Авл Семпроний Атратин (консул 497 года до н. э.)
| Авл Семпроний Атратин лат. Aulus Sempronius Atratinus | ||
| ||
|---|---|---|
| 497 и 491 до н. э. | ||
| ||
| Род: | Семпронии | |
| Дети: | (?) Авл Семпроний Атратин (?) Луций Семпроний Атратин | |
Авл Семпроний Атратин (лат. Aulus Sempronius Atratinus) — римский политический деятель первых лет республики, консул 497 и 491 годов до н. э.
В 497 году до н. э. был консулом, вместе с Марком Минуцием Авгурином. В год их консульства действовало перемирие в Первой Латинской войне, и других внешних войн не было. Сенат отсрочил до конца войны взыскание долгов, что на время успокоило общественные волнения. Консулы провели через сенат закон, разрешавший расторжение смешанных браков между римлянами и латинами. Был освящен храм Сатурна и учреждены Сатурналии[1][2][К 1].
В следующем году[К 2] война с латинами возобновилась, и диктатор Постумий назначил Семпрония префектом города, поручив ему оборону Рима[4].
Во время второго консульства Минуция и Семпрония в Рим доставили хлеб, закупленный в предыдущем году на Сицилии и в других местах. Согласно традиции, из-за конфликта по поводу его распределения между плебеями, из Рима был изгнан Гней Марций Кориолан[5][6].
В 487 году до н. э., в условиях войны против вольсков и герников Семпронию было поручено командовать городским ополчением, набранным из боеспособных граждан, по возрасту уже не подлежавших призыву[7].
В 482 году до н. э., так как из-за борьбы патрициев с плебеями консулы не смогли провести выборы, сенат назначил Семпрония интеррексом, а тот, по истечении полномочий назначил на эту должность Спурия Ларция Флава, который и провёл выборы[8].
Возможно, его сыновьями были Авл Семпроний Атратин, военный трибун с консульской властью 444 года до н. э., и Луций Семпроний Атратин, консул 444 года до н. э.
Напишите отзыв о статье "Авл Семпроний Атратин (консул 497 года до н. э.)"
Комментарии
- ↑ По другой версии, Сатурналии учредил ещё Тулл Гостилий[3].
- ↑ Согласно Ливию, это был 499 год до н. э.
Примечания
- ↑ Дионисий Галикарнасский. Римские древности. VI. 1.
- ↑ Тит Ливий. История от основания города. II. 21, 2.
- ↑ Дионисий Галикарнасский. Римские древности. III. 32, 4.
- ↑ Дионисий Галикарнасский. Римские древности. VI. 2, 3.
- ↑ Тит Ливий. История… II. 34—35.
- ↑ Дионисий Галикарнасский. Римские древности. VII. 20.
- ↑ Дионисий Галикарнасский. Римские древности. VIII. 64, 3.
- ↑ Дионисий Галикарнасский. Римские древности. VIII. 90, 4—5.
Отрывок, характеризующий Авл Семпроний Атратин (консул 497 года до н. э.)
– Вот нынешнее воспитание! Еще за границей, – проговорила гостья, – этот молодой человек предоставлен был самому себе, и теперь в Петербурге, говорят, он такие ужасы наделал, что его с полицией выслали оттуда.– Скажите! – сказала графиня.
– Он дурно выбирал свои знакомства, – вмешалась княгиня Анна Михайловна. – Сын князя Василия, он и один Долохов, они, говорят, Бог знает что делали. И оба пострадали. Долохов разжалован в солдаты, а сын Безухого выслан в Москву. Анатоля Курагина – того отец как то замял. Но выслали таки из Петербурга.
– Да что, бишь, они сделали? – спросила графиня.
– Это совершенные разбойники, особенно Долохов, – говорила гостья. – Он сын Марьи Ивановны Долоховой, такой почтенной дамы, и что же? Можете себе представить: они втроем достали где то медведя, посадили с собой в карету и повезли к актрисам. Прибежала полиция их унимать. Они поймали квартального и привязали его спина со спиной к медведю и пустили медведя в Мойку; медведь плавает, а квартальный на нем.
– Хороша, ma chere, фигура квартального, – закричал граф, помирая со смеху.
– Ах, ужас какой! Чему тут смеяться, граф?
Но дамы невольно смеялись и сами.
– Насилу спасли этого несчастного, – продолжала гостья. – И это сын графа Кирилла Владимировича Безухова так умно забавляется! – прибавила она. – А говорили, что так хорошо воспитан и умен. Вот всё воспитание заграничное куда довело. Надеюсь, что здесь его никто не примет, несмотря на его богатство. Мне хотели его представить. Я решительно отказалась: у меня дочери.
– Отчего вы говорите, что этот молодой человек так богат? – спросила графиня, нагибаясь от девиц, которые тотчас же сделали вид, что не слушают. – Ведь у него только незаконные дети. Кажется… и Пьер незаконный.
Гостья махнула рукой.
– У него их двадцать незаконных, я думаю.
Княгиня Анна Михайловна вмешалась в разговор, видимо, желая выказать свои связи и свое знание всех светских обстоятельств.
– Вот в чем дело, – сказала она значительно и тоже полушопотом. – Репутация графа Кирилла Владимировича известна… Детям своим он и счет потерял, но этот Пьер любимый был.
– Как старик был хорош, – сказала графиня, – еще прошлого года! Красивее мужчины я не видывала.
– Теперь очень переменился, – сказала Анна Михайловна. – Так я хотела сказать, – продолжала она, – по жене прямой наследник всего именья князь Василий, но Пьера отец очень любил, занимался его воспитанием и писал государю… так что никто не знает, ежели он умрет (он так плох, что этого ждут каждую минуту, и Lorrain приехал из Петербурга), кому достанется это огромное состояние, Пьеру или князю Василию. Сорок тысяч душ и миллионы. Я это очень хорошо знаю, потому что мне сам князь Василий это говорил. Да и Кирилл Владимирович мне приходится троюродным дядей по матери. Он и крестил Борю, – прибавила она, как будто не приписывая этому обстоятельству никакого значения.
– Князь Василий приехал в Москву вчера. Он едет на ревизию, мне говорили, – сказала гостья.
