Сервий Сульпиций Камерин Корнут (консул 500 года до н. э.)
Поделись знанием:
В тот самый день, в который Наполеоном был отдан приказ о переходе через Неман и передовые войска его, оттеснив казаков, перешли через русскую границу, Александр проводил вечер на даче Бенигсена – на бале, даваемом генерал адъютантами.
Был веселый, блестящий праздник; знатоки дела говорили, что редко собиралось в одном месте столько красавиц. Графиня Безухова в числе других русских дам, приехавших за государем из Петербурга в Вильну, была на этом бале, затемняя своей тяжелой, так называемой русской красотой утонченных польских дам. Она была замечена, и государь удостоил ее танца.
Борис Друбецкой, en garcon (холостяком), как он говорил, оставив свою жену в Москве, был также на этом бале и, хотя не генерал адъютант, был участником на большую сумму в подписке для бала. Борис теперь был богатый человек, далеко ушедший в почестях, уже не искавший покровительства, а на ровной ноге стоявший с высшими из своих сверстников.
В двенадцать часов ночи еще танцевали. Элен, не имевшая достойного кавалера, сама предложила мазурку Борису. Они сидели в третьей паре. Борис, хладнокровно поглядывая на блестящие обнаженные плечи Элен, выступавшие из темного газового с золотом платья, рассказывал про старых знакомых и вместе с тем, незаметно для самого себя и для других, ни на секунду не переставал наблюдать государя, находившегося в той же зале. Государь не танцевал; он стоял в дверях и останавливал то тех, то других теми ласковыми словами, которые он один только умел говорить.
| Сервий Сульпиций Камерин Корнут лат. Servius Sulpicius Camerinus Cornutus | ||
| ||
|---|---|---|
| 500 до н. э. | ||
| Род: | Сульпиции | |
| Отец: | Публий Сульпиций Камерин Корнут | |
| Дети: | Квинт Сульпиций Камерин Корнут | |
Сервий Сульпиций Камерин Корнут — древнеримский консул 500 года до н. э. вместе с Манием Туллием Лонгом.
Тит Ливий утверждает, что никаких важных событий во время этого консульства не произошло, но Дионисий Галикарнасский сообщает, что Сервий Сульпиций обнаружил и пресёк заговор с целью восстановить Тарквиниев на троне. Его коллега по консульству умер в течение года, оставив его в качестве единственного консула[1][2].
Камерин стал первым консулом из рода Сульпициев. Возможно, когномен Camerinus он получил в честь города Камеринум (Camerinum, также Cameria). Он был отцом Квинта Сульпиция Камерина Корнута, консула 490 года до н. э.
Напишите отзыв о статье "Сервий Сульпиций Камерин Корнут (консул 500 года до н. э.)"
Примечания
- ↑ Тит Ливий. История Рима от основания Города. II, 19.
- ↑ Дионисий Галикарнасский. Римские древности. V, 52.
Литература
- T. Robert S. Broughton: The Magistrates Of The Roman Republic. Vol. 1: 509 B.C. — 100 B.C.. Cleveland / Ohio: Case Western Reserve University Press, 1951. Reprint 1968, S. 10 (Philological Monographs. Hrsg. von der American Philological Association. Bd. 15, Teil 1)
Отрывок, характеризующий Сервий Сульпиций Камерин Корнут (консул 500 года до н. э.)
После многих балов и праздников у польских магнатов, у придворных и у самого государя, в июне месяце одному из польских генерал адъютантов государя пришла мысль дать обед и бал государю от лица его генерал адъютантов. Мысль эта радостно была принята всеми. Государь изъявил согласие. Генерал адъютанты собрали по подписке деньги. Особа, которая наиболее могла быть приятна государю, была приглашена быть хозяйкой бала. Граф Бенигсен, помещик Виленской губернии, предложил свой загородный дом для этого праздника, и 13 июня был назначен обед, бал, катанье на лодках и фейерверк в Закрете, загородном доме графа Бенигсена.В тот самый день, в который Наполеоном был отдан приказ о переходе через Неман и передовые войска его, оттеснив казаков, перешли через русскую границу, Александр проводил вечер на даче Бенигсена – на бале, даваемом генерал адъютантами.
Был веселый, блестящий праздник; знатоки дела говорили, что редко собиралось в одном месте столько красавиц. Графиня Безухова в числе других русских дам, приехавших за государем из Петербурга в Вильну, была на этом бале, затемняя своей тяжелой, так называемой русской красотой утонченных польских дам. Она была замечена, и государь удостоил ее танца.
Борис Друбецкой, en garcon (холостяком), как он говорил, оставив свою жену в Москве, был также на этом бале и, хотя не генерал адъютант, был участником на большую сумму в подписке для бала. Борис теперь был богатый человек, далеко ушедший в почестях, уже не искавший покровительства, а на ровной ноге стоявший с высшими из своих сверстников.
В двенадцать часов ночи еще танцевали. Элен, не имевшая достойного кавалера, сама предложила мазурку Борису. Они сидели в третьей паре. Борис, хладнокровно поглядывая на блестящие обнаженные плечи Элен, выступавшие из темного газового с золотом платья, рассказывал про старых знакомых и вместе с тем, незаметно для самого себя и для других, ни на секунду не переставал наблюдать государя, находившегося в той же зале. Государь не танцевал; он стоял в дверях и останавливал то тех, то других теми ласковыми словами, которые он один только умел говорить.
