Селянская спилка

Селянская спилка (Крестьянский союз), Українська селянська спілка (Украинский крестьянский союз) — «профессионально-классовая» организация, которая объединяла бедное крестьянство на Украине 1917—1919 годах. Спилка имела собственное печатное издание — ежедневную газету «Народная воля».

Предпосылки возникновения

Уже в первые дни после Февральской революции 1917 года по инициативе российских эсеров началось создание советов крестьянских депутатов и «Крестьянских союзов» на всей территории Российской империи. В апреле—мае 1917 организации «Всероссийского крестьянского союза» были образованы в Екатеринославской, Таврической и Черниговской губерниях.

Распространение идеи организации сословных крестьянских союзов вглубь правобережной Украины, а также подъем национального движения, в частности создание Украинской Центральной рады, способствовали их национальной идентификации. На территории Киевской, Полтавской и Подольской губерний, где наблюдалось абсолютное доминирование Украинской партии социалистов-революционеров, шёл интенсивный процесс формирования местных ячеек альтернативного «Всероссийскому крестьянскому союзу» — Украинского крестьянского союза (Украинской Селянской спилки).

Создание

Вопрос о создании Селянской спилки был поставлен на I съезде УПСР, который проходил 4—5 апреля (17—18 апреля) 1917 года. Уже 6—7 апреля (19—20 апреля) 1917 года на съезде деятелей украинского села создана Селянская спилка и избран её Временный центральный комитет в составе: Н. Стасюк (председатель), Т. Осадчий, А. Сербиненко, В. Коваль , И. Снежный. Целями создания организации были декларированы борьба за национальную автономию и земальную реформу, обеспечение надлежащего представительства крестьянства в органах местного самоуправления и отстаивание сословных крестьянских интересов при выработке политики местных властей.

На съезде принято решение об организации ячеек Селянской спилки во всех селах, волостях, уездах и губерниях. В развернутой в прессе пропагандистской кампании распространялись инструкции по механизмам формирования местных комитетов Селянской спилки.

Организация

Для надлежащей легитимации в среде крестьянства местные ячейки Селянской спилки формировались на общекрестьянских собраниях в каждом населенном пункте, на которых избирался сельский комитет в составе не менее пяти человек. Волостные органы Спилки формировались на общем собрании уполномоченных от отдельных деревень, выбирали волостной комитет. По возможности формировались специальные исполнительные структуры («бюро помощи») для просветительских, политических, юридических, медицинских, культурных и других дел. В состав комитетов могли входить только крестьяне, а сельская интеллигенция и другие сторонники «крестьянских идей» непосредственно в состав Спилки не входили, однако они могли привлекаться к работе в уездных «бюро».

Важнейшими задачами волостных комитетов Селянской Спилки было участие в работе местных продовольственных и земельных органов с целью отстаивания интересов крестьянства, а также подготовка к проведению выборов во Всероссийское учредительное собрание.

Волостные комитеты Спилки объединялись в уездные и губернские комитеты, а далее — в «Всеукраинскую Селянскую Спилку». Для контроля за работой правительственных учреждений Селянская Спилка формировала уездные и губернские советы крестьянских депутатов. Финансирование деятельности Селянской спилки базировалось на обязательных членских взносах, сначала 50 копеек в год, позже — 1 рубль. За целевым использованием средств следила Ревизионная комиссия. Небольшая сумма взноса открывала возможность для участия в Спилке широких слоев средне- и малообеспеченного крестьянства.

28—29 апреля (10—11 мая) 1917 состоялся губернский съезд селянских спилок Киевской губернии, который принял решение о создании на местах комитетов всех уровней именно Всеукраинской Селянской Спилки, однако этот съезд направил делегацию в составе 27 человек во Всероссийский совет крестьянских депутатов.

В течение мая — июня 1917 губернские съезды Херсонской, Полтавской, Черниговской губерний и Подолья. Делегаты съездов поддержали политику Украинской Центральной Рады, в своих решениях выдвинули требования отмены частной собственности на землю, автономии Украины в составе федеративной России, созыв украинского сейма, украинизации армии.

На Екатеринославщине краевой съезд созвали представители Всероссийского крестьянского союза. Представителям Украинской Селянской Спилки Д. Дубовому и И. Романченку даже не дали слова для выступления. На съезде было принято решение «оставаться в составе Всероссийского крестьянского союза с центром в Петрограде».

Окончательное организационное оформление состоялось на Первом Всеукраинском крестьянском съезде 28 мая — 2 июня (10—15 июня) 1917 в Киеве, где крестьян от 1000 уездов представляли 2500 делегатов. На съезде Селянская Спилка поддержала политику Украинской Центральной Рады и выбрала свой ЦК (Н. Ковалевский, Н. Стасюк, В. Винниченко, П. Христюк, Б. Мартос, А. Степаненко, М. Осадчий, И. Пугач, А. Левицкий) и Всеукраинский Совет Крестьянских Депутатов (их 133 депутатов, они были включены в состав Украинской Центральной Рады), которая определяла политическое направление Селянской Спилки.

Деятельность

Селянская Спилка добивалась от Украинской Центральной Рады отмены частной собственности на землю и передачи её в собственность народу, не признала гетманской власти. Селянской Спилкой был тайно созван 2-й Всеукраинский Крестьянский Съезд, который состоялся 21—23 мая 1918 года в Голосеевском лесу под Киевом, он выразил протест против вмешательства немцев в украинские дела, заявил свою верность Украинской Народной Республике, призвал крестьянство к борьбе с гетманщиной. После разделения УПСР (15 мая 1918) Селянская Спилка, в отличие от просоветских боротьбистов, оказалась в «центральном течении» УПСР под руководством Н. Григориива. Селянская Спилка имела 3 представителей в Украинском Национальном Союзе, в Директории её представителем был Ф. Швец, на то время главой Селянской Спилки был А. Янко (он же председатель Организационного Комитета УПСР).

Литература

• Енциклопедія українознавства. В 10 т. / Гол. ред. В. Кубійович. — Париж; Нью-Йорк: Молоде Життя, 1954—1989.  (укр.)
• [www.nbuv.gov.ua/portal/Soc_Gum/Npkpnu/Ist/2009_19/19.26%20Losowyj.htm В. С. Лозовий. Формування селянських спілок в Україні після лютневої революції 1917 р. Національна бібліотека України]

Ссылки

• [histpol.narod.ru/gromada/spilka/spilka-001.htm Історія Полтави. Українська селянська спілка]

Отрывок, характеризующий Селянская спилка

– Да, да, – сказала она, отвечая на совсем другое, – и я ничего бы не желала, как только пережить все сначала.
Пьер внимательно посмотрел на нее.
– Да, и больше ничего, – подтвердила Наташа.
– Неправда, неправда, – закричал Пьер. – Я не виноват, что я жив и хочу жить; и вы тоже.
Вдруг Наташа опустила голову на руки и заплакала.
– Что ты, Наташа? – сказала княжна Марья.
– Ничего, ничего. – Она улыбнулась сквозь слезы Пьеру. – Прощайте, пора спать.
Пьер встал и простился.

Княжна Марья и Наташа, как и всегда, сошлись в спальне. Они поговорили о том, что рассказывал Пьер. Княжна Марья не говорила своего мнения о Пьере. Наташа тоже не говорила о нем.
– Ну, прощай, Мари, – сказала Наташа. – Знаешь, я часто боюсь, что мы не говорим о нем (князе Андрее), как будто мы боимся унизить наше чувство, и забываем.
Княжна Марья тяжело вздохнула и этим вздохом признала справедливость слов Наташи; но словами она не согласилась с ней.
– Разве можно забыть? – сказала она.
– Мне так хорошо было нынче рассказать все; и тяжело, и больно, и хорошо. Очень хорошо, – сказала Наташа, – я уверена, что он точно любил его. От этого я рассказала ему… ничего, что я рассказала ему? – вдруг покраснев, спросила она.
– Пьеру? О нет! Какой он прекрасный, – сказала княжна Марья.
– Знаешь, Мари, – вдруг сказала Наташа с шаловливой улыбкой, которой давно не видала княжна Марья на ее лице. – Он сделался какой то чистый, гладкий, свежий; точно из бани, ты понимаешь? – морально из бани. Правда?
– Да, – сказала княжна Марья, – он много выиграл.
– И сюртучок коротенький, и стриженые волосы; точно, ну точно из бани… папа, бывало…
– Я понимаю, что он (князь Андрей) никого так не любил, как его, – сказала княжна Марья.
– Да, и он особенный от него. Говорят, что дружны мужчины, когда совсем особенные. Должно быть, это правда. Правда, он совсем на него не похож ничем?
– Да, и чудесный.
– Ну, прощай, – отвечала Наташа. И та же шаловливая улыбка, как бы забывшись, долго оставалась на ее лице.


Пьер долго не мог заснуть в этот день; он взад и вперед ходил по комнате, то нахмурившись, вдумываясь во что то трудное, вдруг пожимая плечами и вздрагивая, то счастливо улыбаясь.
Он думал о князе Андрее, о Наташе, об их любви, и то ревновал ее к прошедшему, то упрекал, то прощал себя за это. Было уже шесть часов утра, а он все ходил по комнате.
«Ну что ж делать. Уж если нельзя без этого! Что ж делать! Значит, так надо», – сказал он себе и, поспешно раздевшись, лег в постель, счастливый и взволнованный, но без сомнений и нерешительностей.
«Надо, как ни странно, как ни невозможно это счастье, – надо сделать все для того, чтобы быть с ней мужем и женой», – сказал он себе.
Пьер еще за несколько дней перед этим назначил в пятницу день своего отъезда в Петербург. Когда он проснулся, в четверг, Савельич пришел к нему за приказаниями об укладке вещей в дорогу.
«Как в Петербург? Что такое Петербург? Кто в Петербурге? – невольно, хотя и про себя, спросил он. – Да, что то такое давно, давно, еще прежде, чем это случилось, я зачем то собирался ехать в Петербург, – вспомнил он. – Отчего же? я и поеду, может быть. Какой он добрый, внимательный, как все помнит! – подумал он, глядя на старое лицо Савельича. – И какая улыбка приятная!» – подумал он.
– Что ж, все не хочешь на волю, Савельич? – спросил Пьер.
– Зачем мне, ваше сиятельство, воля? При покойном графе, царство небесное, жили и при вас обиды не видим.
– Ну, а дети?
– И дети проживут, ваше сиятельство: за такими господами жить можно.
– Ну, а наследники мои? – сказал Пьер. – Вдруг я женюсь… Ведь может случиться, – прибавил он с невольной улыбкой.
– И осмеливаюсь доложить: хорошее дело, ваше сиятельство.
«Как он думает это легко, – подумал Пьер. – Он не знает, как это страшно, как опасно. Слишком рано или слишком поздно… Страшно!»
– Как же изволите приказать? Завтра изволите ехать? – спросил Савельич.
– Нет; я немножко отложу. Я тогда скажу. Ты меня извини за хлопоты, – сказал Пьер и, глядя на улыбку Савельича, подумал: «Как странно, однако, что он не знает, что теперь нет никакого Петербурга и что прежде всего надо, чтоб решилось то. Впрочем, он, верно, знает, но только притворяется. Поговорить с ним? Как он думает? – подумал Пьер. – Нет, после когда нибудь».
За завтраком Пьер сообщил княжне, что он был вчера у княжны Марьи и застал там, – можете себе представить кого? – Натали Ростову.
Княжна сделала вид, что она в этом известии не видит ничего более необыкновенного, как в том, что Пьер видел Анну Семеновну.
– Вы ее знаете? – спросил Пьер.
– Я видела княжну, – отвечала она. – Я слышала, что ее сватали за молодого Ростова. Это было бы очень хорошо для Ростовых; говорят, они совсем разорились.
– Нет, Ростову вы знаете?
– Слышала тогда только про эту историю. Очень жалко.
«Нет, она не понимает или притворяется, – подумал Пьер. – Лучше тоже не говорить ей».
Княжна также приготавливала провизию на дорогу Пьеру.
«Как они добры все, – думал Пьер, – что они теперь, когда уж наверное им это не может быть более интересно, занимаются всем этим. И все для меня; вот что удивительно».
В этот же день к Пьеру приехал полицеймейстер с предложением прислать доверенного в Грановитую палату для приема вещей, раздаваемых нынче владельцам.
«Вот и этот тоже, – думал Пьер, глядя в лицо полицеймейстера, – какой славный, красивый офицер и как добр! Теперь занимается такими пустяками. А еще говорят, что он не честен и пользуется. Какой вздор! А впрочем, отчего же ему и не пользоваться? Он так и воспитан. И все так делают. А такое приятное, доброе лицо, и улыбается, глядя на меня».
Пьер поехал обедать к княжне Марье.
Проезжая по улицам между пожарищами домов, он удивлялся красоте этих развалин. Печные трубы домов, отвалившиеся стены, живописно напоминая Рейн и Колизей, тянулись, скрывая друг друга, по обгорелым кварталам. Встречавшиеся извозчики и ездоки, плотники, рубившие срубы, торговки и лавочники, все с веселыми, сияющими лицами, взглядывали на Пьера и говорили как будто: «А, вот он! Посмотрим, что выйдет из этого».
При входе в дом княжны Марьи на Пьера нашло сомнение в справедливости того, что он был здесь вчера, виделся с Наташей и говорил с ней. «Может быть, это я выдумал. Может быть, я войду и никого не увижу». Но не успел он вступить в комнату, как уже во всем существе своем, по мгновенному лишению своей свободы, он почувствовал ее присутствие. Она была в том же черном платье с мягкими складками и так же причесана, как и вчера, но она была совсем другая. Если б она была такою вчера, когда он вошел в комнату, он бы не мог ни на мгновение не узнать ее.
Она была такою же, какою он знал ее почти ребенком и потом невестой князя Андрея. Веселый вопросительный блеск светился в ее глазах; на лице было ласковое и странно шаловливое выражение.