Сычёв, Николай Григорьевич

Николай Григорьевич Сычёв
ректор Академии бюджета и казначейства
Начало полномочий:	1996
Окончание полномочий:	9 мая 2005
Преемник:	Афанасьев, Мстислав Платонович
Научная сфера:	экономика
Учёная степень:	доктор экономических наук
Учёное звание:	профессор
Альма-матер:	Московский финансовый институт
Награды:

Никола́й Григо́рьевич Сычёв (25 октября 1928 — 9 мая 2005) — советский и российский экономист, доктор экономических наук, профессор, заслуженный деятель науки Российской Федерации, академик общественной организации «Российская академия естественных наук».

Биография

Николай Сычёв родился в Ростовской области. Любопытно, что у его отца было 16 сестёр и братьев, а у матери 14. Окончил школу и начал свою трудовую деятельность в годы Великой Отечественной войны, когда он с матерью и сестрой был эвакуирован в Удмуртскую АССР. После войны решил поступать на экономический факультет МГУ. Он успешно сдал экзамены, но в тот год правительство решило ограничить приём на этот факультет. Всем успешно сдавшим экзамены Министерство высшего образования позволило по результатам этих экзаменов идти учиться в любой ВУЗ Москвы. Сычёв выбрал Московский финансовый институт (сейчас это Финансовый университет), который окончил с отличием. Затем поступил в аспирантуру Московского Инженерно-экономического института (ныне это Московский университет управления). Защитив кандидатскую диссертацию, стал работать там преподавателем. После ликвидации экономического факультета в МИЭИ перешёл на работу во Всесоюзный заочный финансово-экономический институт (ВЗФЭИ). Там он проработал 25 лет, из них 13 лет был ректором. Затем он полтора года проработал в Московском финансовом институте, затем был назначен ректором Межотраслевого института повышении квалификации при Министерстве финансов. С 1996 года этот институт был реструктурирован в Академию бюджета и казначейства (АБиК) при Министерстве финансов РФ. Николай Сычёв много раз переизбирался коллективом на пост ректора и руководил Академией бюджета и казначейства вплоть до своей смерти в 2005 году.

Николай Григорьевич прожил со своей женой более 44 лет, имел 3 дочерей. Увлекался Японией и японской литературой, играл в русский бильярд. Занимался помощью сиротам в рамках программы «Золотой витязь».

Научные и практические достижения

Объём научных, учебных и методических работ Сычёва составляет более 760 печатных листов. Он защитил две докторские диссертации. Его фундаментальные учебники «Финансы», «Финансы промышленности», «Финансы предприятий и отраслей народного хозяйства» неоднократно переиздавались и на протяжении последних десятилетий легли в основу подготовки специалистов в области финансов. Сычёв подготовил более 30 докторов и кандидатов наук.

Николай Григорьевич Сычёв был учредителем Аудиторской палаты России (АПР), членом её Совета, заместителем Председателя Совета по аудиторской деятельности при Минфине России, вице-президентом АПР. В должности Председателя Комиссии по аттестации, повышению квалификации аудиторов и лицензированию аудиторской деятельности Совета по аудиторской деятельности при Минфине России, Николай Григорьевич приложил много сил для формирования системы Учебно-методических центров на базе ведущих вузов страны и учебных центров аккредитованных при Минфине России профессиональных аудиторских объединений. Эти УМЦ подготовили кадры, составляющие сейчас саму аудиторскую профессию в России.

Николай Григорьевич Сычёв как ученый пользовался авторитетом за рубежом. Много лет он активно участвовал в руководстве Международного института государственных финансов в качестве вице-президента. Сотрудничая с Международным валютным фондом и Мировым банком, он проводил большую работу по переподготовке специалистов Министерства финансов РФ. На общественных началах Сычёв в течение многих лет участвовал в работе ЦАЛАК по общему аудиту Минфина РФ, ряда правительственных комиссий Совета Федерации, Научно-экспертного совета при Председателе Совета Федерации Федерального Собрания Российской Федерации.

Награды

• Орден Трудового Красного Знамени (1980)
• Орден Почёта (1998)
• Орден Дружбы (2002)
• 6 медалей, включая «За трудовую доблесть» и «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941—1945 годов»
• Благодарность Президента России Б. Н. Ельцина
• Благодарность Президента России В. В. Путина

Цитаты

• У человека должна быть цель, стремление, а для реализации целей и задач, которые он ставит, нужен труд. Тогда будет и результат.
• Я колбасу покупаю за рубли, чего и тебе советую.
• На вопрос: «Что делать с ваучером?» — Положите под стекло.
• Сплетни — чепуха, надо простить и не обращать внимание.
• У студентов нашего времени было сильно развито чувство коллективизма, что очень необходимо в трудную пору. Как ни берёг я свою хлебную карточку, но в ноябре 1946 года её украли в магазине. Было мне тогда плохо, и, вдруг, староста нашей 104-й группы даёт мне пачку денег, сказав, что это помощь от всех студентов. Это я буду помнить, пока живу.
• Жён менять нельзя. Несмотря ни на что. Особенно, если есть дети. Мужчин, которые меняют жён, я не уважаю. Надо найти в себе всё, чтобы сохранить отношения. Только какие-то исключительные обстоятельства могут этому препятствовать, например, предательство, а на то, что «характер не подходит», можно сказать: на что ж ты раньше смотрел?

Ссылки

• [abik.ru/news/2005/05/11/proshanie_s_rektorom.html Статья о Сычёве на сайте АБиКа]
• [www.aprussia.ru Аудиторская палата России]
• [www.abik.ru Официальный сайт АБиКа]
• [www.vzfei.ru Официальный сайт ВЗФЭИ]

Отрывок, характеризующий Сычёв, Николай Григорьевич

После отъезда государя из Москвы московская жизнь потекла прежним, обычным порядком, и течение этой жизни было так обычно, что трудно было вспомнить о бывших днях патриотического восторга и увлечения, и трудно было верить, что действительно Россия в опасности и что члены Английского клуба суть вместе с тем и сыны отечества, готовые для него на всякую жертву. Одно, что напоминало о бывшем во время пребывания государя в Москве общем восторженно патриотическом настроении, было требование пожертвований людьми и деньгами, которые, как скоро они были сделаны, облеклись в законную, официальную форму и казались неизбежны.
С приближением неприятеля к Москве взгляд москвичей на свое положение не только не делался серьезнее, но, напротив, еще легкомысленнее, как это всегда бывает с людьми, которые видят приближающуюся большую опасность. При приближении опасности всегда два голоса одинаково сильно говорят в душе человека: один весьма разумно говорит о том, чтобы человек обдумал самое свойство опасности и средства для избавления от нее; другой еще разумнее говорит, что слишком тяжело и мучительно думать об опасности, тогда как предвидеть все и спастись от общего хода дела не во власти человека, и потому лучше отвернуться от тяжелого, до тех пор пока оно не наступило, и думать о приятном. В одиночестве человек большею частью отдается первому голосу, в обществе, напротив, – второму. Так было и теперь с жителями Москвы. Давно так не веселились в Москве, как этот год.
Растопчинские афишки с изображением вверху питейного дома, целовальника и московского мещанина Карпушки Чигирина, который, быв в ратниках и выпив лишний крючок на тычке, услыхал, будто Бонапарт хочет идти на Москву, рассердился, разругал скверными словами всех французов, вышел из питейного дома и заговорил под орлом собравшемуся народу, читались и обсуживались наравне с последним буриме Василия Львовича Пушкина.
В клубе, в угловой комнате, собирались читать эти афиши, и некоторым нравилось, как Карпушка подтрунивал над французами, говоря, что они от капусты раздуются, от каши перелопаются, от щей задохнутся, что они все карлики и что их троих одна баба вилами закинет. Некоторые не одобряли этого тона и говорила, что это пошло и глупо. Рассказывали о том, что французов и даже всех иностранцев Растопчин выслал из Москвы, что между ними шпионы и агенты Наполеона; но рассказывали это преимущественно для того, чтобы при этом случае передать остроумные слова, сказанные Растопчиным при их отправлении. Иностранцев отправляли на барке в Нижний, и Растопчин сказал им: «Rentrez en vous meme, entrez dans la barque et n'en faites pas une barque ne Charon». [войдите сами в себя и в эту лодку и постарайтесь, чтобы эта лодка не сделалась для вас лодкой Харона.] Рассказывали, что уже выслали из Москвы все присутственные места, и тут же прибавляли шутку Шиншина, что за это одно Москва должна быть благодарна Наполеону. Рассказывали, что Мамонову его полк будет стоить восемьсот тысяч, что Безухов еще больше затратил на своих ратников, но что лучше всего в поступке Безухова то, что он сам оденется в мундир и поедет верхом перед полком и ничего не будет брать за места с тех, которые будут смотреть на него.
– Вы никому не делаете милости, – сказала Жюли Друбецкая, собирая и прижимая кучку нащипанной корпии тонкими пальцами, покрытыми кольцами.
Жюли собиралась на другой день уезжать из Москвы и делала прощальный вечер.
– Безухов est ridicule [смешон], но он так добр, так мил. Что за удовольствие быть так caustique [злоязычным]?
– Штраф! – сказал молодой человек в ополченском мундире, которого Жюли называла «mon chevalier» [мой рыцарь] и который с нею вместе ехал в Нижний.
В обществе Жюли, как и во многих обществах Москвы, было положено говорить только по русски, и те, которые ошибались, говоря французские слова, платили штраф в пользу комитета пожертвований.
– Другой штраф за галлицизм, – сказал русский писатель, бывший в гостиной. – «Удовольствие быть не по русски.
– Вы никому не делаете милости, – продолжала Жюли к ополченцу, не обращая внимания на замечание сочинителя. – За caustique виновата, – сказала она, – и плачу, но за удовольствие сказать вам правду я готова еще заплатить; за галлицизмы не отвечаю, – обратилась она к сочинителю: – у меня нет ни денег, ни времени, как у князя Голицына, взять учителя и учиться по русски. А вот и он, – сказала Жюли. – Quand on… [Когда.] Нет, нет, – обратилась она к ополченцу, – не поймаете. Когда говорят про солнце – видят его лучи, – сказала хозяйка, любезно улыбаясь Пьеру. – Мы только говорили о вас, – с свойственной светским женщинам свободой лжи сказала Жюли. – Мы говорили, что ваш полк, верно, будет лучше мамоновского.
– Ах, не говорите мне про мой полк, – отвечал Пьер, целуя руку хозяйке и садясь подле нее. – Он мне так надоел!
– Вы ведь, верно, сами будете командовать им? – сказала Жюли, хитро и насмешливо переглянувшись с ополченцем.
Ополченец в присутствии Пьера был уже не так caustique, и в лице его выразилось недоуменье к тому, что означала улыбка Жюли. Несмотря на свою рассеянность и добродушие, личность Пьера прекращала тотчас же всякие попытки на насмешку в его присутствии.
– Нет, – смеясь, отвечал Пьер, оглядывая свое большое, толстое тело. – В меня слишком легко попасть французам, да и я боюсь, что не влезу на лошадь…
В числе перебираемых лиц для предмета разговора общество Жюли попало на Ростовых.
– Очень, говорят, плохи дела их, – сказала Жюли. – И он так бестолков – сам граф. Разумовские хотели купить его дом и подмосковную, и все это тянется. Он дорожится.
– Нет, кажется, на днях состоится продажа, – сказал кто то. – Хотя теперь и безумно покупать что нибудь в Москве.
– Отчего? – сказала Жюли. – Неужели вы думаете, что есть опасность для Москвы?
– Отчего же вы едете?
– Я? Вот странно. Я еду, потому… ну потому, что все едут, и потом я не Иоанна д'Арк и не амазонка.
– Ну, да, да, дайте мне еще тряпочек.
– Ежели он сумеет повести дела, он может заплатить все долги, – продолжал ополченец про Ростова.
– Добрый старик, но очень pauvre sire [плох]. И зачем они живут тут так долго? Они давно хотели ехать в деревню. Натали, кажется, здорова теперь? – хитро улыбаясь, спросила Жюли у Пьера.
– Они ждут меньшого сына, – сказал Пьер. – Он поступил в казаки Оболенского и поехал в Белую Церковь. Там формируется полк. А теперь они перевели его в мой полк и ждут каждый день. Граф давно хотел ехать, но графиня ни за что не согласна выехать из Москвы, пока не приедет сын.
– Я их третьего дня видела у Архаровых. Натали опять похорошела и повеселела. Она пела один романс. Как все легко проходит у некоторых людей!