Странное дело дяди Гарри

Странное дело дяди Гарри
The Strange Affair of Uncle Harry
Жанр	Фильм нуар Криминальная мелодрама
Режиссёр	Роберт Сиодмак
Продюсер	Джоан Харрисон
Автор сценария	Стивен Лонгстрит Томас Джоб (пьеса)
В главных ролях	Джордж Сэндерс Элла Рейнс
Оператор	Пол Айвэно
Композитор	Марио Кастенуово-Тедеско Пол Дессо Ханс Джей Солтер
Кинокомпания	Universal Pictures
Длительность	80 мин
Страна	США США
Язык	английский
Год	1945
IMDb	ID 0038123
Выход фильма «Странное дело дяди Гарри» (оригинальное название — The Strange Affair of Uncle Harry)

К:Фильмы 1945 года

«Странное дело дяди Гарри» (англ. The Strange Affair of Uncle Harry) — фильм нуар режиссёра Роберта Сиодмака, вышедший на экраны в 1945 году. В основу фильма положена популярная бродвейская пьеса Томаса Джоба «Дядя Гарри».

После этой картины Сиодмак снял целую серию отличных фильмов нуар, самыми значимыми среди которых стали «Убийцы» (1946), за которую Сиодмак был номинирован на Оскар как лучший режиссёр, «Винтовая лестница» (1945) и «Крест-накрест» (1949). Это была третья совместная работа Сиодмака с актрисой Эллой Рейнс, которая за год до того исполнила главные женские роли в его фильмах нуар «Подозреваемый» (1944) и «Леди-призрак» (1944).

Наиболее заметными картинами с участием Джорджа Сэндерса стали «Ребекка» (1940) и «Иностранный корреспондент» (1940) Альфреда Хичкока, «Портрет Дориана Грея» (1945), «Всё о Еве» (1950), за роль в котором он был удостоен Оскара, а также фильм нуар «Пока город спит» (1956).

Сюжет

Гарри Мелвиль Куинси (Джордж Сэндерс) живет в небольшом городке Коринф в штате Нью-Гемпшир на северо-востоке США. Он последний представитель когда-то самого знатного рода в их городке, который обанкротился во время Великой депрессии. Интеллигентный и приятный в общении, Гарри работает дизайнером на текстильной фабрике Уоррена, где молодежь обращается к нему просто Дядя Гарри.

Гарри холостяк, и живёт вместе с двумя сёстрами — Летти (Джеральдин Фицджеральд) и Хестер (Мойна Макгилл). Некрасивая старшая сестра Хестер ведёт домашнее хозяйство и много работает по дому. Лети, наоборот, молода и красива, но не хочет ничего делать. Изображая постоянные приступы болезни, она целые дни напролёт проводит в постели, читая стихи и романы.

Однажды на фабрику приезжает молодая и привлекательная сотрудница нью-йоркского офиса компании Дебора Браун (Элла Рейнс). Между ней и Гарри стразу возникает духовная близость и взаимная симпатия, они начинают встречаться и вскоре влюбляются друг в друга. Чтобы постоянно быть с Гарри, Дебора решает переехать в Коринф.

Спустя некоторое время Дебора сообщает Гарри, что владелец фабрики и её босс Джон Уоррен приглашает её в деловую поездку по Европе. Нежелание отпускать Дебору подталкивает Гарри сделать ей предложение. После свадьбы Гарри и Дебора планируют поселиться в семейном доме Куинси, но для этого Летти и Хестер должны найти себе новое жилье. Хестер счастлива помолвке Гарри и быстро находит для себя подходящий вариант. Летти же не хочет допустить брака Гарри из вредности, ревности, а также потому, что он разрушит столь комфортный для неё образ жизни. Под разными предлогами она отказывается от всех предложенных ей вариантов проживания.

Проходит несколько месяцев, но Гарри и Дебора всё ещё не могут пожениться. Они понимают, что единственным выходом для них является уехать в Нью-Йорк и пожениться там. Чтобы не дать Гарри сбежать, Летти разыгрывает очередной приступ болезни и попадает в больницу. Понимая, что это всего лишь уловка, Дебора настаивает на том, чтобы Гарри сделал окончательный выбор между Летти и ей. Опасаясь, что его сестре грозит смертельная опасность, Гарри выбирает сестру, и они расстаются, казалось бы, навсегда.

Некоторое время спустя Куинси узнаёт, что Дебора в Нью-Йорке выходит замуж за Джона Уоррена. Узнав о свадьбе Деборы, Летти радостно встаёт с постели и ликует, за что Хестер строго осуждает её в присутствии Гарри. Он, наконец, понимает, что Летти его обманула со своей болезнью и умышленно расстроила его брак. Гарри вспоминает, что некоторое время назад Летти покупала яд для того, чтобы усыпить их старую и больную собаку, и решает отравить Летти.

Однажды вечером в столе Летти он находит этот яд и подсыпает его в порцию предназначенного для неё горячего шоколада. Однако по ошибке Хестер выпивает эту порцию шоколада и умирает. Подозрение в убийстве падает на Летти, так как яд хранился у неё, кроме того, домохозяйка подтверждает, что она постоянно ссорилась с сестрой. Гарри решает воспользоваться таким поворотом событий и не выдавать себя. Местные жители также уверены в том, что это Летти отравила сестру, такое же решение выносят и присяжные. В результате Летти приговаривают к смертной казни через повешение.

Однако Гарри не может перенести того, чтобы сестра была казнена за его преступление, и приносит письменное признание начальнику тюрьмы. Однако тот считает, что Гарри таким образом просто пытается выгородить сестру и взять на себя чужую вину или, хотя бы, отсрочить приведение приговора в исполнение.

Тогда Гарри добивается встречи с Летти, утверждая, что после их разговора появятся доказательства его виновности в преступлении. Однако при встрече наедине Летти говорит Гарри, что она не хочет больше жить, потому что чувствует, что давно уже и так умерла. Кроме того, она рассматривает свою казнь как возмездие Гарри за те унижения, которые она якобы переносила от него с детства. Она говорит Гарри, что ему придётся прожить всю оставшуюся жизнь с ощущением неизгладимой вины и отказывается подтвердить его признание…

Гарри просыпается в кресле, держа пузырёк с ядом в руке. Он выбрасывает его в мусорное ведро, и в этот момент в комнате появляется Дебора. Она сообщает, что решила не выходить замуж за Джона и вернулась к нему. Заходит Хестер, и узнав об этой новости, сердечно поздравляет Гарри и Дебору. Уходя, они просят передать добрые напутствия Летти.

В ролях

• Джордж Сэндерс — Гарри Мелвиль Куинси
• Элла Рейнс — Дебора Браун
• Джеральдин Фицджеральд — Летти Куинси
• Мойна Макгилл — Хестер Куинси
• Сара Олгуд — Нона

Оценка критики

Кинокритик Босли Кроутер в «Нью-Йорк таймс» в 1945 году негативно оценил фильм, написав: «Если вы относитесь к тем, кого привлекла бесстыдная развязка со сном в фильме „Женщина в окне“, который вышел несколько месяцев назад, тогда соберитесь духом для другого, ещё более неутешительного удара с необычайно глупым окончанием „Дяди Гарри“. Здесь ещё один предполагаемый убийца просыпается и обнаруживает, что его убийство снова оказалось сном — только на этот раз содержание его сна было не столь захватывающим, как того следовало ожидать… События, которые приводят к сну, являются тусклой и монотонной последовательностью обыденных эпизодов. Сюжет в художественном плане банален, а режиссура Сиодмака удивительно медленна и зажата. Более того, Джордж Сэндерс неудачно выбран на роль, он не создаёт ни чувства застенчивости, ни угрозы от уродливого характера своего персонажа. Джеральдин Фицджеральд исполняет роль злобной сестры, которая создаёт все проблемы в доме, но она выглядит слишком симпатичной и здоровой, чтобы постоянно пребывать в неопределенно-болезненном состоянии. Элла Рейнс слаба в роли нью-йоркской соблазнительницы… Мы опустили кульминацию фильма, потому что не можем найти в себе силы выступить с поддержку столь жалкой уловки. Этот бизнес (кино), вынужденный подчиняться офису Хейса, где убийцы видят в снах свои преступления, становится всё более удручающим. Сны становятся все „хуже“ с каждым разом».

Журнал «Тайм-аут» дал фильму более позитивную оценку, написав: «Хотя это не столь безумный нуар, как лучшие работы Сиодмака („Леди-призрак“, „Убийцы“, „Крик большого города“), тем не менее, это вполне хичкоковский триллер из жизни маленького городка, продюсером которого выступила бывшая сценаристка англичанина (Хичкока) Джоан Харрисон, представляющий собой впечатляющее психологическое исследование различных форм одержимости. Сэндерс великолепен и необычайно трогателен в роли скромного, наивного дизайнера, который влюбляется в только что приехавшую из большого города Рейнс; Фицджеральд, одна из двух сестёр, с которыми он живёт, интригующий ипохондрик, настолько считающий брата своей собственностью, что готова сделать всё, чтобы разрушить его роман. Довольно традиционная история наполняется глубиной и оригинальностью благодаря присущим Сиодмаку тонким чувству детали и настроения: Рейнс в буквальном смысле вносит цвет в жизнь Сэндерса, накладывая краску на его педантично миниатюрные цветочные узоры, в то время как его сдержанный романтизм проявляется через страсть к астрономии. Грустно (в этом фильме) то, что Сиодмак обременил его финалом, который разрушает сформированную перед этим мрачную атмосферу, но общее впечатление всё равно захватывающее, умное и странным образом критическое по отношению к маленьким и степенным буржуазным устремлениям».

Ссылки

• [www.imdb.com/title/tt0038123/?ref_=fn_al_tt_1 Странное дело дяди Гарри] на сайте IMDB
• [www.allmovie.com/movie/the-strange-affair-of-uncle-harry-v47174 Странное дело дяди Гарри] на сайте Allmovie
• [www.rottentomatoes.com/m/strange_affair_of_uncle_harry/ Странное дело дяди Гарри] на сайте Rotten Tomatoes
• [www.tcm.com/search/?text=the+strange+affair+of+uncle+harry&type=allDb Странное дело дяди Гарри] на сайте Turner Classic Movies

Отрывок, характеризующий Странное дело дяди Гарри

Давая и принимая Бородинское сражение, Кутузов и Наполеон поступили непроизвольно и бессмысленно. А историки под совершившиеся факты уже потом подвели хитросплетенные доказательства предвидения и гениальности полководцев, которые из всех непроизвольных орудий мировых событий были самыми рабскими и непроизвольными деятелями.
Древние оставили нам образцы героических поэм, в которых герои составляют весь интерес истории, и мы все еще не можем привыкнуть к тому, что для нашего человеческого времени история такого рода не имеет смысла.
На другой вопрос: как даны были Бородинское и предшествующее ему Шевардинское сражения – существует точно так же весьма определенное и всем известное, совершенно ложное представление. Все историки описывают дело следующим образом:
Русская армия будто бы в отступлении своем от Смоленска отыскивала себе наилучшую позицию для генерального сражения, и таковая позиция была найдена будто бы у Бородина.
Русские будто бы укрепили вперед эту позицию, влево от дороги (из Москвы в Смоленск), под прямым почти углом к ней, от Бородина к Утице, на том самом месте, где произошло сражение.
Впереди этой позиции будто бы был выставлен для наблюдения за неприятелем укрепленный передовой пост на Шевардинском кургане. 24 го будто бы Наполеон атаковал передовой пост и взял его; 26 го же атаковал всю русскую армию, стоявшую на позиции на Бородинском поле.
Так говорится в историях, и все это совершенно несправедливо, в чем легко убедится всякий, кто захочет вникнуть в сущность дела.
Русские не отыскивали лучшей позиции; а, напротив, в отступлении своем прошли много позиций, которые были лучше Бородинской. Они не остановились ни на одной из этих позиций: и потому, что Кутузов не хотел принять позицию, избранную не им, и потому, что требованье народного сражения еще недостаточно сильно высказалось, и потому, что не подошел еще Милорадович с ополчением, и еще по другим причинам, которые неисчислимы. Факт тот – что прежние позиции были сильнее и что Бородинская позиция (та, на которой дано сражение) не только не сильна, но вовсе не есть почему нибудь позиция более, чем всякое другое место в Российской империи, на которое, гадая, указать бы булавкой на карте.
Русские не только не укрепляли позицию Бородинского поля влево под прямым углом от дороги (то есть места, на котором произошло сражение), но и никогда до 25 го августа 1812 года не думали о том, чтобы сражение могло произойти на этом месте. Этому служит доказательством, во первых, то, что не только 25 го не было на этом месте укреплений, но что, начатые 25 го числа, они не были кончены и 26 го; во вторых, доказательством служит положение Шевардинского редута: Шевардинский редут, впереди той позиции, на которой принято сражение, не имеет никакого смысла. Для чего был сильнее всех других пунктов укреплен этот редут? И для чего, защищая его 24 го числа до поздней ночи, были истощены все усилия и потеряно шесть тысяч человек? Для наблюдения за неприятелем достаточно было казачьего разъезда. В третьих, доказательством того, что позиция, на которой произошло сражение, не была предвидена и что Шевардинский редут не был передовым пунктом этой позиции, служит то, что Барклай де Толли и Багратион до 25 го числа находились в убеждении, что Шевардинский редут есть левый фланг позиции и что сам Кутузов в донесении своем, писанном сгоряча после сражения, называет Шевардинский редут левым флангом позиции. Уже гораздо после, когда писались на просторе донесения о Бородинском сражении, было (вероятно, для оправдания ошибок главнокомандующего, имеющего быть непогрешимым) выдумано то несправедливое и странное показание, будто Шевардинский редут служил передовым постом (тогда как это был только укрепленный пункт левого фланга) и будто Бородинское сражение было принято нами на укрепленной и наперед избранной позиции, тогда как оно произошло на совершенно неожиданном и почти не укрепленном месте.
Дело же, очевидно, было так: позиция была избрана по реке Колоче, пересекающей большую дорогу не под прямым, а под острым углом, так что левый фланг был в Шевардине, правый около селения Нового и центр в Бородине, при слиянии рек Колочи и Во йны. Позиция эта, под прикрытием реки Колочи, для армии, имеющей целью остановить неприятеля, движущегося по Смоленской дороге к Москве, очевидна для всякого, кто посмотрит на Бородинское поле, забыв о том, как произошло сражение.
Наполеон, выехав 24 го к Валуеву, не увидал (как говорится в историях) позицию русских от Утицы к Бородину (он не мог увидать эту позицию, потому что ее не было) и не увидал передового поста русской армии, а наткнулся в преследовании русского арьергарда на левый фланг позиции русских, на Шевардинский редут, и неожиданно для русских перевел войска через Колочу. И русские, не успев вступить в генеральное сражение, отступили своим левым крылом из позиции, которую они намеревались занять, и заняли новую позицию, которая была не предвидена и не укреплена. Перейдя на левую сторону Колочи, влево от дороги, Наполеон передвинул все будущее сражение справа налево (со стороны русских) и перенес его в поле между Утицей, Семеновским и Бородиным (в это поле, не имеющее в себе ничего более выгодного для позиции, чем всякое другое поле в России), и на этом поле произошло все сражение 26 го числа. В грубой форме план предполагаемого сражения и происшедшего сражения будет следующий:

Ежели бы Наполеон не выехал вечером 24 го числа на Колочу и не велел бы тотчас же вечером атаковать редут, а начал бы атаку на другой день утром, то никто бы не усомнился в том, что Шевардинский редут был левый фланг нашей позиции; и сражение произошло бы так, как мы его ожидали. В таком случае мы, вероятно, еще упорнее бы защищали Шевардинский редут, наш левый фланг; атаковали бы Наполеона в центре или справа, и 24 го произошло бы генеральное сражение на той позиции, которая была укреплена и предвидена. Но так как атака на наш левый фланг произошла вечером, вслед за отступлением нашего арьергарда, то есть непосредственно после сражения при Гридневой, и так как русские военачальники не хотели или не успели начать тогда же 24 го вечером генерального сражения, то первое и главное действие Бородинского сражения было проиграно еще 24 го числа и, очевидно, вело к проигрышу и того, которое было дано 26 го числа.
После потери Шевардинского редута к утру 25 го числа мы оказались без позиции на левом фланге и были поставлены в необходимость отогнуть наше левое крыло и поспешно укреплять его где ни попало.
Но мало того, что 26 го августа русские войска стояли только под защитой слабых, неконченных укреплений, – невыгода этого положения увеличилась еще тем, что русские военачальники, не признав вполне совершившегося факта (потери позиции на левом фланге и перенесения всего будущего поля сражения справа налево), оставались в своей растянутой позиции от села Нового до Утицы и вследствие того должны были передвигать свои войска во время сражения справа налево. Таким образом, во все время сражения русские имели против всей французской армии, направленной на наше левое крыло, вдвое слабейшие силы. (Действия Понятовского против Утицы и Уварова на правом фланге французов составляли отдельные от хода сражения действия.)
Итак, Бородинское сражение произошло совсем не так, как (стараясь скрыть ошибки наших военачальников и вследствие того умаляя славу русского войска и народа) описывают его. Бородинское сражение не произошло на избранной и укрепленной позиции с несколько только слабейшими со стороны русских силами, а Бородинское сражение, вследствие потери Шевардинского редута, принято было русскими на открытой, почти не укрепленной местности с вдвое слабейшими силами против французов, то есть в таких условиях, в которых не только немыслимо было драться десять часов и сделать сражение нерешительным, но немыслимо было удержать в продолжение трех часов армию от совершенного разгрома и бегства.


25 го утром Пьер выезжал из Можайска. На спуске с огромной крутой и кривой горы, ведущей из города, мимо стоящего на горе направо собора, в котором шла служба и благовестили, Пьер вылез из экипажа и пошел пешком. За ним спускался на горе какой то конный полк с песельниками впереди. Навстречу ему поднимался поезд телег с раненными во вчерашнем деле. Возчики мужики, крича на лошадей и хлеща их кнутами, перебегали с одной стороны на другую. Телеги, на которых лежали и сидели по три и по четыре солдата раненых, прыгали по набросанным в виде мостовой камням на крутом подъеме. Раненые, обвязанные тряпками, бледные, с поджатыми губами и нахмуренными бровями, держась за грядки, прыгали и толкались в телегах. Все почти с наивным детским любопытством смотрели на белую шляпу и зеленый фрак Пьера.
Кучер Пьера сердито кричал на обоз раненых, чтобы они держали к одной. Кавалерийский полк с песнями, спускаясь с горы, надвинулся на дрожки Пьера и стеснил дорогу. Пьер остановился, прижавшись к краю скопанной в горе дороги. Из за откоса горы солнце не доставало в углубление дороги, тут было холодно, сыро; над головой Пьера было яркое августовское утро, и весело разносился трезвон. Одна подвода с ранеными остановилась у края дороги подле самого Пьера. Возчик в лаптях, запыхавшись, подбежал к своей телеге, подсунул камень под задние нешиненые колеса и стал оправлять шлею на своей ставшей лошаденке.
Один раненый старый солдат с подвязанной рукой, шедший за телегой, взялся за нее здоровой рукой и оглянулся на Пьера.
– Что ж, землячок, тут положат нас, что ль? Али до Москвы? – сказал он.
Пьер так задумался, что не расслышал вопроса. Он смотрел то на кавалерийский, повстречавшийся теперь с поездом раненых полк, то на ту телегу, у которой он стоял и на которой сидели двое раненых и лежал один, и ему казалось, что тут, в них, заключается разрешение занимавшего его вопроса. Один из сидевших на телеге солдат был, вероятно, ранен в щеку. Вся голова его была обвязана тряпками, и одна щека раздулась с детскую голову. Рот и нос у него были на сторону. Этот солдат глядел на собор и крестился. Другой, молодой мальчик, рекрут, белокурый и белый, как бы совершенно без крови в тонком лице, с остановившейся доброй улыбкой смотрел на Пьера; третий лежал ничком, и лица его не было видно. Кавалеристы песельники проходили над самой телегой.