Салюс
Салюс (лат. Salus, здоровье) — древнеримская богиня, олицетворение благополучия, здоровья и успеха[1]. Её изображение встречается на монетах императорского Рима. Была тождественна сабинской богине Стрении.
Как богиня здоровья, она отождествлялась с греческой Гигиеей (Hygieia, Hygea, Hygeia), дочерью Асклепия, и изображалась в виде здоровой девушки, поящей из чаши змею[1].
Как богиня, олицетворявшая здоровье римского народа (Salus publica populi Romani), она имела храм на Квиринале[1].
Во времена Империи богиня Салюс почиталась как охранительница императорской фамилии или императора. Ей часто возносились молитвы жрецами и магистратами, особенно в начале года, во времена эпидемии, в дни рождения императоров. При Нероне были учреждены повторявшиеся через четыре года на пятый игры, посвященные благополучию и здоровью (Saluti) императора. В императорскую эпоху был обычай клясться per Salutem императоров, причём такая клятва соблюдалась даже христианами, которых не связывала клятва гением или фортуной императора.[1]
Напишите отзыв о статье "Салюс"
Примечания
Ссылки
- Salus // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
- [dic.academic.ru/dic.nsf/lubker/1729/%D0%A1%D0%90%D0%9B%D0%AE%D0%A1 Салюс // Реальный словарь классических древностей. Под редакцией Й. Геффкена, Э. Цибарта. — Тойбнер. Ф. Любкер. 1914.]
Отрывок, характеризующий Салюс
– On fera du chemin cette fois ci. Oh! quand il s'en mele lui meme ca chauffe… Nom de Dieu… Le voila!.. Vive l'Empereur! Les voila donc les Steppes de l'Asie! Vilain pays tout de meme. Au revoir, Beauche; je te reserve le plus beau palais de Moscou. Au revoir! Bonne chance… L'as tu vu, l'Empereur? Vive l'Empereur!.. preur! Si on me fait gouverneur aux Indes, Gerard, je te fais ministre du Cachemire, c'est arrete. Vive l'Empereur! Vive! vive! vive! Les gredins de Cosaques, comme ils filent. Vive l'Empereur! Le voila! Le vois tu? Je l'ai vu deux fois comme jete vois. Le petit caporal… Je l'ai vu donner la croix a l'un des vieux… Vive l'Empereur!.. [Теперь походим! О! как он сам возьмется, дело закипит. Ей богу… Вот он… Ура, император! Так вот они, азиатские степи… Однако скверная страна. До свиданья, Боше. Я тебе оставлю лучший дворец в Москве. До свиданья, желаю успеха. Видел императора? Ура! Ежели меня сделают губернатором в Индии, я тебя сделаю министром Кашмира… Ура! Император вот он! Видишь его? Я его два раза как тебя видел. Маленький капрал… Я видел, как он навесил крест одному из стариков… Ура, император!] – говорили голоса старых и молодых людей, самых разнообразных характеров и положений в обществе. На всех лицах этих людей было одно общее выражение радости о начале давно ожидаемого похода и восторга и преданности к человеку в сером сюртуке, стоявшему на горе.13 го июня Наполеону подали небольшую чистокровную арабскую лошадь, и он сел и поехал галопом к одному из мостов через Неман, непрестанно оглушаемый восторженными криками, которые он, очевидно, переносил только потому, что нельзя было запретить им криками этими выражать свою любовь к нему; но крики эти, сопутствующие ему везде, тяготили его и отвлекали его от военной заботы, охватившей его с того времени, как он присоединился к войску. Он проехал по одному из качавшихся на лодках мостов на ту сторону, круто повернул влево и галопом поехал по направлению к Ковно, предшествуемый замиравшими от счастия, восторженными гвардейскими конными егерями, расчищая дорогу по войскам, скакавшим впереди его. Подъехав к широкой реке Вилии, он остановился подле польского уланского полка, стоявшего на берегу.
