Сфорца, Джиневра
| Джиневра Сфорца | |
| Ginevra Sforza | |
 Портрет Джиневры (правая часть диптиха) работы Эрколе де Роберти (1470-e гг.), Национальная галерея искусства (Вашингтон, округ Колумбия) | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Дата смерти: | |
| Отец: | |
| Супруг: | |
Джиневра Сфорца (итал. Ginevra Sforza, Анкона, 1440 — 16 мая 1507), внебрачная дочь Алессандро Сфорца, синьора Пезаро.
Биография
19 мая 1454 г. в церкви Сан-Джакомо Маджоре обвенчалась с Санте Бентивольо, который был старше её на 16 лет[1]. Родила в этом браке четверых детей[2]:
- Костанца (1458—1491 гг.), в 1473 г. вышла замуж за Антонмария Пико да Мирандола;
- Эрколе (1459—1507 гг.), кондотьер, женился на Барбаре Торелли;
- две младшие дочери умерли в детстве.
В 1463 г, овдовела, год спустя вышла замуж за Джованни Бентивольо, войдя в число его советников[3]. Возможно, связь между ними возникла ещё при жизни Санте Бентивольо[4].
Джиневра родила от второго мужа шестнадцать детей, из которых пятеро умерли в детстве.
- Камилла Бентивольо, монахиня монастыря Тела Христова;
- Изотта, монахиня монастыря Тела Христова;
- Франческа, вышла замуж за Галеотто Манфреди, который был впоследствии убит по её приказу;
- Аннибале (1469—1540), женился на Лукреции, дочери Эрколе I д’Эсте, был синьором Болоньи в 1511—1512 гг.;
- Элеонора;
- Антонгалеаццо (1472—1545), прелат;
- Алессандро (1474—1532), женился на Ипполите Сфорца;
- Эрмес (1475—1513);
- Лаура, вышла замуж за Джованни Гонзага;
- Виоланте, вышла замуж за Пандольфо IV Малатеста;
- Бьянка.
Дружила с Джентиле Будриоли, женой нотариуса Алессандро Чимиери, студенткой Болонского университета, которую обвинили в колдовстве и отправили на костёр в 1498 г.[3].
В 1466 г. Папа Римский Павел II признал синьорию Джованни и наделил его полномочиями папского викария Болоньи[4].
После конфронтации с семьей Мальвецци в 1488 г., в 1501 г. Бентивольо вскрыли другой заговор, организованный их соперниками из числа Марескотти. По совету Джиневры, многие члены этой семьи были убиты[1].
В 1505 г. выжившие противники Бентивольо обратились за помощью к Папе Юлию II, который приказал Джованни II оставить Болонью вместе с семьей. Джиневра, высланная в Парму, была отлучена от церкви, поскольку проживала слишком близко от Болоньи[3]. Юлий II отказывался её принять в своём замке Понте Поледрано (ныне замок Бентивольо), несмотря на многочисленные просьбы.
Умерла 16 мая 1507 г., похоронена в общей могиле недалеко от Буссето[3]. Годом позже умер Джованни.
Образ Джиневры в искусстве
В вашингтонской Национальной галерее искусства хранятся два портрета Джиневры Сфорца. На одном, работы Антонио Марескотти она запечатлена в юности, во времена первого брака с Санте Бентивольо. В той же галерее хранится диптих работы Эрколе де Роберти примерно 70-х годов XV века, на котором Джиневра и её второй муж, Джованни Бентивольо, изображены в профиль, обращенными друг к другу. В церкви Сан-Джакомо Маджоре в Болонье в приделе Бентивольо находится портрет Джиневры как крупного жертвователя на храм, где она изображена в окружении семьи у ног восседающей на троне Мадонны, работы Лоренцо Коста (1488 г.) Ещё при жизни Джиневры, в 1483 г., гуманист Джованни Сабадино из Ариенти включил её жизнеописание в сборник биографий выдающихся женщин под названием «Gynevra de le clare donne»[5]. В замке Бентивольо (Эмилия-Романья) имеется скульптурное изображение Джиневры (раскрашенная терракота)[6].
Напишите отзыв о статье "Сфорца, Джиневра"
Литература
Titina Strano «Ginevra Bentivoglio e la fine di una signoria», Fratelli Treves, 1937
Примечания
- ↑ 1 2 [icozzano.scuole.bo.it/ic/media/attivita/05-06/rinascimento-bo/bentivoglio/bentivoglio.htm La storia dei Bentivoglio]
- ↑ [www.kleio.org/en/history/famtree/sforza/417.html Ginevra Sforza]
- ↑ 1 2 3 4 [www.castelliinaria.org/evento%20musical%20ginevra%20e%20gentile.htm Ginevra e Gentile]
- ↑ 1 2 [www.miabologna.it/STORIA/017_Bentivoglio3.htm ESCI]
- ↑ [www.nga.gov/programs/abstracts/vb.shtm Eleonora Luciano, research associate, departments of sculpture and Renaissance paintings, National Gallery of Art «The Power of Princesses: Portraits of Ginevra Sforza Bentivoglio»]
- ↑ [www.flickr.com/photos/by_lawrencesmith/5818200169/ Flicr]
Отрывок, характеризующий Сфорца, Джиневра
– Право, заеду к монашенкам, – сказал он офицерам, с улыбкою глядевшим на него, и поехал по вьющейся тропинке под гору.– Нут ка, куда донесет, капитан, хватите ка! – сказал генерал, обращаясь к артиллеристу. – Позабавьтесь от скуки.
– Прислуга к орудиям! – скомандовал офицер.
И через минуту весело выбежали от костров артиллеристы и зарядили.
– Первое! – послышалась команда.
Бойко отскочил 1 й номер. Металлически, оглушая, зазвенело орудие, и через головы всех наших под горой, свистя, пролетела граната и, далеко не долетев до неприятеля, дымком показала место своего падения и лопнула.
Лица солдат и офицеров повеселели при этом звуке; все поднялись и занялись наблюдениями над видными, как на ладони, движениями внизу наших войск и впереди – движениями приближавшегося неприятеля. Солнце в ту же минуту совсем вышло из за туч, и этот красивый звук одинокого выстрела и блеск яркого солнца слились в одно бодрое и веселое впечатление.
Над мостом уже пролетели два неприятельские ядра, и на мосту была давка. В средине моста, слезши с лошади, прижатый своим толстым телом к перилам, стоял князь Несвицкий.
Он, смеючись, оглядывался назад на своего казака, который с двумя лошадьми в поводу стоял несколько шагов позади его.
Только что князь Несвицкий хотел двинуться вперед, как опять солдаты и повозки напирали на него и опять прижимали его к перилам, и ему ничего не оставалось, как улыбаться.
– Экой ты, братец, мой! – говорил казак фурштатскому солдату с повозкой, напиравшему на толпившуюся v самых колес и лошадей пехоту, – экой ты! Нет, чтобы подождать: видишь, генералу проехать.
Но фурштат, не обращая внимания на наименование генерала, кричал на солдат, запружавших ему дорогу: – Эй! землячки! держись влево, постой! – Но землячки, теснясь плечо с плечом, цепляясь штыками и не прерываясь, двигались по мосту одною сплошною массой. Поглядев за перила вниз, князь Несвицкий видел быстрые, шумные, невысокие волны Энса, которые, сливаясь, рябея и загибаясь около свай моста, перегоняли одна другую. Поглядев на мост, он видел столь же однообразные живые волны солдат, кутасы, кивера с чехлами, ранцы, штыки, длинные ружья и из под киверов лица с широкими скулами, ввалившимися щеками и беззаботно усталыми выражениями и движущиеся ноги по натасканной на доски моста липкой грязи. Иногда между однообразными волнами солдат, как взбрызг белой пены в волнах Энса, протискивался между солдатами офицер в плаще, с своею отличною от солдат физиономией; иногда, как щепка, вьющаяся по реке, уносился по мосту волнами пехоты пеший гусар, денщик или житель; иногда, как бревно, плывущее по реке, окруженная со всех сторон, проплывала по мосту ротная или офицерская, наложенная доверху и прикрытая кожами, повозка.
– Вишь, их, как плотину, прорвало, – безнадежно останавливаясь, говорил казак. – Много ль вас еще там?
– Мелион без одного! – подмигивая говорил близко проходивший в прорванной шинели веселый солдат и скрывался; за ним проходил другой, старый солдат.
– Как он (он – неприятель) таперича по мосту примется зажаривать, – говорил мрачно старый солдат, обращаясь к товарищу, – забудешь чесаться.
И солдат проходил. За ним другой солдат ехал на повозке.
– Куда, чорт, подвертки запихал? – говорил денщик, бегом следуя за повозкой и шаря в задке.
И этот проходил с повозкой. За этим шли веселые и, видимо, выпившие солдаты.
– Как он его, милый человек, полыхнет прикладом то в самые зубы… – радостно говорил один солдат в высоко подоткнутой шинели, широко размахивая рукой.
– То то оно, сладкая ветчина то. – отвечал другой с хохотом.
И они прошли, так что Несвицкий не узнал, кого ударили в зубы и к чему относилась ветчина.
– Эк торопятся, что он холодную пустил, так и думаешь, всех перебьют. – говорил унтер офицер сердито и укоризненно.
– Как оно пролетит мимо меня, дяденька, ядро то, – говорил, едва удерживаясь от смеха, с огромным ртом молодой солдат, – я так и обмер. Право, ей Богу, так испужался, беда! – говорил этот солдат, как будто хвастаясь тем, что он испугался. И этот проходил. За ним следовала повозка, непохожая на все проезжавшие до сих пор. Это был немецкий форшпан на паре, нагруженный, казалось, целым домом; за форшпаном, который вез немец, привязана была красивая, пестрая, с огромным вымем, корова. На перинах сидела женщина с грудным ребенком, старуха и молодая, багроворумяная, здоровая девушка немка. Видно, по особому разрешению были пропущены эти выселявшиеся жители. Глаза всех солдат обратились на женщин, и, пока проезжала повозка, двигаясь шаг за шагом, и, все замечания солдат относились только к двум женщинам. На всех лицах была почти одна и та же улыбка непристойных мыслей об этой женщине.
– Ишь, колбаса то, тоже убирается!
– Продай матушку, – ударяя на последнем слоге, говорил другой солдат, обращаясь к немцу, который, опустив глаза, сердито и испуганно шел широким шагом.
– Эк убралась как! То то черти!
– Вот бы тебе к ним стоять, Федотов.
– Видали, брат!
– Куда вы? – спрашивал пехотный офицер, евший яблоко, тоже полуулыбаясь и глядя на красивую девушку.
Немец, закрыв глаза, показывал, что не понимает.
