Сидорский, Сергей Анатольевич
Поделись знанием:
Пьер проснулся 3 го сентября поздно. Голова его болела, платье, в котором он спал не раздеваясь, тяготило его тело, и на душе было смутное сознание чего то постыдного, совершенного накануне; это постыдное был вчерашний разговор с капитаном Рамбалем.
Часы показывали одиннадцать, но на дворе казалось особенно пасмурно. Пьер встал, протер глаза и, увидав пистолет с вырезным ложем, который Герасим положил опять на письменный стол, Пьер вспомнил то, где он находился и что ему предстояло именно в нынешний день.
«Уж не опоздал ли я? – подумал Пьер. – Нет, вероятно, он сделает свой въезд в Москву не ранее двенадцати». Пьер не позволял себе размышлять о том, что ему предстояло, но торопился поскорее действовать.
Оправив на себе платье, Пьер взял в руки пистолет и сбирался уже идти. Но тут ему в первый раз пришла мысль о том, каким образом, не в руке же, по улице нести ему это оружие. Даже и под широким кафтаном трудно было спрятать большой пистолет. Ни за поясом, ни под мышкой нельзя было поместить его незаметным. Кроме того, пистолет был разряжен, а Пьер не успел зарядить его. «Все равно, кинжал», – сказал себе Пьер, хотя он не раз, обсуживая исполнение своего намерения, решал сам с собою, что главная ошибка студента в 1809 году состояла в том, что он хотел убить Наполеона кинжалом. Но, как будто главная цель Пьера состояла не в том, чтобы исполнить задуманное дело, а в том, чтобы показать самому себе, что не отрекается от своего намерения и делает все для исполнения его, Пьер поспешно взял купленный им у Сухаревой башни вместе с пистолетом тупой зазубренный кинжал в зеленых ножнах и спрятал его под жилет.
Подпоясав кафтан и надвинув шапку, Пьер, стараясь не шуметь и не встретить капитана, прошел по коридору и вышел на улицу.
Тот пожар, на который так равнодушно смотрел он накануне вечером, за ночь значительно увеличился. Москва горела уже с разных сторон. Горели в одно и то же время Каретный ряд, Замоскворечье, Гостиный двор, Поварская, барки на Москве реке и дровяной рынок у Дорогомиловского моста.
Путь Пьера лежал через переулки на Поварскую и оттуда на Арбат, к Николе Явленному, у которого он в воображении своем давно определил место, на котором должно быть совершено его дело. У большей части домов были заперты ворота и ставни. Улицы и переулки были пустынны. В воздухе пахло гарью и дымом. Изредка встречались русские с беспокойно робкими лицами и французы с негородским, лагерным видом, шедшие по серединам улиц. И те и другие с удивлением смотрели на Пьера. Кроме большого роста и толщины, кроме странного мрачно сосредоточенного и страдальческого выражения лица и всей фигуры, русские присматривались к Пьеру, потому что не понимали, к какому сословию мог принадлежать этот человек. Французы же с удивлением провожали его глазами, в особенности потому, что Пьер, противно всем другим русским, испуганно или любопытна смотревшим на французов, не обращал на них никакого внимания. У ворот одного дома три француза, толковавшие что то не понимавшим их русским людям, остановили Пьера, спрашивая, не знает ли он по французски?
Пьер отрицательно покачал головой и пошел дальше. В другом переулке на него крикнул часовой, стоявший у зеленого ящика, и Пьер только на повторенный грозный крик и звук ружья, взятого часовым на руку, понял, что он должен был обойти другой стороной улицы. Он ничего не слышал и не видел вокруг себя. Он, как что то страшное и чуждое ему, с поспешностью и ужасом нес в себе свое намерение, боясь – наученный опытом прошлой ночи – как нибудь растерять его. Но Пьеру не суждено было донести в целости свое настроение до того места, куда он направлялся. Кроме того, ежели бы даже он и не был ничем задержан на пути, намерение его не могло быть исполнено уже потому, что Наполеон тому назад более четырех часов проехал из Дорогомиловского предместья через Арбат в Кремль и теперь в самом мрачном расположении духа сидел в царском кабинете кремлевского дворца и отдавал подробные, обстоятельные приказания о мерах, которые немедленно должны были бытт, приняты для тушения пожара, предупреждения мародерства и успокоения жителей. Но Пьер не знал этого; он, весь поглощенный предстоящим, мучился, как мучаются люди, упрямо предпринявшие дело невозможное – не по трудностям, но по несвойственности дела с своей природой; он мучился страхом того, что он ослабеет в решительную минуту и, вследствие того, потеряет уважение к себе.
Он хотя ничего не видел и не слышал вокруг себя, но инстинктом соображал дорогу и не ошибался переулками, выводившими его на Поварскую.
По мере того как Пьер приближался к Поварской, дым становился сильнее и сильнее, становилось даже тепло от огня пожара. Изредка взвивались огненные языка из за крыш домов. Больше народу встречалось на улицах, и народ этот был тревожнее. Но Пьер, хотя и чувствовал, что что то такое необыкновенное творилось вокруг него, не отдавал себе отчета о том, что он подходил к пожару. Проходя по тропинке, шедшей по большому незастроенному месту, примыкавшему одной стороной к Поварской, другой к садам дома князя Грузинского, Пьер вдруг услыхал подле самого себя отчаянный плач женщины. Он остановился, как бы пробудившись от сна, и поднял голову.
В стороне от тропинки, на засохшей пыльной траве, были свалены кучей домашние пожитки: перины, самовар, образа и сундуки. На земле подле сундуков сидела немолодая худая женщина, с длинными высунувшимися верхними зубами, одетая в черный салоп и чепчик. Женщина эта, качаясь и приговаривая что то, надрываясь плакала. Две девочки, от десяти до двенадцати лет, одетые в грязные коротенькие платьица и салопчики, с выражением недоумения на бледных, испуганных лицах, смотрели на мать. Меньшой мальчик, лет семи, в чуйке и в чужом огромном картузе, плакал на руках старухи няньки. Босоногая грязная девка сидела на сундуке и, распустив белесую косу, обдергивала опаленные волосы, принюхиваясь к ним. Муж, невысокий сутуловатый человек в вицмундире, с колесообразными бакенбардочками и гладкими височками, видневшимися из под прямо надетого картуза, с неподвижным лицом раздвигал сундуки, поставленные один на другом, и вытаскивал из под них какие то одеяния.
| Сергей Сидорский | |
| Имя при рождении: |
Сергей Анатольевич Сидорский |
|---|---|
| Профессия: | |
| Годы активности: |
с 1999 года по настоящее время |
| Театр: | |
| Награды: |
|
Серге́й Анато́льевич Сидо́рский (5 октября 1981 (42 года) Киев, Украина) — премьер балета Национальной оперы Украины, заслуженный артист Украины (2008).
Биография
Сергей Сидорский родился 5 октября 1981 года в Киеве.
Окончил в 1999 году Киевское хореографическое училище.
С 1999 — солист балета Национальной оперы Украины.
Танцовщик обладает прекрасной техникой, музыкальностью. Его поведение на сцене отличается изысканным благородством, мужественностью, поэтичностью, в его танце полностью отсутствуют нарочитая манерность и фальшь. Артист тонко чувствует классическую хореографию и блестяще владеет искусством дуэтного танца. Он один из немногих танцовщиков, который является охранителем классического наследия и ревнителем чистоты классического стиля.
С первых работ артиста быстро и отчётливо выделились в его творчестве две темы: околдованность любовью и трагическое одиночество.
В 2007 году — великий русский хореограф Юрий Григорович, пригласил танцовщика, исполнить главную партию Конрада в премьере балета на музыку Адольфа Адана «Корсар», которую балетмейстер осуществил на сцене Государственного Кремлёвского дворца для труппы театра «Кремлёвский балет».
Репертуар
- «Баядерка» — Солор постановка М. Петипа (хореографическая редакция Н. Макаровой)
- «Баядерка» — Солор Постановка М. Петипа (хореографическая редакция В. Ковтуна)
- «Дон Кихот» — Базиль
- «Лебединое озеро» — Принц Зигфрид
- «Жизель» — Граф Альберт
- «Раймонда» — Жан де Бриенн постановка М. Петипа (хореографическая редакция В. Яременко)— Национальнаяя опера Украины (2004)[1], Македонский театр оперы и балета, Скопье(2007)[2][3])
- «Корсар » — Конрад (хореограф — постановщик Ю. Н. Григорович на основе композиции М. Петипа) — Москва, театр Кремлёвский балет
- «Корсар » — Конрад (хореографическая редакция В. Яременко)
- «Спящая красавица» — Принц Дезире (постановка М. Петипа — хореографическая редакция А. Петрова. В спектакле использованы хореографические фрагменты Ф. Лопухова, Ю. Григоровича) — Москва, театр Кремлёвский балет
- «Спящая красавица» — Принц Дезире (балетмейстер-постановщик — Виктор ЛИТВИНОВ) — Национальнаяя опера Украины
- «Спящая красавица» — Голубая птица
- «Ромео и Джульетта» — Ромео
- «Золушка» — Принц
- «Щелкунчик» — Принц
- «Кармен-сюита» — Дон Хозе
- «Сильфида» — Джеймс (хореографическая редакция О. Виноградова)
- «Шехеразада» — Золотой раб
- «Свадьба Фигаро» (балет) — Фигаро (хореография В. Яременко)
- «Мастер и Маргарита» (балет) — Воланд (хореография Д. Авдыша)
- «Лесная песня» — Лукаш (хореография В. Вронского))
- «Весна священная» — Юноша (хореография Р. Поклитару)
- «Властелин Борисфена» (балет) — Князь Кий (хореография В. Яременко)
Гастроли
Гастролировал в России, Испании, Италии, Германии, Франции, Швейцарии, США, Японии, и других странах.
Награды
- 2002 — Международный конкурс артистов балета им. Сергея Лифаря в Киеве — Серебряная медаль[4]
- 2008 — Заслуженный артист Украины[5]
Напишите отзыв о статье "Сидорский, Сергей Анатольевич"
Примечания
- ↑ [www.day.kiev.ua/290619?idsource=25001&mainlang=rus Т. Полищук. Любовный треугольник]. Газета «День», 2004. — № 4 от 15 января.
- ↑ [mob.com.mk/index.php?option=com_content&view=category&layout=blog&id=97&Itemid=283&lang=mk Официальный сайт Македонского театра оперы и балета]
- ↑ [www.culture.in.mk/story.asp?id=21707&rub= Culture — Republic of Macedonia. At Macedonian Opera and Ballet Today — Premiere of Ballet «Raymonda»]
- ↑ [cn.com.ua/N215/culture/ballet/ballet.html Дыченко И. Игра в бисер. Ставка — Серж Лифарь]. Столичные новости, 2002. — № 19, 28 мая-3 июня.
- ↑ [www.president.gov.ua/documents/8088.html УКАЗ ПРЕЗИДЕНТА УКРАЇНИ № 615/2008 — Офiцiйне представництво Президента України]
Литература
- Ю. Станишевский. Украинский балетный театр. К.: Музична Україна, 2008. — С. 324, 327, 331, 333, 339, 341, 345.
Ссылки
- [www.opera.com.ua/solisti-baletu/staff-132/Персоналии:Киевский театр оперы и балета им. Тараса Шевченко]
- [www.youtube.com/watch?v=aBbNnQvtMUs&feature=related Сергей Сидорский в партии Солора] («Баядерка» Л. Минкуса, Национальная опера Украины, постановка В. Ковтуна)
- [www.youtube.com/watch?v=1iXusi1e-T8 Сергей Сидорский в партии Ромео] («Ромео и Джульетта» С. Прокофьева, Национальная опера Украины, постановка А. Шекеры)
- [smolart.com/artist.php?lg=ru&idd=40&it=ballet Страница Сергея Сидорского на сайте агентства SMOLART]
- [for-ua.com/interview/2012/10/05/082638.html Сергей Сидорский: Артист балета должен уметь любить, терпеть и чувствовать]
Отрывок, характеризующий Сидорский, Сергей Анатольевич
Пьер проснулся 3 го сентября поздно. Голова его болела, платье, в котором он спал не раздеваясь, тяготило его тело, и на душе было смутное сознание чего то постыдного, совершенного накануне; это постыдное был вчерашний разговор с капитаном Рамбалем.
Часы показывали одиннадцать, но на дворе казалось особенно пасмурно. Пьер встал, протер глаза и, увидав пистолет с вырезным ложем, который Герасим положил опять на письменный стол, Пьер вспомнил то, где он находился и что ему предстояло именно в нынешний день.
«Уж не опоздал ли я? – подумал Пьер. – Нет, вероятно, он сделает свой въезд в Москву не ранее двенадцати». Пьер не позволял себе размышлять о том, что ему предстояло, но торопился поскорее действовать.
Оправив на себе платье, Пьер взял в руки пистолет и сбирался уже идти. Но тут ему в первый раз пришла мысль о том, каким образом, не в руке же, по улице нести ему это оружие. Даже и под широким кафтаном трудно было спрятать большой пистолет. Ни за поясом, ни под мышкой нельзя было поместить его незаметным. Кроме того, пистолет был разряжен, а Пьер не успел зарядить его. «Все равно, кинжал», – сказал себе Пьер, хотя он не раз, обсуживая исполнение своего намерения, решал сам с собою, что главная ошибка студента в 1809 году состояла в том, что он хотел убить Наполеона кинжалом. Но, как будто главная цель Пьера состояла не в том, чтобы исполнить задуманное дело, а в том, чтобы показать самому себе, что не отрекается от своего намерения и делает все для исполнения его, Пьер поспешно взял купленный им у Сухаревой башни вместе с пистолетом тупой зазубренный кинжал в зеленых ножнах и спрятал его под жилет.
Подпоясав кафтан и надвинув шапку, Пьер, стараясь не шуметь и не встретить капитана, прошел по коридору и вышел на улицу.
Тот пожар, на который так равнодушно смотрел он накануне вечером, за ночь значительно увеличился. Москва горела уже с разных сторон. Горели в одно и то же время Каретный ряд, Замоскворечье, Гостиный двор, Поварская, барки на Москве реке и дровяной рынок у Дорогомиловского моста.
Путь Пьера лежал через переулки на Поварскую и оттуда на Арбат, к Николе Явленному, у которого он в воображении своем давно определил место, на котором должно быть совершено его дело. У большей части домов были заперты ворота и ставни. Улицы и переулки были пустынны. В воздухе пахло гарью и дымом. Изредка встречались русские с беспокойно робкими лицами и французы с негородским, лагерным видом, шедшие по серединам улиц. И те и другие с удивлением смотрели на Пьера. Кроме большого роста и толщины, кроме странного мрачно сосредоточенного и страдальческого выражения лица и всей фигуры, русские присматривались к Пьеру, потому что не понимали, к какому сословию мог принадлежать этот человек. Французы же с удивлением провожали его глазами, в особенности потому, что Пьер, противно всем другим русским, испуганно или любопытна смотревшим на французов, не обращал на них никакого внимания. У ворот одного дома три француза, толковавшие что то не понимавшим их русским людям, остановили Пьера, спрашивая, не знает ли он по французски?
Пьер отрицательно покачал головой и пошел дальше. В другом переулке на него крикнул часовой, стоявший у зеленого ящика, и Пьер только на повторенный грозный крик и звук ружья, взятого часовым на руку, понял, что он должен был обойти другой стороной улицы. Он ничего не слышал и не видел вокруг себя. Он, как что то страшное и чуждое ему, с поспешностью и ужасом нес в себе свое намерение, боясь – наученный опытом прошлой ночи – как нибудь растерять его. Но Пьеру не суждено было донести в целости свое настроение до того места, куда он направлялся. Кроме того, ежели бы даже он и не был ничем задержан на пути, намерение его не могло быть исполнено уже потому, что Наполеон тому назад более четырех часов проехал из Дорогомиловского предместья через Арбат в Кремль и теперь в самом мрачном расположении духа сидел в царском кабинете кремлевского дворца и отдавал подробные, обстоятельные приказания о мерах, которые немедленно должны были бытт, приняты для тушения пожара, предупреждения мародерства и успокоения жителей. Но Пьер не знал этого; он, весь поглощенный предстоящим, мучился, как мучаются люди, упрямо предпринявшие дело невозможное – не по трудностям, но по несвойственности дела с своей природой; он мучился страхом того, что он ослабеет в решительную минуту и, вследствие того, потеряет уважение к себе.
Он хотя ничего не видел и не слышал вокруг себя, но инстинктом соображал дорогу и не ошибался переулками, выводившими его на Поварскую.
По мере того как Пьер приближался к Поварской, дым становился сильнее и сильнее, становилось даже тепло от огня пожара. Изредка взвивались огненные языка из за крыш домов. Больше народу встречалось на улицах, и народ этот был тревожнее. Но Пьер, хотя и чувствовал, что что то такое необыкновенное творилось вокруг него, не отдавал себе отчета о том, что он подходил к пожару. Проходя по тропинке, шедшей по большому незастроенному месту, примыкавшему одной стороной к Поварской, другой к садам дома князя Грузинского, Пьер вдруг услыхал подле самого себя отчаянный плач женщины. Он остановился, как бы пробудившись от сна, и поднял голову.
В стороне от тропинки, на засохшей пыльной траве, были свалены кучей домашние пожитки: перины, самовар, образа и сундуки. На земле подле сундуков сидела немолодая худая женщина, с длинными высунувшимися верхними зубами, одетая в черный салоп и чепчик. Женщина эта, качаясь и приговаривая что то, надрываясь плакала. Две девочки, от десяти до двенадцати лет, одетые в грязные коротенькие платьица и салопчики, с выражением недоумения на бледных, испуганных лицах, смотрели на мать. Меньшой мальчик, лет семи, в чуйке и в чужом огромном картузе, плакал на руках старухи няньки. Босоногая грязная девка сидела на сундуке и, распустив белесую косу, обдергивала опаленные волосы, принюхиваясь к ним. Муж, невысокий сутуловатый человек в вицмундире, с колесообразными бакенбардочками и гладкими височками, видневшимися из под прямо надетого картуза, с неподвижным лицом раздвигал сундуки, поставленные один на другом, и вытаскивал из под них какие то одеяния.
