Синагога Баден-Бадена
| |||
| Оригинальное название | Synagoge in Baden-Baden | ||
| Город | Баден-Баден | ||
| Страна | Германия | ||
| Регион | Баден-Вюртемберг | ||
| Департамент | |||
| Тип | синагога | ||
| Подчинение | |||
| Начало строительства | |||
| Окончание строительства | 1899 | ||
| Стиль | |||
Синагога Баден-Бадена (нем. Synagoge in Baden-Baden) — бывшая синагога в городе Баден-Бадене на Штефанинштрассе 5, в немецкой земле Баден-Вюртемберг, построенная в 1899 году по проекту Людвига Леви и разрушенная во время ноябрьских погромов в 1938 году.
История
Только после 1862 года евреи были уравнены в правах с немецкими жителями в городе. После этого численность еврейской общины Баден-Бадена стала увеличиваться, и она официально была основана 2 ноября 1890 года. Вскоре зал для молитв в отеле Бадройт (Baldreit) стал слишком мал, из-за чего было принято решение о строительстве синагоги. Проект синагоги подготовил немецкий архитектор еврейского происхождения Людвиг Леви (1854−1907), который до этого уже построил несколько синагог, например в Пфорцхайме, Бармене и Кайзерслаутерне.
- BadenBaden-Synagogue- postcard.jpg
Синагога Баден-Бадена на почтовой открытке - BadenBaden-Synagogue-architect drawing1.jpg
- BadenBaden-Synagogue-architect drawing2.jpg
Ноябрьский погром 1938 года
В Хрустальную ночь 10-11 ноября 1938 года синагога была уничтожена нацистами. После разрушения синагоги в 1938 году, земельный участок синагоги оставался незастроенным и после 1945 года использовался как автостоянка. На месте бывшей синагоги несколько лет назад был установлен памятник.
Напишите отзыв о статье "Синагога Баден-Бадена"
Литература
- Joachim Hahn und Jürgen Krüger: Synagogen in Baden-Württemberg. Band 2: Joachim Hahn: Orte und Einrichtungen. Theiss, Stuttgart 2007, S. 42−45, ISBN 978-3-8062-1843-5 (Gedenkbuch der Synagogen in Deutschland. Band 4) (нем.)
Ссылки
-
На Викискладе есть медиафайлы по теме о синагоге Баден-Бадена - [www.alemannia-judaica.de/badenbaden_synagoge.htm Synagoge Baden-Baden bei Alemannia Judaica] (нем.)
Отрывок, характеризующий Синагога Баден-Бадена
Ночь была темная, теплая, осенняя. Шел дождик уже четвертый день. Два раза переменив лошадей и в полтора часа проскакав тридцать верст по грязной вязкой дороге, Болховитинов во втором часу ночи был в Леташевке. Слезши у избы, на плетневом заборе которой была вывеска: «Главный штаб», и бросив лошадь, он вошел в темные сени.
– Дежурного генерала скорее! Очень важное! – проговорил он кому то, поднимавшемуся и сопевшему в темноте сеней.
– С вечера нездоровы очень были, третью ночь не спят, – заступнически прошептал денщицкий голос. – Уж вы капитана разбудите сначала.
– Очень важное, от генерала Дохтурова, – сказал Болховитинов, входя в ощупанную им растворенную дверь. Денщик прошел вперед его и стал будить кого то:
– Ваше благородие, ваше благородие – кульер.
– Что, что? от кого? – проговорил чей то сонный голос.
– От Дохтурова и от Алексея Петровича. Наполеон в Фоминском, – сказал Болховитинов, не видя в темноте того, кто спрашивал его, но по звуку голоса предполагая, что это был не Коновницын.
Разбуженный человек зевал и тянулся.
– Будить то мне его не хочется, – сказал он, ощупывая что то. – Больнёшенек! Может, так, слухи.
– Вот донесение, – сказал Болховитинов, – велено сейчас же передать дежурному генералу.
– Постойте, огня зажгу. Куда ты, проклятый, всегда засунешь? – обращаясь к денщику, сказал тянувшийся человек. Это был Щербинин, адъютант Коновницына. – Нашел, нашел, – прибавил он.
Денщик рубил огонь, Щербинин ощупывал подсвечник.
– Ах, мерзкие, – с отвращением сказал он.
При свете искр Болховитинов увидел молодое лицо Щербинина со свечой и в переднем углу еще спящего человека. Это был Коновницын.
Когда сначала синим и потом красным пламенем загорелись серники о трут, Щербинин зажег сальную свечку, с подсвечника которой побежали обгладывавшие ее прусаки, и осмотрел вестника. Болховитинов был весь в грязи и, рукавом обтираясь, размазывал себе лицо.
– Да кто доносит? – сказал Щербинин, взяв конверт.
– Известие верное, – сказал Болховитинов. – И пленные, и казаки, и лазутчики – все единогласно показывают одно и то же.
– Нечего делать, надо будить, – сказал Щербинин, вставая и подходя к человеку в ночном колпаке, укрытому шинелью. – Петр Петрович! – проговорил он. Коновницын не шевелился. – В главный штаб! – проговорил он, улыбнувшись, зная, что эти слова наверное разбудят его. И действительно, голова в ночном колпаке поднялась тотчас же. На красивом, твердом лице Коновницына, с лихорадочно воспаленными щеками, на мгновение оставалось еще выражение далеких от настоящего положения мечтаний сна, но потом вдруг он вздрогнул: лицо его приняло обычно спокойное и твердое выражение.
