Сапе (пролив)

Сапе (пролив)Сапе (пролив)

</tt> </tt>

</tt>

Сапе (пролив)Сапе (пролив)

Сапе индон. Selat Sape
Северо-восточный проход в пролив Сапе (в верхней части снимка). Цепочка скал у северной оконечности острова Комодо завершает побережье пролива
8°38′ ю. ш. 119°18′ в. д.8.633° ю. ш. 119.300° в. д. / -8.633; 119.300
Связывает	Море Флорес, Сумба
Страна	Индонезия Индонезия
Разделяет	остров Сумбава и остров Комодо
Ширина	около 19 км
Длина	около 45 км
Наибольшая глубина	около 200 м

Сапе́, также Сапэ́ (индон. Selat Sape) — пролив в акватории Малых Зондских островов между индонезийскими островами Сумбава и Комодо. Соединяет море Флорес с проливом Сумба.

Отличается сложными навигационными условиями, связанными с сильными морскими течениями, большим количеством мелей и скал. Является зоной активного рыболовного промысла.

Часть акватории Сапе включена в Национальный парк Комодо, входящий в список Всемирного наследия ЮНЕСКО. Воды пролива пользуются растущей популярностью среди любителей дайвинга.

Географическое положение

Пролив соединяет море Флорес Тихого океана с проливом Сумба, относящимся к акватории Индийского океана. Проходит между островом Сумбава, находящимся с западной стороны, и островом Комодо, который находится с востока. Его длина с севера на юг составляет около 45 км.

В само́м проливе расположено множество более мелких островов, крупнейший из которых, Банта (индон. Pulau Banta, также Gili Banta), делит северную часть пролива на два прохода — северо-западный и северо-восточный, последний из которых почти втрое у́же первого. Непосредственно у входа в северо-западный находится остров Сангеанг (индон. Pulau Sangeang). Все острова, омываемые проливом, относятся к Малой Зондской гряде, которая, в свою очередь, входит в состав Малайского архипелага.

Пролив Сапе имеет достаточно сложные очертания, поскольку берега Сумбавы и Комодо сильно изрезаны. Его северная часть значительно шире южной за счёт большого залива в соответствующей части Сумбавы. Своей минимальной ширины — около 19 км — пролив достигает между юго-восточной оконечностью Сумбавы и центральной частью Комодо.

В проливе проходит административная граница между индонезийскими провинциями Западные Малые Зондские острова и Восточные Малые Зондские острова. Побережье Сумбавы и прилегающие к нему острова, включая Банта и Сангеанг, относятся к округу Бима первой из этих провинций, остров Комода и близлежащие мелкие острова — к округу Западный Мангарай второй. Берега пролива населены не очень плотно, с каждой стороны имеется несколько населённых пунктов сельского типа.

Природные условия

Максимальная глубина пролива не превышает 200 метров. В целом глубины в акватории Сапе весьма неравномерны, имеется множество мелей, скал и коралловых рифов. Берега каменистые, на некоторых участках обрывистые.

Пролив играет важную роль в системе «Индонезийского потока» (англ. Indonesian Throughflow) — сложного комплекса океанских течений, перемещающего водные массы из Тихого и Индийского океанов в обоих направлениях через проливы Малой Зондской гряды. При том, что интенсивность этих течений и их конфигурация в целом подвержены значительным сезонным колебаниям, эти колебания являются особенно существенными именно в проливе Сапе. В целом же объём потока, движущегося из Тихого океана в Индийский, намного превосходит объём вод, перемещаемых в обратном направлении. Кроме того, для Сапе характерны весьма заметные приливные течения, которые имеют полусуточную амплитуду. Их скорость непостоянна, однако в целом весьма высока — на отдельных участках она может превышать 18 км/ч.

В отличие от других проливов Малой Зондской гряды температура и солёность воды в Сапе не подвержены сколь-либо значительным сезонным колебаниям: первый показатель круглогодично составляет около 26,5 °C, второй — порядка 34 ‰ круглый год.

Восточная часть пролива Сапе входит в состав Национального парка Комодо. Парк был создан в 1980 году для охраны комодского варана, обитающего, помимо Комодо, ещё на нескольких близлежащих островах, однако позднее охранные меры были распространены на другие местные наземные и морские биологические виды. В 1991 году парк был включён в список Всемирного наследия ЮНЕСКО. Индонезийскими властями рассматривается план, предусматривающий значительное расширение границ парка — с нынешних 1817 км² до 2321 км². В случае реализации этого плана в состав национального парка будет включено около половины акватории Сапе и крупнейший из лежащих в нём остров — Банта, а остальная часть пролива почти полностью объявлена «буферной зоной», в которой будет значительно ограничена хозяйственная деятельность.

Экономическое и транспортное значение

Несмотря на сложные навигационные условия, связанные с наличием мелей и сильных разнонаправленных морских течений, Сапе традиционно активно используется мореходами. В ходе тихоокеанской кампании Второй мировой войны через этот пролив неоднократно ходили корабли военно-морских сил обеих сторон. В январе 1942 года здесь сел на мель лёгкий крейсер ВМС США USS Boise (CL-47), в ноябре 1944 года произошло боестолкновение между подводной лодкой ВМС США USS Besugo (SS-321) и соединением японских эсминцев.

Между сумбавским и комодским берегами пролива налажено достаточно активное судоходное сообщение, а также паромная переправа, действующая ежедневно. Кроме того, акватория Сапе используется судами и паромами, следующими с Сумбавы на Флорес и другие острова архипелага.

Значительную часть пассажирооборота морского транспорта, курсирующего между берегами пролива, обеспечивают посетители национального парка Комодо, создание которого послужило мощным стимулом для развития здесь индустрии туризма. Дополнительным фактором, привлекающим сюда индонезийских и иностранных туристов, являются хорошие условия для дайвинга и других видов морского отдыха.

Акватории залива, кроме её части, относящейся к национальному парку, является зоной активного рыболовства. Ежегодный улов местных рыбоков составляет около 15 тысяч тонн. Основными объектами промысла являются Sardinella lemuru, различные виды семейства Decapterus, а также кальмары.

Литература

• [msi.nga.mil/MSISiteContent/StaticFiles/NAV_PUBS/SD/Pub163/Pub163bk.pdf Sailing Directions (enroute) Borneo, Jawa, Sulawesi and Nusa Tenggara]. — 13th edition. — Springfield: National Geospatial-Intelligence Agency, 2015.
• Karl E. Heden. Sunken Ships, World War Two. — Wellesley: Branden Books, 2006. — ISBN 9780828321181.
• Michael Green (Ed). The Silent Service in World War II: The Story of the U.S. Navy Submarine Force in the Words of the Men who Lived it. — Havertown: Casemate Publishers, 2012. — ISBN 9781612001371.
• Большой атлас мира. — М.: Ридерз Дайджест, 2012. — ISBN 978-5-89355-169-3.
• Коригодский Р. Н., Кондрашкин О. Н., Зиновьев Б. И., Лощагин В. Н. Большой индонезийско-русский словарь. — М., 1990. — Т. 2.
• Genia Atma Nagara, Nugroho Adi Sasongko, Olubenga Johnson Olakunle [nugrohoadi.files.wordpress.com/2008/02/introduction-to-java-sea-oceanography-uis-2007-final.pdf Introduction to the Jawa Sea] (англ.) // Oceanography — University of Stavanger. — 2007. — P. 1—14.
• Susan L. Hautala, Janet Sprintall, James T. Potemra, Jackson C. Chong, Wahyu Pandoe, Nan Bray, and A. Gani Ilahude [iprc.soest.hawaii.edu/users/jimp/papers/spga_adcp.pdf Velocity structure and Transport of the Indonesian Throughflow in the Major Straits Restricting Flow into the Indian Ocean] (англ.) // Journal of Geophysical Research. — 2015. — Vol. 106, no. C9. — P. 19 527–19 546.
• A. Ghofar [download.portalgaruda.org/article.php?article=20359&val=1242 Co-existence in Small-pelagic Fish Resources of The South Coast of East Java, Straits of Bali, Alas and Sape - Indonesia] (англ.) // Ilmu Kelautan. — 2005. — Vol. 10 (3). — P. 149—157.

Отрывок, характеризующий Сапе (пролив)

– Вы, кажется, тоже хотели ехать, maman? Карета нужна? – .сказал он, с улыбкой обращаясь к матери.
– Да, поди, поди, вели приготовить, – сказала она, уливаясь.
Борис вышел тихо в двери и пошел за Наташей, толстый мальчик сердито побежал за ними, как будто досадуя на расстройство, происшедшее в его занятиях.


Из молодежи, не считая старшей дочери графини (которая была четырьмя годами старше сестры и держала себя уже, как большая) и гостьи барышни, в гостиной остались Николай и Соня племянница. Соня была тоненькая, миниатюрненькая брюнетка с мягким, отененным длинными ресницами взглядом, густой черною косой, два раза обвившею ее голову, и желтоватым оттенком кожи на лице и в особенности на обнаженных худощавых, но грациозных мускулистых руках и шее. Плавностью движений, мягкостью и гибкостью маленьких членов и несколько хитрою и сдержанною манерой она напоминала красивого, но еще не сформировавшегося котенка, который будет прелестною кошечкой. Она, видимо, считала приличным выказывать улыбкой участие к общему разговору; но против воли ее глаза из под длинных густых ресниц смотрели на уезжавшего в армию cousin [двоюродного брата] с таким девическим страстным обожанием, что улыбка ее не могла ни на мгновение обмануть никого, и видно было, что кошечка присела только для того, чтоб еще энергичнее прыгнуть и заиграть с своим соusin, как скоро только они так же, как Борис с Наташей, выберутся из этой гостиной.
– Да, ma chere, – сказал старый граф, обращаясь к гостье и указывая на своего Николая. – Вот его друг Борис произведен в офицеры, и он из дружбы не хочет отставать от него; бросает и университет и меня старика: идет в военную службу, ma chere. А уж ему место в архиве было готово, и всё. Вот дружба то? – сказал граф вопросительно.
– Да ведь война, говорят, объявлена, – сказала гостья.
– Давно говорят, – сказал граф. – Опять поговорят, поговорят, да так и оставят. Ma chere, вот дружба то! – повторил он. – Он идет в гусары.
Гостья, не зная, что сказать, покачала головой.
– Совсем не из дружбы, – отвечал Николай, вспыхнув и отговариваясь как будто от постыдного на него наклепа. – Совсем не дружба, а просто чувствую призвание к военной службе.
Он оглянулся на кузину и на гостью барышню: обе смотрели на него с улыбкой одобрения.
– Нынче обедает у нас Шуберт, полковник Павлоградского гусарского полка. Он был в отпуску здесь и берет его с собой. Что делать? – сказал граф, пожимая плечами и говоря шуточно о деле, которое, видимо, стоило ему много горя.
– Я уж вам говорил, папенька, – сказал сын, – что ежели вам не хочется меня отпустить, я останусь. Но я знаю, что я никуда не гожусь, кроме как в военную службу; я не дипломат, не чиновник, не умею скрывать того, что чувствую, – говорил он, всё поглядывая с кокетством красивой молодости на Соню и гостью барышню.
Кошечка, впиваясь в него глазами, казалась каждую секунду готовою заиграть и выказать всю свою кошачью натуру.
– Ну, ну, хорошо! – сказал старый граф, – всё горячится. Всё Бонапарте всем голову вскружил; все думают, как это он из поручиков попал в императоры. Что ж, дай Бог, – прибавил он, не замечая насмешливой улыбки гостьи.
Большие заговорили о Бонапарте. Жюли, дочь Карагиной, обратилась к молодому Ростову:
– Как жаль, что вас не было в четверг у Архаровых. Мне скучно было без вас, – сказала она, нежно улыбаясь ему.
Польщенный молодой человек с кокетливой улыбкой молодости ближе пересел к ней и вступил с улыбающейся Жюли в отдельный разговор, совсем не замечая того, что эта его невольная улыбка ножом ревности резала сердце красневшей и притворно улыбавшейся Сони. – В середине разговора он оглянулся на нее. Соня страстно озлобленно взглянула на него и, едва удерживая на глазах слезы, а на губах притворную улыбку, встала и вышла из комнаты. Всё оживление Николая исчезло. Он выждал первый перерыв разговора и с расстроенным лицом вышел из комнаты отыскивать Соню.
– Как секреты то этой всей молодежи шиты белыми нитками! – сказала Анна Михайловна, указывая на выходящего Николая. – Cousinage dangereux voisinage, [Бедовое дело – двоюродные братцы и сестрицы,] – прибавила она.
– Да, – сказала графиня, после того как луч солнца, проникнувший в гостиную вместе с этим молодым поколением, исчез, и как будто отвечая на вопрос, которого никто ей не делал, но который постоянно занимал ее. – Сколько страданий, сколько беспокойств перенесено за то, чтобы теперь на них радоваться! А и теперь, право, больше страха, чем радости. Всё боишься, всё боишься! Именно тот возраст, в котором так много опасностей и для девочек и для мальчиков.
– Всё от воспитания зависит, – сказала гостья.
– Да, ваша правда, – продолжала графиня. – До сих пор я была, слава Богу, другом своих детей и пользуюсь полным их доверием, – говорила графиня, повторяя заблуждение многих родителей, полагающих, что у детей их нет тайн от них. – Я знаю, что я всегда буду первою confidente [поверенной] моих дочерей, и что Николенька, по своему пылкому характеру, ежели будет шалить (мальчику нельзя без этого), то всё не так, как эти петербургские господа.
– Да, славные, славные ребята, – подтвердил граф, всегда разрешавший запутанные для него вопросы тем, что всё находил славным. – Вот подите, захотел в гусары! Да вот что вы хотите, ma chere!
– Какое милое существо ваша меньшая, – сказала гостья. – Порох!
– Да, порох, – сказал граф. – В меня пошла! И какой голос: хоть и моя дочь, а я правду скажу, певица будет, Саломони другая. Мы взяли итальянца ее учить.
– Не рано ли? Говорят, вредно для голоса учиться в эту пору.
– О, нет, какой рано! – сказал граф. – Как же наши матери выходили в двенадцать тринадцать лет замуж?
– Уж она и теперь влюблена в Бориса! Какова? – сказала графиня, тихо улыбаясь, глядя на мать Бориса, и, видимо отвечая на мысль, всегда ее занимавшую, продолжала. – Ну, вот видите, держи я ее строго, запрещай я ей… Бог знает, что бы они делали потихоньку (графиня разумела: они целовались бы), а теперь я знаю каждое ее слово. Она сама вечером прибежит и всё мне расскажет. Может быть, я балую ее; но, право, это, кажется, лучше. Я старшую держала строго.
– Да, меня совсем иначе воспитывали, – сказала старшая, красивая графиня Вера, улыбаясь.
Но улыбка не украсила лица Веры, как это обыкновенно бывает; напротив, лицо ее стало неестественно и оттого неприятно.
Старшая, Вера, была хороша, была неглупа, училась прекрасно, была хорошо воспитана, голос у нее был приятный, то, что она сказала, было справедливо и уместно; но, странное дело, все, и гостья и графиня, оглянулись на нее, как будто удивились, зачем она это сказала, и почувствовали неловкость.
– Всегда с старшими детьми мудрят, хотят сделать что нибудь необыкновенное, – сказала гостья.
– Что греха таить, ma chere! Графинюшка мудрила с Верой, – сказал граф. – Ну, да что ж! всё таки славная вышла, – прибавил он, одобрительно подмигивая Вере.
Гостьи встали и уехали, обещаясь приехать к обеду.
– Что за манера! Уж сидели, сидели! – сказала графиня, проводя гостей.


Когда Наташа вышла из гостиной и побежала, она добежала только до цветочной. В этой комнате она остановилась, прислушиваясь к говору в гостиной и ожидая выхода Бориса. Она уже начинала приходить в нетерпение и, топнув ножкой, сбиралась было заплакать оттого, что он не сейчас шел, когда заслышались не тихие, не быстрые, приличные шаги молодого человека.
Наташа быстро бросилась между кадок цветов и спряталась.
Борис остановился посереди комнаты, оглянулся, смахнул рукой соринки с рукава мундира и подошел к зеркалу, рассматривая свое красивое лицо. Наташа, притихнув, выглядывала из своей засады, ожидая, что он будет делать. Он постоял несколько времени перед зеркалом, улыбнулся и пошел к выходной двери. Наташа хотела его окликнуть, но потом раздумала. «Пускай ищет», сказала она себе. Только что Борис вышел, как из другой двери вышла раскрасневшаяся Соня, сквозь слезы что то злобно шепчущая. Наташа удержалась от своего первого движения выбежать к ней и осталась в своей засаде, как под шапкой невидимкой, высматривая, что делалось на свете. Она испытывала особое новое наслаждение. Соня шептала что то и оглядывалась на дверь гостиной. Из двери вышел Николай.
– Соня! Что с тобой? Можно ли это? – сказал Николай, подбегая к ней.
– Ничего, ничего, оставьте меня! – Соня зарыдала.
– Нет, я знаю что.
– Ну знаете, и прекрасно, и подите к ней.
– Соооня! Одно слово! Можно ли так мучить меня и себя из за фантазии? – говорил Николай, взяв ее за руку.
Соня не вырывала у него руки и перестала плакать.
Наташа, не шевелясь и не дыша, блестящими главами смотрела из своей засады. «Что теперь будет»? думала она.
– Соня! Мне весь мир не нужен! Ты одна для меня всё, – говорил Николай. – Я докажу тебе.
– Я не люблю, когда ты так говоришь.
– Ну не буду, ну прости, Соня! – Он притянул ее к себе и поцеловал.
«Ах, как хорошо!» подумала Наташа, и когда Соня с Николаем вышли из комнаты, она пошла за ними и вызвала к себе Бориса.
– Борис, подите сюда, – сказала она с значительным и хитрым видом. – Мне нужно сказать вам одну вещь. Сюда, сюда, – сказала она и привела его в цветочную на то место между кадок, где она была спрятана. Борис, улыбаясь, шел за нею.
– Какая же это одна вещь ? – спросил он.
Она смутилась, оглянулась вокруг себя и, увидев брошенную на кадке свою куклу, взяла ее в руки.
– Поцелуйте куклу, – сказала она.
Борис внимательным, ласковым взглядом смотрел в ее оживленное лицо и ничего не отвечал.
– Не хотите? Ну, так подите сюда, – сказала она и глубже ушла в цветы и бросила куклу. – Ближе, ближе! – шептала она. Она поймала руками офицера за обшлага, и в покрасневшем лице ее видны были торжественность и страх.
– А меня хотите поцеловать? – прошептала она чуть слышно, исподлобья глядя на него, улыбаясь и чуть не плача от волненья.
Борис покраснел.
– Какая вы смешная! – проговорил он, нагибаясь к ней, еще более краснея, но ничего не предпринимая и выжидая.
Она вдруг вскочила на кадку, так что стала выше его, обняла его обеими руками, так что тонкие голые ручки согнулись выше его шеи и, откинув движением головы волосы назад, поцеловала его в самые губы.
Она проскользнула между горшками на другую сторону цветов и, опустив голову, остановилась.
– Наташа, – сказал он, – вы знаете, что я люблю вас, но…