Секкез

Город Секкез سقز Флаг Страна ИранИран Остан КурдистанКурдистан Шахрестан Секкез Координаты 36°14′59″ с. ш. 46°16′24″ в. д.36.24972° с. ш. 46.27333° в. д. / 36.24972; 46.27333    Высота центра 1 479 м Официальный язык фарси Население 131 349 человек (2006) Национальный состав курды Часовой пояс UTC+3:30 Показать/скрыть карты

Секке́з(перс. سقز‎, курд. Seqiz, сорани سەقز) — город на западе Ирана, в провинции Курдистан. Административный центр шахрестана Секкез. Второй по численности населения город провинции.

География и климат

Город находится в северо-западной части Курдистана, в горной местности, на высоте 1479 метров над уровнем моря.

Секкез расположен на расстоянии приблизительно 120 километров к северо-западу от Сенендеджа, административного центра провинции и на расстоянии 450 километров к западу от Тегерана, столицы страны. Климат обусловлен расположением города в горной местности и характеризуется чередованием холодной снежной зимы и сухого жаркого лета. Среднегодовое количество осадков — 500 мм. В Секкезе был зафиксирован самый низкий для Ирана показатель температуры воздуха — −36 °C.

Население

По данным переписи, на 2006 год население составляло 131 349 человека; в национальном составе преобладают курды (носители языка сорани).

Численность населения по годам

1986	1991	1996	2006	2012
81 351	98 933	115 394	131 349	141 376

Достопримечательности

Окрестности Секкеза представляют собой живописные природные ландшафты: леса и горные луга. Лесные массивы, занимающие около 7000 га площади между Секкезом и Буканом, являются рекреационной зоной, а также базой для лесовосстановления. Также, в некотором удалении от города расположено несколько историко-культурных памятников. Так, на расстоянии 20 километров к северу от трассы, соединяющей Секкез с городом Дивандарре, находится пещера Карафту, где в эпоху Парфянского царства находился храм Геракла. В 42 километрах северо-восточнее, расположены руины крепости Зевийе, случайно открытые в 1947 году. Строительство крепости относится, по-видимому, к 900 году до н.э., то есть к периоду господства здесь Мидийского царства.

Отрывок, характеризующий Секкез

– Нам лучше расстаться, – проговорил он прерывисто.
– Расстаться, извольте, только ежели вы дадите мне состояние, – сказала Элен… Расстаться, вот чем испугали!
Пьер вскочил с дивана и шатаясь бросился к ней.
– Я тебя убью! – закричал он, и схватив со стола мраморную доску, с неизвестной еще ему силой, сделал шаг к ней и замахнулся на нее.
Лицо Элен сделалось страшно: она взвизгнула и отскочила от него. Порода отца сказалась в нем. Пьер почувствовал увлечение и прелесть бешенства. Он бросил доску, разбил ее и, с раскрытыми руками подступая к Элен, закричал: «Вон!!» таким страшным голосом, что во всем доме с ужасом услыхали этот крик. Бог знает, что бы сделал Пьер в эту минуту, ежели бы
Элен не выбежала из комнаты.

Через неделю Пьер выдал жене доверенность на управление всеми великорусскими имениями, что составляло большую половину его состояния, и один уехал в Петербург.


Прошло два месяца после получения известий в Лысых Горах об Аустерлицком сражении и о погибели князя Андрея, и несмотря на все письма через посольство и на все розыски, тело его не было найдено, и его не было в числе пленных. Хуже всего для его родных было то, что оставалась всё таки надежда на то, что он был поднят жителями на поле сражения, и может быть лежал выздоравливающий или умирающий где нибудь один, среди чужих, и не в силах дать о себе вести. В газетах, из которых впервые узнал старый князь об Аустерлицком поражении, было написано, как и всегда, весьма кратко и неопределенно, о том, что русские после блестящих баталий должны были отретироваться и ретираду произвели в совершенном порядке. Старый князь понял из этого официального известия, что наши были разбиты. Через неделю после газеты, принесшей известие об Аустерлицкой битве, пришло письмо Кутузова, который извещал князя об участи, постигшей его сына.
«Ваш сын, в моих глазах, писал Кутузов, с знаменем в руках, впереди полка, пал героем, достойным своего отца и своего отечества. К общему сожалению моему и всей армии, до сих пор неизвестно – жив ли он, или нет. Себя и вас надеждой льщу, что сын ваш жив, ибо в противном случае в числе найденных на поле сражения офицеров, о коих список мне подан через парламентеров, и он бы поименован был».
Получив это известие поздно вечером, когда он был один в. своем кабинете, старый князь, как и обыкновенно, на другой день пошел на свою утреннюю прогулку; но был молчалив с приказчиком, садовником и архитектором и, хотя и был гневен на вид, ничего никому не сказал.
Когда, в обычное время, княжна Марья вошла к нему, он стоял за станком и точил, но, как обыкновенно, не оглянулся на нее.
– А! Княжна Марья! – вдруг сказал он неестественно и бросил стамеску. (Колесо еще вертелось от размаха. Княжна Марья долго помнила этот замирающий скрип колеса, который слился для нее с тем,что последовало.)
Княжна Марья подвинулась к нему, увидала его лицо, и что то вдруг опустилось в ней. Глаза ее перестали видеть ясно. Она по лицу отца, не грустному, не убитому, но злому и неестественно над собой работающему лицу, увидала, что вот, вот над ней повисло и задавит ее страшное несчастие, худшее в жизни, несчастие, еще не испытанное ею, несчастие непоправимое, непостижимое, смерть того, кого любишь.
– Mon pere! Andre? [Отец! Андрей?] – Сказала неграциозная, неловкая княжна с такой невыразимой прелестью печали и самозабвения, что отец не выдержал ее взгляда, и всхлипнув отвернулся.
– Получил известие. В числе пленных нет, в числе убитых нет. Кутузов пишет, – крикнул он пронзительно, как будто желая прогнать княжну этим криком, – убит!
Княжна не упала, с ней не сделалось дурноты. Она была уже бледна, но когда она услыхала эти слова, лицо ее изменилось, и что то просияло в ее лучистых, прекрасных глазах. Как будто радость, высшая радость, независимая от печалей и радостей этого мира, разлилась сверх той сильной печали, которая была в ней. Она забыла весь страх к отцу, подошла к нему, взяла его за руку, потянула к себе и обняла за сухую, жилистую шею.