Сучков, Василий Игнатьевич

Василий Игнатьевич Сучков
Дата рождения	18 февраля 1924(1924-02-18)
Место рождения	деревня Паньково, ныне в Дмитровском районе, Московская область, Россия.
Дата смерти	10 ноября 1996(1996-11-10) (72 года)
Место смерти	Дмитров, Московская область, Россия.
Принадлежность	СССР СССР
Годы службы	1942-1947, 1949-1984
Звание	подполковник милиции
Сражения/войны	Великая Отечественная война
Награды и премии

Василий Игнатьевич Сучков (18.02.1924, Паньково, Московская область — 10.11.1996, Дмитров, Московская область) — командир сапёрного отделения 103-го отдельного сапёрного батальона, младший сержант — на момент представления к награждению орденом Славы 1-й степени.

Биография

Родился 18 февраля 1924 года в деревне Паньково Дмитровского района Московской области. Член ВКП/КПСС с 1943 года. Окончил 7 классов и школу фабрично-заводского обучения. Работал в колхозе.

В Красной Армии и на фронте в Великую Отечественную войну с апреля 1942 года. Участвовал в Курской битве, освобождении Украины, Румынии, Венгрии, Австрии. За бои под Харьковом награждён медалью «За отвагу», за успешную переправу войск на Днепре — орденом Красной Звезды.

Командир сапёрного отделения 103-го отдельного сапёрного батальона младший сержант Сучков с отделением к сентябрю 1944 года установил перед передним краем нашей обороны свыше трёх тысяч мин, обучил шесть бойцов технике минирования.

В августе 1944 года в 15 километрах северо-восточнее города Хырлэу Сучков вместе с сапёрами проделал несколько проходов в минных полях противника, произвел ремонт дороги, чем содействовал продвижению стрелковых подразделений.

Приказом командира 53-й стрелковой дивизии от 10 сентября 1944 года младший сержант Сучков награждён орденом Славы 3-й степени.

24 октября 1944 года юго-западнее города Тисафёльдвар при форсировании реки Тиса с бойцами под огнём противника переправил на лодке на правый берег 185 солдат и офицеров, 28 ящиков с боеприпасами, 6 миномётов, 26 мешков с продуктами.

12 декабря 1944 года приказом по 7-й гвардейской армии младший сержант Сучков награждён орденом Славы 2-й степени.

В том же боевом составе сержант Сучков во главе отделения в ночь на 28 марта 1945 года в бою за город Дьёр переправил на левый берег реки Раба роту стрелкового полка, на правый — раненых бойцов. Когда в одном из рейсов от вражеского снаряда пошла ко дну соседняя лодка, Сучков бросился в ледяную воду и участвовал в спасении раненых.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 15 мая 1946 года за мужество, отвагу и героизм, сержант Сучков Василий Игнатьевич награждён орденом Славы 1-й степени.

В 1947 году старшина Сучков демобилизован. Вернулся в город Дмитров Московской области. С сентября 1949 года работал участковым уполномоченным. В 1964 году окончил Московскую специальную среднюю школу милиции МООП РСФСР. Работал в Дмитровском отделе внутренних дел. За время работы в милиции на должностях следователя, инспектора, старшего инспектора угрозыска, дежурного помощника начальника ОВД разыскал и задержал более 200 особо опасных преступников, предотвратил свыше 150 преступлений и разыскал около 100 человек, без вести пропавших.

За многолетнюю плодотворную службу в органах внутренних дел майор милиции Василий Игнатьевич Сучков удостоился высшей советской награды - ордена Ленина.

С 1984 года подполковник милиции Сучков на пенсии.

Умер 10 ноября 1996 года. Похоронен в городе Дмитров на кладбище Красная гора.

Награды

• орден Ленина (1971)
• орден Отечественной войны 1-й степени (1985)
• орден Красной звезды (04.11.1943)
• Орден Славы 1-й степени (15.05.1946)
• Орден Славы 2-й степени (12.12.1944)
• Орден Славы 3-й степени (10.09.1944)
• Медали, в том числе:
  • «За отвагу» (25.06.1943)
  • «За доблестный труд. В ознаменование 100-летия со дня рождения Владимира Ильича Ленина»
  • «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»
  • «Ветеран труда»
  • «За безупречную службу» 1-й, 2-й и 3-й степени.

Почетные звания

• Заслуженный работник МВД
• Отличник милиции

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=11828 Василий Игнатьевич Сучков]. Сайт «Герои Страны». Проверено 28 августа 2014.

Литература

• Кавалеры ордена Славы трёх степеней: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии Д. С. Сухоруков. — М.: Воениздат, 2000. — 703 с. — 10 000 экз. — ISBN 5-203-01883-9.
• Рощин И. И. Солдатская слава. Книга 6. М., 1982

Отрывок, характеризующий Сучков, Василий Игнатьевич

– Пожалуйте, ваше благородие, – говорил первый купец, кланяясь. Офицер стоял в недоумении, и на лице его видна была нерешительность.
– Да мне что за дело! – крикнул он вдруг и пошел быстрыми шагами вперед по ряду. В одной отпертой лавке слышались удары и ругательства, и в то время как офицер подходил к ней, из двери выскочил вытолкнутый человек в сером армяке и с бритой головой.
Человек этот, согнувшись, проскочил мимо купцов и офицера. Офицер напустился на солдат, бывших в лавке. Но в это время страшные крики огромной толпы послышались на Москворецком мосту, и офицер выбежал на площадь.
– Что такое? Что такое? – спрашивал он, но товарищ его уже скакал по направлению к крикам, мимо Василия Блаженного. Офицер сел верхом и поехал за ним. Когда он подъехал к мосту, он увидал снятые с передков две пушки, пехоту, идущую по мосту, несколько поваленных телег, несколько испуганных лиц и смеющиеся лица солдат. Подле пушек стояла одна повозка, запряженная парой. За повозкой сзади колес жались четыре борзые собаки в ошейниках. На повозке была гора вещей, и на самом верху, рядом с детским, кверху ножками перевернутым стульчиком сидела баба, пронзительно и отчаянно визжавшая. Товарищи рассказывали офицеру, что крик толпы и визги бабы произошли оттого, что наехавший на эту толпу генерал Ермолов, узнав, что солдаты разбредаются по лавкам, а толпы жителей запружают мост, приказал снять орудия с передков и сделать пример, что он будет стрелять по мосту. Толпа, валя повозки, давя друг друга, отчаянно кричала, теснясь, расчистила мост, и войска двинулись вперед.


В самом городе между тем было пусто. По улицам никого почти не было. Ворота и лавки все были заперты; кое где около кабаков слышались одинокие крики или пьяное пенье. Никто не ездил по улицам, и редко слышались шаги пешеходов. На Поварской было совершенно тихо и пустынно. На огромном дворе дома Ростовых валялись объедки сена, помет съехавшего обоза и не было видно ни одного человека. В оставшемся со всем своим добром доме Ростовых два человека были в большой гостиной. Это были дворник Игнат и казачок Мишка, внук Васильича, оставшийся в Москве с дедом. Мишка, открыв клавикорды, играл на них одним пальцем. Дворник, подбоченившись и радостно улыбаясь, стоял пред большим зеркалом.
– Вот ловко то! А? Дядюшка Игнат! – говорил мальчик, вдруг начиная хлопать обеими руками по клавишам.
– Ишь ты! – отвечал Игнат, дивуясь на то, как все более и более улыбалось его лицо в зеркале.
– Бессовестные! Право, бессовестные! – заговорил сзади их голос тихо вошедшей Мавры Кузминишны. – Эка, толсторожий, зубы то скалит. На это вас взять! Там все не прибрано, Васильич с ног сбился. Дай срок!
Игнат, поправляя поясок, перестав улыбаться и покорно опустив глаза, пошел вон из комнаты.
– Тетенька, я полегоньку, – сказал мальчик.
– Я те дам полегоньку. Постреленок! – крикнула Мавра Кузминишна, замахиваясь на него рукой. – Иди деду самовар ставь.
Мавра Кузминишна, смахнув пыль, закрыла клавикорды и, тяжело вздохнув, вышла из гостиной и заперла входную дверь.
Выйдя на двор, Мавра Кузминишна задумалась о том, куда ей идти теперь: пить ли чай к Васильичу во флигель или в кладовую прибрать то, что еще не было прибрано?
В тихой улице послышались быстрые шаги. Шаги остановились у калитки; щеколда стала стучать под рукой, старавшейся отпереть ее.
Мавра Кузминишна подошла к калитке.
– Кого надо?
– Графа, графа Илью Андреича Ростова.
– Да вы кто?
– Я офицер. Мне бы видеть нужно, – сказал русский приятный и барский голос.
Мавра Кузминишна отперла калитку. И на двор вошел лет восемнадцати круглолицый офицер, типом лица похожий на Ростовых.
– Уехали, батюшка. Вчерашнего числа в вечерни изволили уехать, – ласково сказала Мавра Кузмипишна.
Молодой офицер, стоя в калитке, как бы в нерешительности войти или не войти ему, пощелкал языком.
– Ах, какая досада!.. – проговорил он. – Мне бы вчера… Ах, как жалко!..
Мавра Кузминишна между тем внимательно и сочувственно разглядывала знакомые ей черты ростовской породы в лице молодого человека, и изорванную шинель, и стоптанные сапоги, которые были на нем.
– Вам зачем же графа надо было? – спросила она.
– Да уж… что делать! – с досадой проговорил офицер и взялся за калитку, как бы намереваясь уйти. Он опять остановился в нерешительности.
– Видите ли? – вдруг сказал он. – Я родственник графу, и он всегда очень добр был ко мне. Так вот, видите ли (он с доброй и веселой улыбкой посмотрел на свой плащ и сапоги), и обносился, и денег ничего нет; так я хотел попросить графа…
Мавра Кузминишна не дала договорить ему.
– Вы минуточку бы повременили, батюшка. Одною минуточку, – сказала она. И как только офицер отпустил руку от калитки, Мавра Кузминишна повернулась и быстрым старушечьим шагом пошла на задний двор к своему флигелю.
В то время как Мавра Кузминишна бегала к себе, офицер, опустив голову и глядя на свои прорванные сапоги, слегка улыбаясь, прохаживался по двору. «Как жалко, что я не застал дядюшку. А славная старушка! Куда она побежала? И как бы мне узнать, какими улицами мне ближе догнать полк, который теперь должен подходить к Рогожской?» – думал в это время молодой офицер. Мавра Кузминишна с испуганным и вместе решительным лицом, неся в руках свернутый клетчатый платочек, вышла из за угла. Не доходя несколько шагов, она, развернув платок, вынула из него белую двадцатипятирублевую ассигнацию и поспешно отдала ее офицеру.
– Были бы их сиятельства дома, известно бы, они бы, точно, по родственному, а вот может… теперича… – Мавра Кузминишна заробела и смешалась. Но офицер, не отказываясь и не торопясь, взял бумажку и поблагодарил Мавру Кузминишну. – Как бы граф дома были, – извиняясь, все говорила Мавра Кузминишна. – Христос с вами, батюшка! Спаси вас бог, – говорила Мавра Кузминишна, кланяясь и провожая его. Офицер, как бы смеясь над собою, улыбаясь и покачивая головой, почти рысью побежал по пустым улицам догонять свой полк к Яузскому мосту.
А Мавра Кузминишна еще долго с мокрыми глазами стояла перед затворенной калиткой, задумчиво покачивая головой и чувствуя неожиданный прилив материнской нежности и жалости к неизвестному ей офицерику.


В недостроенном доме на Варварке, внизу которого был питейный дом, слышались пьяные крики и песни. На лавках у столов в небольшой грязной комнате сидело человек десять фабричных. Все они, пьяные, потные, с мутными глазами, напруживаясь и широко разевая рты, пели какую то песню. Они пели врозь, с трудом, с усилием, очевидно, не для того, что им хотелось петь, но для того только, чтобы доказать, что они пьяны и гуляют. Один из них, высокий белокурый малый в чистой синей чуйке, стоял над ними. Лицо его с тонким прямым носом было бы красиво, ежели бы не тонкие, поджатые, беспрестанно двигающиеся губы и мутные и нахмуренные, неподвижные глаза. Он стоял над теми, которые пели, и, видимо воображая себе что то, торжественно и угловато размахивал над их головами засученной по локоть белой рукой, грязные пальцы которой он неестественно старался растопыривать. Рукав его чуйки беспрестанно спускался, и малый старательно левой рукой опять засучивал его, как будто что то было особенно важное в том, чтобы эта белая жилистая махавшая рука была непременно голая. В середине песни в сенях и на крыльце послышались крики драки и удары. Высокий малый махнул рукой.