Стройников, Александр Семёнович

Александр Семёнович Стройников
Дата рождения	30 мая 1824(1824-05-30)
Дата смерти	21 мая 1886(1886-05-21) (61 год)
Принадлежность	Россия Россия
Род войск	флот
Звание	контр-адмирал
Командовал	яхта «Орианда», транспорт «Килия», корвет «Волк»,
Сражения/войны	Кавказская война, Крымская война
Награды и премии	Орден Святого Владимира 4-й ст. (1853), Орден Святого Станислава 3-й ст. (1856), Орден Святого Станислава 2-й ст. (1864), Орден Святой Анны 2-й ст. (1867), Орден Святого Владимира 3-й ст. (1874)

Александр Семёнович Стройников (30 мая 1824 — 21 мая 1886) — участник Синопского сражения, контр-адмирал, Николаевский полицмейстер. Сын Семёна Михайловича Стройникова.

Родился 30 мая 1824 года. 8 июня 1839 года произведён в гардемарины Черноморского флота, с 1839 по 1841 год на корабле «Память Евстафия» крейсировал у Кавказского берега Чёрного моря и участвовал в 1839 году при занятии местечка Псезуапе, а в 1840 году — местечка Туапсе.

25 июня 1843 года произведён в мичманы с переводом в Балтийский флот, на судах которого, сначала на корабле «Арсис», потом на фрегате «Екатерина», крейсировал до 1845 года, когда был командирован к работам по описи и промере глубин Балтийского моря.

В следующем году Стройников был возвращён в Черноморский флот, где сначала плавал на транспорте «Рион» между Николаевым и Севастополем, а потом, в 1847 году, крейсировал на корабле «Три Святителя». В 1848 году на пароходе «Силач» он находился в составе Дунайской гребной флотилий флаг-офицером при контр-адмирале Мессере. Следующие пять лет на кораблях «Три Святителя», «Три Иерарха», «Ягудиил», фрегатах «Флора» и «Мидия» Стройников крейсировал у восточного берега Чёрного моря. 2 марта 1850 года назначен адъютантом 5-й бригады 5-й флотской дивизии, а 23 апреля произведён в лейтенанты.

С открытием в 1853 году военных действий против Турции Стройников на корабле «Париж» участвовал в Синопском сражении, за которое получил орден св. Владимира 4-й степени с бантом. В 1854 году на корабле «Три Святителя» Стройников был на Севастопольском рейде, а с 10 сентября по 11 октября состоял в гарнизоне осаждённого англо-французами Севастополя и был командиром морского батальона 34-го флотского экипажа.

В следующем году он командовал яхтой «Орианда» при Николаевском порте, в 1856 году был в кампании на Одесском рейде, 26 августа назначен старшим адъютантом штаба командира Севастопольского порта, а 8 сентября произведён в капитан-лейтенанты, тогжа же он получил орден св. Станислава 3-й степени. В 1860 году он был переведён в 3-й сводный флотский экипаж, в котором командовал транспортом «Килия» и корветом «Волк», плавая на них по черноморским портам, причём 8 ноября 1864 года, за труды, оказанные при перевозке морем десантных войск Кавказской армии и при высадке их у мыса Адлер, награждён орденом св. Станислава 2-й степени с императорской короной.

1 января 1866 года Стройников был произведён в капитаны 2-го ранга, пожалован крестом за службу на Кавказе, а 10 февраля следующего года назначен исправляющим должность Николаевского полицеймейстера и затем награждён орденом св. Анны 2-й степени (императорская корона к этому ордену пожалована в 1869 году). 1 января 1870 года произведён в капитаны 1-го ранга. 6 сентября 1873 года зачислен в состав 2-го Черноморского экипажа, в котором и находился до отставки, последовавшей 2 августа 1882 года вместе с производством в контр-адмиралы. В 1874 году он был награждён орденом св. Владимира 3-й степени.

Скончался Стройников 21 мая 1886 года.

Его брат Николай также сражался с англо-французами в рядах Севастопольского гарнизона и впоследствии был контр-адмиралом.

Источники

• Русский биографический словарь: В 25 т. / под наблюдением А. А. Половцова. 1896—1918.
• Скрицкий Н. В. Русские адмиралы — герои Синопа. — М.: Центрполиграф, 2006. — 463 с. — ISBN 5-9524-2279-9.

Отрывок, характеризующий Стройников, Александр Семёнович

Милорадович круто повернул свою лошадь и стал несколько позади государя. Апшеронцы, возбуждаемые присутствием государя, молодецким, бойким шагом отбивая ногу, проходили мимо императоров и их свиты.
– Ребята! – крикнул громким, самоуверенным и веселым голосом Милорадович, видимо, до такой степени возбужденный звуками стрельбы, ожиданием сражения и видом молодцов апшеронцев, еще своих суворовских товарищей, бойко проходивших мимо императоров, что забыл о присутствии государя. – Ребята, вам не первую деревню брать! – крикнул он.
– Рады стараться! – прокричали солдаты.
Лошадь государя шарахнулась от неожиданного крика. Лошадь эта, носившая государя еще на смотрах в России, здесь, на Аустерлицком поле, несла своего седока, выдерживая его рассеянные удары левой ногой, настораживала уши от звуков выстрелов, точно так же, как она делала это на Марсовом поле, не понимая значения ни этих слышавшихся выстрелов, ни соседства вороного жеребца императора Франца, ни всего того, что говорил, думал, чувствовал в этот день тот, кто ехал на ней.
Государь с улыбкой обратился к одному из своих приближенных, указывая на молодцов апшеронцев, и что то сказал ему.


Кутузов, сопутствуемый своими адъютантами, поехал шагом за карабинерами.
Проехав с полверсты в хвосте колонны, он остановился у одинокого заброшенного дома (вероятно, бывшего трактира) подле разветвления двух дорог. Обе дороги спускались под гору, и по обеим шли войска.
Туман начинал расходиться, и неопределенно, верстах в двух расстояния, виднелись уже неприятельские войска на противоположных возвышенностях. Налево внизу стрельба становилась слышнее. Кутузов остановился, разговаривая с австрийским генералом. Князь Андрей, стоя несколько позади, вглядывался в них и, желая попросить зрительную трубу у адъютанта, обратился к нему.
– Посмотрите, посмотрите, – говорил этот адъютант, глядя не на дальнее войско, а вниз по горе перед собой. – Это французы!
Два генерала и адъютанты стали хвататься за трубу, вырывая ее один у другого. Все лица вдруг изменились, и на всех выразился ужас. Французов предполагали за две версты от нас, а они явились вдруг, неожиданно перед нами.
– Это неприятель?… Нет!… Да, смотрите, он… наверное… Что ж это? – послышались голоса.
Князь Андрей простым глазом увидал внизу направо поднимавшуюся навстречу апшеронцам густую колонну французов, не дальше пятисот шагов от того места, где стоял Кутузов.
«Вот она, наступила решительная минута! Дошло до меня дело», подумал князь Андрей, и ударив лошадь, подъехал к Кутузову. «Надо остановить апшеронцев, – закричал он, – ваше высокопревосходительство!» Но в тот же миг всё застлалось дымом, раздалась близкая стрельба, и наивно испуганный голос в двух шагах от князя Андрея закричал: «ну, братцы, шабаш!» И как будто голос этот был команда. По этому голосу всё бросилось бежать.
Смешанные, всё увеличивающиеся толпы бежали назад к тому месту, где пять минут тому назад войска проходили мимо императоров. Не только трудно было остановить эту толпу, но невозможно было самим не податься назад вместе с толпой.
Болконский только старался не отставать от нее и оглядывался, недоумевая и не в силах понять того, что делалось перед ним. Несвицкий с озлобленным видом, красный и на себя не похожий, кричал Кутузову, что ежели он не уедет сейчас, он будет взят в плен наверное. Кутузов стоял на том же месте и, не отвечая, доставал платок. Из щеки его текла кровь. Князь Андрей протеснился до него.
– Вы ранены? – спросил он, едва удерживая дрожание нижней челюсти.
– Раны не здесь, а вот где! – сказал Кутузов, прижимая платок к раненой щеке и указывая на бегущих. – Остановите их! – крикнул он и в то же время, вероятно убедясь, что невозможно было их остановить, ударил лошадь и поехал вправо.
Вновь нахлынувшая толпа бегущих захватила его с собой и повлекла назад.
Войска бежали такой густой толпой, что, раз попавши в середину толпы, трудно было из нее выбраться. Кто кричал: «Пошел! что замешкался?» Кто тут же, оборачиваясь, стрелял в воздух; кто бил лошадь, на которой ехал сам Кутузов. С величайшим усилием выбравшись из потока толпы влево, Кутузов со свитой, уменьшенной более чем вдвое, поехал на звуки близких орудийных выстрелов. Выбравшись из толпы бегущих, князь Андрей, стараясь не отставать от Кутузова, увидал на спуске горы, в дыму, еще стрелявшую русскую батарею и подбегающих к ней французов. Повыше стояла русская пехота, не двигаясь ни вперед на помощь батарее, ни назад по одному направлению с бегущими. Генерал верхом отделился от этой пехоты и подъехал к Кутузову. Из свиты Кутузова осталось только четыре человека. Все были бледны и молча переглядывались.
– Остановите этих мерзавцев! – задыхаясь, проговорил Кутузов полковому командиру, указывая на бегущих; но в то же мгновение, как будто в наказание за эти слова, как рой птичек, со свистом пролетели пули по полку и свите Кутузова.