Седых, Вольф Николаевич

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Седых Вольф Николаевич (р. 25 июля 1928, Орёл) — советский, российский общественный деятель, журналист, писатель, франковед.

Биография

• 1946—1951 — учёба в МГИМО.
• 1951—1961 — редактор, обозреватель, заведующий французской редакцией Иновещания.
• 1961—1965 — ответственный сотрудник Международного отдела ЦК КПСС.
• 1965—1968 — заведующий сектором развитых капиталистических стран Отдела международной информации ЦК КПСС.
• 1968—1976 — собственный корреспондент газеты «Правда» во Франции.
• 1976—1987 — директор издательства «Прогресс».
• 1987—1989 — политический обозреватель АПН.

Общественная деятельность

В 1958 году был избран в первое Правление созданного тогда общества «СССР — Франция». До 1991 года входил в руководящие органы общества. В сентябре 1991 года был избран первым президентом-исполнителем Ассоциации друзей Франции, правопреемницы общества «СССР — Франция». Член президентского совета АДФ.

Член Союза журналистов Москвы с 1957 года.

Активист Гильдии ветеранов «МедиаСоюза».

Литературная деятельность

Автор многочисленных очерков и корреспонденций о Франции и ряде других стран, эссе об известных мастерах культуры, политических и общественных деятелях, и более полутора десятков книг:

• «Размышления на площади Бастилии»
• «Три жизни» (на французском языке)
• «Коммунары XX века»
• «Франция в движении»
• «Письма из Рамбуйе» (в соавторстве с Юрием Жуковым)
• «Жак Дюкло»
• «Российские Музы великих французов»
• «Москва — Париж: веление сердца и разума» (в соавторстве с Жоржем Мартеном)
• «Звёзды мчатся к Божеству» и др.

В 2006 году тиражом 500 экземпляров вышла книга мемуаров «На круги своя».

В 2010 году вышла книга Вольфа Седых «Русские и французы: памятки дружбы», содержащая автографы, рукописи, письма, исторические документы, посвящённые отношениям между народами двух стран. В книге воспроизводятся уникальные дарственные автографы и письма Шарля де Голля, Луи Арагона, Эрве Базена, Андре Стиля, Армана Лану, Анри Барбюса, Мориса Дрюона, Жана Эффеля, Павла Антокольского, Александра Фадеева.

Личная жизнь

Живёт в г. Москве.

Женат. Имеет сына, внучку.

Ссылки

• [guides.rusarchives.ru/browse/gbfond.html?bid=146&fund_id=162579 Информация о Вольфе Седых] на сайте Российского государственного архива социально-политической истории
• Юрий Панков. [www.sovsekretno.ru/magazines/article/2841 Тайные книжки] // «Совершенно секретно»
• Юрий Панков. [www.sovsekretno.ru/articles/id/4273 Торез позарез] // «Совершенно секретно»

Отрывок, характеризующий Седых, Вольф Николаевич

– Я потому так говорю, – продолжал он с отчаянностью, – что Бурбоны бежали от революции, предоставив народ анархии; а один Наполеон умел понять революцию, победить ее, и потому для общего блага он не мог остановиться перед жизнью одного человека.
– Не хотите ли перейти к тому столу? – сказала Анна Павловна.
Но Пьер, не отвечая, продолжал свою речь.
– Нет, – говорил он, все более и более одушевляясь, – Наполеон велик, потому что он стал выше революции, подавил ее злоупотребления, удержав всё хорошее – и равенство граждан, и свободу слова и печати – и только потому приобрел власть.
– Да, ежели бы он, взяв власть, не пользуясь ею для убийства, отдал бы ее законному королю, – сказал виконт, – тогда бы я назвал его великим человеком.
– Он бы не мог этого сделать. Народ отдал ему власть только затем, чтоб он избавил его от Бурбонов, и потому, что народ видел в нем великого человека. Революция была великое дело, – продолжал мсье Пьер, выказывая этим отчаянным и вызывающим вводным предложением свою великую молодость и желание всё полнее высказать.
– Революция и цареубийство великое дело?…После этого… да не хотите ли перейти к тому столу? – повторила Анна Павловна.
– Contrat social, [Общественный договор,] – с кроткой улыбкой сказал виконт.
– Я не говорю про цареубийство. Я говорю про идеи.
– Да, идеи грабежа, убийства и цареубийства, – опять перебил иронический голос.
– Это были крайности, разумеется, но не в них всё значение, а значение в правах человека, в эманципации от предрассудков, в равенстве граждан; и все эти идеи Наполеон удержал во всей их силе.
– Свобода и равенство, – презрительно сказал виконт, как будто решившийся, наконец, серьезно доказать этому юноше всю глупость его речей, – всё громкие слова, которые уже давно компрометировались. Кто же не любит свободы и равенства? Еще Спаситель наш проповедывал свободу и равенство. Разве после революции люди стали счастливее? Напротив. Mы хотели свободы, а Бонапарте уничтожил ее.
Князь Андрей с улыбкой посматривал то на Пьера, то на виконта, то на хозяйку. В первую минуту выходки Пьера Анна Павловна ужаснулась, несмотря на свою привычку к свету; но когда она увидела, что, несмотря на произнесенные Пьером святотатственные речи, виконт не выходил из себя, и когда она убедилась, что замять этих речей уже нельзя, она собралась с силами и, присоединившись к виконту, напала на оратора.
– Mais, mon cher m r Pierre, [Но, мой милый Пьер,] – сказала Анна Павловна, – как же вы объясняете великого человека, который мог казнить герцога, наконец, просто человека, без суда и без вины?
– Я бы спросил, – сказал виконт, – как monsieur объясняет 18 брюмера. Разве это не обман? C'est un escamotage, qui ne ressemble nullement a la maniere d'agir d'un grand homme. [Это шулерство, вовсе не похожее на образ действий великого человека.]