижно смотрела на него.
– Наконец, надо подумать и о моем семействе, – сердито отталкивая от себя столик и не глядя на нее, продолжал князь Василий, – ты знаешь, Катишь, что вы, три сестры Мамонтовы, да еще моя жена, мы одни прямые наследники графа. Знаю, знаю, как тебе тяжело говорить и думать о таких вещах. И мне не легче; но, друг мой, мне шестой десяток, надо быть ко всему готовым. Ты знаешь ли, что я послал за Пьером, и что граф, прямо указывая на его портрет, требовал его к себе?
Князь Василий вопросительно посмотрел на княжну, но не мог понять, соображала ли она то, что он ей сказал, или просто смотрела на него…
– Я об одном не перестаю молить Бога, mon cousin, – отвечала она, – чтоб он помиловал его и дал бы его прекрасной душе спокойно покинуть эту…
– Да, это так, – нетерпеливо продолжал князь Василий, потирая лысину и опять с злобой придвигая к себе отодвинутый столик, – но, наконец…наконец дело в том, ты сама знаешь, что прошлою зимой граф написал завещание, по которому он всё имение, помимо прямых наследников и нас, отдавал Пьеру.
– Мало ли он писал завещаний! – спокойно сказала княжна. – Но Пьеру он не мог завещать. Пьер незаконный.
– Ma chere, – сказал вдруг князь Василий, прижав к себе столик, оживившись и начав говорить скорей, – но что, ежели письмо написано государю, и граф просит усыновить Пьера? Понимаешь, по заслугам графа его просьба будет уважена…
Княжна улыбнулась, как улыбаются люди, которые думают что знают дело больше, чем те, с кем разговаривают.
– Я тебе скажу больше, – продолжал князь Василий, хватая ее за руку, – письмо было написано, хотя и не отослано, и государь знал о нем. Вопрос только в том, уничтожено ли оно, или нет. Ежели нет, то как скоро всё кончится , – князь Василий вздохнул, давая этим понять, что он разумел под словами всё кончится , – и вскроют бумаги графа, завещание с письмом будет передано государю, и просьба его, наверно, будет уважена. Пьер, как законный сын, получит всё.
– А наша часть? – спросила княжна, иронически улыбаясь так, как будто всё, но только не это, могло случиться.
– Mais, ma pauvre Catiche, c'est clair, comme le jour. [Но, моя дорогая Катишь, это ясно, как день.] Он один тогда законный наследник всего, а вы не получите ни вот этого. Ты должна знать, моя милая, были ли написаны завещание и письмо, и уничтожены ли они. И ежели почему нибудь они забыты, то ты должна знать, где они, и найти их, потому что…