Столица, Илия

Илия Столица
Общая информация
Родился
Гражданство	СР Югославия / Сербия и Черногория Сербия
Рост	187 см
Вес	84 кг
Позиция	нападающий
Информация о клубе
Клуб	завершил карьеру
Карьера
Клубная карьера*
1997—1998	Земун	24 (5)
1998—2000	Лерида	28 (2)
2000	Земун	25 (7)
2000—2001	Партизан (Белград)	58 (40)
2001—2002	Земун	33 (14)
2003—2004	Металлург (Донецк)	20 (5)
2005	ОФК	12 (8)
2005—2007	Сент-Трюйден	44 (11)
2007—2008	Монс	42 (12)
2009	ОФИ	10 (1)
2010	Будучност (Подгорица)	10 (7)
2010—2011	Нью-Инглэнд Революшн	16 (4)
2011	→  Нью-Йорк	1 (0)
Национальная сборная**
1997—1999	Югославия (до 21)	25 (4)
2000—2001	Югославия (олимп.)	11 (2)
2005	Сербия и Черногория	2 (0)
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов. ** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах.

И́лия Сто́лица (серб. Илиja Столицa; 7 июля 1979, Белград, СФРЮ) — сербский футболист, нападающий. Выступал в сборной Сербии и Черногории и в клубах Сербии и Черногории, а также пяти зарубежных стран.

Биография

Клубная карьера

В футбол начал играть в семь лет. Главным кумиром Илии стал его дядя, который был профессиональным футболистом и играл в Первой лиге Югославии, потом — в Испании. В детстве он ходил вместе с ним на тренировки.

Профессиональную карьеру начал в клубе «Земун». После играл в Испании за клуб «Лерида». В 2000 году вернулся в «Земун». С 2000 года по 2001 год выступал за «Партизан». В команде отметился высокой результативностью. Но вскоре вернулся в «Земун».

Зимой 2003 года перешёл в донецкий «Металлург». В чемпионате Украины дебютировал 9 марта 2003 года в матче против полтавской «Ворсклы-Нефтегаз» (2:0). В следующем матче чемпионата против криворожского «Кривбасса» отметился забитым голом. В марте 2005 года покинул команду в статусе свободного агента. Всего за «Металлург» провёл 20 матчей и забил 5 голов в чемпионате Украины. Вскоре вернулся на родину в клуб ОФК.

Летом 2005 года перешёл в бельгийский «Сент-Трюйден». В Лиге Жюпиле дебютировал 6 августа 2005 года в матче против «Руселаре» (1:0), Столица забил единственный гол на 19 минуте. Зимой 2007 года перешёл в «Монс». В команде провёл один год и сыграл 42 матча и забил 10 мячей.

Зимой 2009 года перешёл в клуб греческой Суперлиги ОФИ из города Ираклион.

В 2010 году выступал за черногорскую «Будучност (Подгорица)». В 2010—2011 годах играл в США за клуб MLS «Нью-Инглэнд Революшн» и за его фарм-клуб, после этого завершил карьеру игрока.

Карьера в сборной

Выступал за молодёжную сборную Югославии до 21 года и олимпийскую сборную. В 2005 году провёл 2 матча за национальную сборную Сербии и Черногории.

Достижения

• Обладатель Кубка Югославии: 2001

Ссылки

• [www.ffu.org.ua/ukr/tournaments/prof/27508 Статистика на сайте Федерации футбола Украины] (укр.)
• [www.transfermarkt.com/ilija-stolica/profil/spieler/24056 Профиль на сайте transfermarkt.com] (англ.)

Отрывок, характеризующий Столица, Илия

На все эта вопросы граф давал короткие и сердитые ответы, показывавшие, что приказания его теперь не нужны, что все старательно подготовленное им дело теперь испорчено кем то и что этот кто то будет нести всю ответственность за все то, что произойдет теперь.
– Ну, скажи ты этому болвану, – отвечал он на запрос от вотчинного департамента, – чтоб он оставался караулить свои бумаги. Ну что ты спрашиваешь вздор о пожарной команде? Есть лошади – пускай едут во Владимир. Не французам оставлять.
– Ваше сиятельство, приехал надзиратель из сумасшедшего дома, как прикажете?
– Как прикажу? Пускай едут все, вот и всё… А сумасшедших выпустить в городе. Когда у нас сумасшедшие армиями командуют, так этим и бог велел.
На вопрос о колодниках, которые сидели в яме, граф сердито крикнул на смотрителя:
– Что ж, тебе два батальона конвоя дать, которого нет? Пустить их, и всё!
– Ваше сиятельство, есть политические: Мешков, Верещагин.
– Верещагин! Он еще не повешен? – крикнул Растопчин. – Привести его ко мне.


К девяти часам утра, когда войска уже двинулись через Москву, никто больше не приходил спрашивать распоряжений графа. Все, кто мог ехать, ехали сами собой; те, кто оставались, решали сами с собой, что им надо было делать.
Граф велел подавать лошадей, чтобы ехать в Сокольники, и, нахмуренный, желтый и молчаливый, сложив руки, сидел в своем кабинете.
Каждому администратору в спокойное, не бурное время кажется, что только его усилиями движется всо ему подведомственное народонаселение, и в этом сознании своей необходимости каждый администратор чувствует главную награду за свои труды и усилия. Понятно, что до тех пор, пока историческое море спокойно, правителю администратору, с своей утлой лодочкой упирающемуся шестом в корабль народа и самому двигающемуся, должно казаться, что его усилиями двигается корабль, в который он упирается. Но стоит подняться буре, взволноваться морю и двинуться самому кораблю, и тогда уж заблуждение невозможно. Корабль идет своим громадным, независимым ходом, шест не достает до двинувшегося корабля, и правитель вдруг из положения властителя, источника силы, переходит в ничтожного, бесполезного и слабого человека.
Растопчин чувствовал это, и это то раздражало его. Полицеймейстер, которого остановила толпа, вместе с адъютантом, который пришел доложить, что лошади готовы, вошли к графу. Оба были бледны, и полицеймейстер, передав об исполнении своего поручения, сообщил, что на дворе графа стояла огромная толпа народа, желавшая его видеть.
Растопчин, ни слова не отвечая, встал и быстрыми шагами направился в свою роскошную светлую гостиную, подошел к двери балкона, взялся за ручку, оставил ее и перешел к окну, из которого виднее была вся толпа. Высокий малый стоял в передних рядах и с строгим лицом, размахивая рукой, говорил что то. Окровавленный кузнец с мрачным видом стоял подле него. Сквозь закрытые окна слышен был гул голосов.
– Готов экипаж? – сказал Растопчин, отходя от окна.
– Готов, ваше сиятельство, – сказал адъютант.
Растопчин опять подошел к двери балкона.
– Да чего они хотят? – спросил он у полицеймейстера.
– Ваше сиятельство, они говорят, что собрались идти на французов по вашему приказанью, про измену что то кричали. Но буйная толпа, ваше сиятельство. Я насилу уехал. Ваше сиятельство, осмелюсь предложить…
– Извольте идти, я без вас знаю, что делать, – сердито крикнул Растопчин. Он стоял у двери балкона, глядя на толпу. «Вот что они сделали с Россией! Вот что они сделали со мной!» – думал Растопчин, чувствуя поднимающийся в своей душе неудержимый гнев против кого то того, кому можно было приписать причину всего случившегося. Как это часто бывает с горячими людьми, гнев уже владел им, но он искал еще для него предмета. «La voila la populace, la lie du peuple, – думал он, глядя на толпу, – la plebe qu'ils ont soulevee par leur sottise. Il leur faut une victime, [„Вот он, народец, эти подонки народонаселения, плебеи, которых они подняли своею глупостью! Им нужна жертва“.] – пришло ему в голову, глядя на размахивающего рукой высокого малого. И по тому самому это пришло ему в голову, что ему самому нужна была эта жертва, этот предмет для своего гнева.
– Готов экипаж? – в другой раз спросил он.
– Готов, ваше сиятельство. Что прикажете насчет Верещагина? Он ждет у крыльца, – отвечал адъютант.
– А! – вскрикнул Растопчин, как пораженный каким то неожиданным воспоминанием.
И, быстро отворив дверь, он вышел решительными шагами на балкон. Говор вдруг умолк, шапки и картузы снялись, и все глаза поднялись к вышедшему графу.
– Здравствуйте, ребята! – сказал граф быстро и громко. – Спасибо, что пришли. Я сейчас выйду к вам, но прежде всего нам надо управиться с злодеем. Нам надо наказать злодея, от которого погибла Москва. Подождите меня! – И граф так же быстро вернулся в покои, крепко хлопнув дверью.