Китовани, Тенгиз Калистратович
| Тенгиз Калистратович Китовани თენგიზ კალისტრატეს ძე კიტოვანი<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;">  </td></tr>
<tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Тенгиз Китовани</td></tr> | |||
| |||
|---|---|---|---|
| 6 января 1992 — 10 марта 1992 | |||
| Предшественник: | должность учреждена; Звиад Гамсахурдия как Президент Грузии | ||
| Преемник: | должность упразднена; Эдуард Шеварднадзе как Председатель Государственного Совета Грузии | ||
| |||
| 8 мая 1992 — май 1993 | |||
| Предшественник: | Леван Шарашенидзе | ||
| Преемник: | Георгий Каркарашвили | ||
| Рождение: | 9 июня 1938 (85 лет) Тбилиси, Грузинская ССР,  СССР
| ||
| Образование: | Художественная академия в Тбилиси | ||
| Профессия: | Художник, скульптор | ||
Тенги́з Калистра́тович Китова́ни (груз. თენგიზ კიტოვანი; 9 июня 1938, Тбилиси, Грузинская ССР, СССР) — грузинский политик, министр обороны в 1992—1993 годах и фактический создатель вооруженных сил Грузии, руководитель Национальной гвардии и активный участник свержения Звиада Гамсахурдия.
Содержание
Биография
Тенгиз Китовани родился в 1938 году в Тбилиси. В 1957 году он окончил художественное училище им. Я. Николадзе, а в 1967 году — Художественную академию в Тбилиси, после окончания которой работал главным художником в рекламном бюро[1].
В декабре 1991 года президент Гамсахурдия потребовал разоружения вооружённых групп, в том числе и Национальной гвардии под руководством Китовани. Тот отказался выполнять эти требования и приказал своим единомышленникам осадить президентский дворец[2].
Сторонники Китовани несли потери, но их поддержали бойцы военизированной организации «Мхедриони». В результате действий оппозиционных сил Звиад Гамсахурдия был вынужден покинуть страну 6 января 1992 года. За несколько дней до того был сформирован Военный совет, в которых вошли Тенгиз Китовани и Тенгиз Сигуа. Свергнув президента, они объявили амнистию. Вышедшие на свободу преступники пополняли ряды бойцов Национальной гвардии Китовани и «Мхедриони» Джабы Иоселиани[2][3][4].
Считается, что за переворотом стояла мафия. Её представители были недовольны политикой президента, в частности, его желанием подчинить экономику государству. Многие из них были тесно связаны с властью. К мафиозным структурам относился и Тенгиз Китовани[5][6].
После победы оппозиции 10 марта 1992 года Военный совет был распущен, а его функции были переданы Государственному совету. Председателем совета стал вернувшийся из Москвы по приглашению Китовани экс-министр иностранных дел СССР Эдуард Шеварднадзе. Его заместителем стал Джаба Иоселиани[6][7].
После прихода к власти Шеварднадзе сторонники бежавшего в Чечню Звиада Гамсахурдии (т. н. «звиадисты») стали требовать возвращения экс-президента. Борьба между ними и группировками, участвовавшими в перевороте, переросла в гражданскую войну. Особую активность «звиадисты» проявляли в Западной Грузии, в том числе и в Мегрелии. 9 июля 1992 года сторонники сторонники Гамсахурдии похитили заместителя премьер-министра Грузии Александра Кавсадзе. Под предлогом освобождения политика в Абхазию вошли отряды Национальной гвардии Тенгиза Китовани[8].
В то время Шеварднадзе был вынужден использовать паравоенные формирования Китовани и Иоселиани для борьбы со «звиадистами». Операции «всадников» (так называли себя бойцы «Мхедриони») сопровождались мародерством и убийствами. После начала войн в Абхазии члены вооружённые групп продолжали грабить этнических абхазов, грузин и армян[6].
13 января 1995 года Китовани при поддержке Тенгиза Сигуа, собрав около 700 вооружённых сторонников, отправился в поход против Абхазии. Он был остановлен грузинской полицией и арестован. Осуждён за организацию незаконных вооружённых формирований и приговорён к восьми годам лишения свободы в октябре 1996 года. 22 мая 1999 года был помилован Шеварднадзе по медицинским основаниям[9][10].
Эмиграция
После освобождения в 1999 году Китовани перебрался в Москву, откуда несколько раз подвергал критике правительство Шеварднадзе и Саакашвили.
Михаил Саакашвили называл Китовани «русским агентом» и обвинял в поражении грузинских войск в Абхазии в 1993 году[11].
В августе 2011 года Тенгиз Китовани заявлял, что и. о. Президента Абхазии Александр Анкваб во время грузино-абхазской войны работал на грузинские спецслужбы[12].
21 декабря 2012 года вернулся в Грузию[13][14].
Напишите отзыв о статье "Китовани, Тенгиз Калистратович"
Примечания
- ↑ [www.labyrinth.ru/content/card.asp?cardid=27820 Китовани Тенгиз Калистратович — Биография — БД «Лабиринт»] (рус.), База данных «Лабиринт».
- ↑ 1 2 Илья Григорьевич Земцов. Лица и маски. О себе и о времени в двух книгах.. — ТЕРРА-Книжный клуб, 2008. — С. 225. — 336 с. — ISBN 978-5-275-01921-6.
- ↑ Г. П. Лежава. Технологии этнической мобилизации. Из истории становлении грузинской государственности (1987-1993 гг). — ЦИМО, 2000. — С. 58. — 372 с. — ISBN 5-201-13753-9.
- ↑ Михаил Жирохов. Семена распада:войны и конфликты на территории бывшего СССР. — Санкт-Петербург: «БХВ»-Петербург, 2012. — С. 323. — 688 с. — ISBN 978-5-9775-0817-9.
- ↑ Сергей Жидков. Бросок малой империи. — 1996. — 375 с.
- ↑ 1 2 3 Stephen F. Jones. War and Revolution in the Caucasus: Georgia Ablaze. — 2010. — С. 124-125. — ISBN 978-0-415-56527-1.
- ↑ Никита Тюков. 15 независимых республик: высшие должностные лица. — «Панорама», 1993. — С. 19. — 150 с.
- ↑ Михаил Жирохов. Семена распада:войны и конфликты на территории бывшего СССР. — Санкт-Петербург: БХВ-Петербург, 2012. — С. 324. — 688 с. — ISBN 978-5-9775-0817-9.
- ↑ [www.jamestown.org/publications_details.php?volume_id=22&issue_id=1552&article_id=15727 Kitovani released from prison]. The Jamestown Foundation Monitor Volume 5, Issue 102, May 26, 1999.
- ↑ // Эхо планеты. — ИТАР-ТАСС, 1996. — № 417-429.
- ↑ [www.civil.ge/eng/article.php?id=17362 Saakashvili Says No to Treaty on Non-Use of Force.] Civil Georgia, March 15, 2008.
- ↑ [kavkasia.net/Georgia/article/1314161505.php Россия топит Анкваба руками Тенгиза Китовани]
- ↑ [www.newsgeorgia.ru/politics/20121221/215426336.html Тенгиз Китовани вернулся в Грузию — ТВ | Политика | Новости-Грузия]
- ↑ [www.apsny.ge/2012/soc/1356143705.php Тенгиз Китовани вернулся в Грузию]
Литература
- Илья Григорьевич Земцов. Лица и маски. О времени и о себе в двух книгах. — ТЕРРА-Книжный клуб. — 336 с.
- Г. П. Лежава. Технология этнической мобилизация. Из истории становления грузинской государственности (1987-1993 гг). — ЦИМО, 2000. — 372 с.
- Михаил Жирохов. Семена распада:войны и конфликты на территории бывшего СССР. — Санкт-Петербург: «БХВ»-Петербург, 2012. — 688 с.
Отрывок, характеризующий Китовани, Тенгиз Калистратович
Два женские голоса запели какую то музыкальную фразу, составлявшую конец чего то.– Ах какая прелесть! Ну теперь спать, и конец.
– Ты спи, а я не могу, – отвечал первый голос, приблизившийся к окну. Она видимо совсем высунулась в окно, потому что слышно было шуршанье ее платья и даже дыханье. Всё затихло и окаменело, как и луна и ее свет и тени. Князь Андрей тоже боялся пошевелиться, чтобы не выдать своего невольного присутствия.
– Соня! Соня! – послышался опять первый голос. – Ну как можно спать! Да ты посмотри, что за прелесть! Ах, какая прелесть! Да проснись же, Соня, – сказала она почти со слезами в голосе. – Ведь этакой прелестной ночи никогда, никогда не бывало.
Соня неохотно что то отвечала.
– Нет, ты посмотри, что за луна!… Ах, какая прелесть! Ты поди сюда. Душенька, голубушка, поди сюда. Ну, видишь? Так бы вот села на корточки, вот так, подхватила бы себя под коленки, – туже, как можно туже – натужиться надо. Вот так!
– Полно, ты упадешь.
Послышалась борьба и недовольный голос Сони: «Ведь второй час».
– Ах, ты только всё портишь мне. Ну, иди, иди.
Опять всё замолкло, но князь Андрей знал, что она всё еще сидит тут, он слышал иногда тихое шевеленье, иногда вздохи.
– Ах… Боже мой! Боже мой! что ж это такое! – вдруг вскрикнула она. – Спать так спать! – и захлопнула окно.
«И дела нет до моего существования!» подумал князь Андрей в то время, как он прислушивался к ее говору, почему то ожидая и боясь, что она скажет что нибудь про него. – «И опять она! И как нарочно!» думал он. В душе его вдруг поднялась такая неожиданная путаница молодых мыслей и надежд, противоречащих всей его жизни, что он, чувствуя себя не в силах уяснить себе свое состояние, тотчас же заснул.
На другой день простившись только с одним графом, не дождавшись выхода дам, князь Андрей поехал домой.
Уже было начало июня, когда князь Андрей, возвращаясь домой, въехал опять в ту березовую рощу, в которой этот старый, корявый дуб так странно и памятно поразил его. Бубенчики еще глуше звенели в лесу, чем полтора месяца тому назад; всё было полно, тенисто и густо; и молодые ели, рассыпанные по лесу, не нарушали общей красоты и, подделываясь под общий характер, нежно зеленели пушистыми молодыми побегами.
Целый день был жаркий, где то собиралась гроза, но только небольшая тучка брызнула на пыль дороги и на сочные листья. Левая сторона леса была темна, в тени; правая мокрая, глянцовитая блестела на солнце, чуть колыхаясь от ветра. Всё было в цвету; соловьи трещали и перекатывались то близко, то далеко.
«Да, здесь, в этом лесу был этот дуб, с которым мы были согласны», подумал князь Андрей. «Да где он», подумал опять князь Андрей, глядя на левую сторону дороги и сам того не зная, не узнавая его, любовался тем дубом, которого он искал. Старый дуб, весь преображенный, раскинувшись шатром сочной, темной зелени, млел, чуть колыхаясь в лучах вечернего солнца. Ни корявых пальцев, ни болячек, ни старого недоверия и горя, – ничего не было видно. Сквозь жесткую, столетнюю кору пробились без сучков сочные, молодые листья, так что верить нельзя было, что этот старик произвел их. «Да, это тот самый дуб», подумал князь Андрей, и на него вдруг нашло беспричинное, весеннее чувство радости и обновления. Все лучшие минуты его жизни вдруг в одно и то же время вспомнились ему. И Аустерлиц с высоким небом, и мертвое, укоризненное лицо жены, и Пьер на пароме, и девочка, взволнованная красотою ночи, и эта ночь, и луна, – и всё это вдруг вспомнилось ему.
«Нет, жизнь не кончена в 31 год, вдруг окончательно, беспеременно решил князь Андрей. Мало того, что я знаю всё то, что есть во мне, надо, чтобы и все знали это: и Пьер, и эта девочка, которая хотела улететь в небо, надо, чтобы все знали меня, чтобы не для одного меня шла моя жизнь, чтоб не жили они так независимо от моей жизни, чтоб на всех она отражалась и чтобы все они жили со мною вместе!»
Возвратившись из своей поездки, князь Андрей решился осенью ехать в Петербург и придумал разные причины этого решенья. Целый ряд разумных, логических доводов, почему ему необходимо ехать в Петербург и даже служить, ежеминутно был готов к его услугам. Он даже теперь не понимал, как мог он когда нибудь сомневаться в необходимости принять деятельное участие в жизни, точно так же как месяц тому назад он не понимал, как могла бы ему притти мысль уехать из деревни. Ему казалось ясно, что все его опыты жизни должны были пропасть даром и быть бессмыслицей, ежели бы он не приложил их к делу и не принял опять деятельного участия в жизни. Он даже не понимал того, как на основании таких же бедных разумных доводов прежде очевидно было, что он бы унизился, ежели бы теперь после своих уроков жизни опять бы поверил в возможность приносить пользу и в возможность счастия и любви. Теперь разум подсказывал совсем другое. После этой поездки князь Андрей стал скучать в деревне, прежние занятия не интересовали его, и часто, сидя один в своем кабинете, он вставал, подходил к зеркалу и долго смотрел на свое лицо. Потом он отворачивался и смотрел на портрет покойницы Лизы, которая с взбитыми a la grecque [по гречески] буклями нежно и весело смотрела на него из золотой рамки. Она уже не говорила мужу прежних страшных слов, она просто и весело с любопытством смотрела на него. И князь Андрей, заложив назад руки, долго ходил по комнате, то хмурясь, то улыбаясь, передумывая те неразумные, невыразимые словом, тайные как преступление мысли, связанные с Пьером, с славой, с девушкой на окне, с дубом, с женской красотой и любовью, которые изменили всю его жизнь. И в эти то минуты, когда кто входил к нему, он бывал особенно сух, строго решителен и в особенности неприятно логичен.
– Mon cher, [Дорогой мой,] – бывало скажет входя в такую минуту княжна Марья, – Николушке нельзя нынче гулять: очень холодно.
– Ежели бы было тепло, – в такие минуты особенно сухо отвечал князь Андрей своей сестре, – то он бы пошел в одной рубашке, а так как холодно, надо надеть на него теплую одежду, которая для этого и выдумана. Вот что следует из того, что холодно, а не то чтобы оставаться дома, когда ребенку нужен воздух, – говорил он с особенной логичностью, как бы наказывая кого то за всю эту тайную, нелогичную, происходившую в нем, внутреннюю работу. Княжна Марья думала в этих случаях о том, как сушит мужчин эта умственная работа.
Князь Андрей приехал в Петербург в августе 1809 года. Это было время апогея славы молодого Сперанского и энергии совершаемых им переворотов. В этом самом августе, государь, ехав в коляске, был вывален, повредил себе ногу, и оставался в Петергофе три недели, видаясь ежедневно и исключительно со Сперанским. В это время готовились не только два столь знаменитые и встревожившие общество указа об уничтожении придворных чинов и об экзаменах на чины коллежских асессоров и статских советников, но и целая государственная конституция, долженствовавшая изменить существующий судебный, административный и финансовый порядок управления России от государственного совета до волостного правления. Теперь осуществлялись и воплощались те неясные, либеральные мечтания, с которыми вступил на престол император Александр, и которые он стремился осуществить с помощью своих помощников Чарторижского, Новосильцева, Кочубея и Строгонова, которых он сам шутя называл comite du salut publique. [комитет общественного спасения.]
