Сёньи, Эржебет

Эржебет Сёньи Szőnyi Erzsébet
Дата рождения	25 апреля 1924(1924-04-25) (100 лет)
Место рождения	Будапешт, Венгрия
Страна	Венгрия
Профессии	композитор музыковед педагог

Эржебет Сёньи (венг. Szőnyi Erzsébet; родилась 25 апреля 1924, Будапешт, Венгрия) — венгерский композитор, музыковед и педагог.

Биография

Училась в Музыкальной академии Ференца Листа (1942–47) у Яноша Вишки (композиция), Эрнё Сегеди (фортепиано), Яноша Ференчика (дирижирование) и в Парижской консерватории (1947–48) у Нади Буланже (композиция). С 1948 года преподаёт в Высшей музыкальной школе, а с 1959 года в Музыкально-педагогическом институте (Будапешт). Написала теоретическую работу о педагогическом методе Золтана Кодаи.

Сочинения

• опера «Песнь» / Dalma (по Мору Йокаи, 1953, Будапешт)
• опера «Упрямая принцесса» / A makrancos királylány (1955, Будапешт)
• опера «Флорентийская трагедия» / Firenzei tragédie (1959, Будапешт)
• зингшпиль «Мнимый больной» / Képzelt beteg (по Мольеру, 1961, Будапешт)
• опера «Эльфрида» / Elfrida (1985, Будапешт)
• детские оратории

Награды

• 1947 — Премия имени Ференца Листа
• 1959 — Премия имени Ференца Эркеля.
• 2006 — Премия имени Лайоша Кошута

Литература

• Музыкальный энциклопедический словарь/Гл. ред. Г. В. Келдыш. — М.: Советская энциклопедия, 1990. — с. 492 — ISBN 5-85270-033-9

Ссылки

• [www.allmusic.com/artist/erzsébet-szönyi-mn0001670934 Эржебет Сёньи] на Allmusic  (англ.)

Классическая музыка   Венгрия

Отрывок, характеризующий Сёньи, Эржебет

Проснувшись утром 1 го числа, граф Илья Андреич потихоньку вышел из спальни, чтобы не разбудить к утру только заснувшую графиню, и в своем лиловом шелковом халате вышел на крыльцо. Подводы, увязанные, стояли на дворе. У крыльца стояли экипажи. Дворецкий стоял у подъезда, разговаривая с стариком денщиком и молодым, бледным офицером с подвязанной рукой. Дворецкий, увидав графа, сделал офицеру и денщику значительный и строгий знак, чтобы они удалились.
– Ну, что, все готово, Васильич? – сказал граф, потирая свою лысину и добродушно глядя на офицера и денщика и кивая им головой. (Граф любил новые лица.)
– Хоть сейчас запрягать, ваше сиятельство.
– Ну и славно, вот графиня проснется, и с богом! Вы что, господа? – обратился он к офицеру. – У меня в доме? – Офицер придвинулся ближе. Бледное лицо его вспыхнуло вдруг яркой краской.
– Граф, сделайте одолжение, позвольте мне… ради бога… где нибудь приютиться на ваших подводах. Здесь у меня ничего с собой нет… Мне на возу… все равно… – Еще не успел договорить офицер, как денщик с той же просьбой для своего господина обратился к графу.
– А! да, да, да, – поспешно заговорил граф. – Я очень, очень рад. Васильич, ты распорядись, ну там очистить одну или две телеги, ну там… что же… что нужно… – какими то неопределенными выражениями, что то приказывая, сказал граф. Но в то же мгновение горячее выражение благодарности офицера уже закрепило то, что он приказывал. Граф оглянулся вокруг себя: на дворе, в воротах, в окне флигеля виднелись раненые и денщики. Все они смотрели на графа и подвигались к крыльцу.
– Пожалуйте, ваше сиятельство, в галерею: там как прикажете насчет картин? – сказал дворецкий. И граф вместе с ним вошел в дом, повторяя свое приказание о том, чтобы не отказывать раненым, которые просятся ехать.
– Ну, что же, можно сложить что нибудь, – прибавил он тихим, таинственным голосом, как будто боясь, чтобы кто нибудь его не услышал.
В девять часов проснулась графиня, и Матрена Тимофеевна, бывшая ее горничная, исполнявшая в отношении графини должность шефа жандармов, пришла доложить своей бывшей барышне, что Марья Карловна очень обижены и что барышниным летним платьям нельзя остаться здесь. На расспросы графини, почему m me Schoss обижена, открылось, что ее сундук сняли с подводы и все подводы развязывают – добро снимают и набирают с собой раненых, которых граф, по своей простоте, приказал забирать с собой. Графиня велела попросить к себе мужа.