Тепляков, Сергей Александрович

К:Википедия:Страницы на КУ (тип: не указан)

Сергей Александрович Тепляков
Род деятельности:	журналист,</br>писатель,</br>общественный деятель
Дата рождения:	21 сентября 1966(1966-09-21) (57 лет)
Место рождения:	Новоалтайск
Гражданство:	СССР, Россия

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Тепляков Сергей Александрович (род. 21 сентября 1966, Новоалтайск, Алтайский край) — российский журналист.

Биография

В 1983 году после окончания средней школы поступил в Барнаульский государственный педагогический институт. В 1985 году был призван в Вооружённые Силы СССР, служил на Западной Украине (Черновцы, Ивано-Франковск). После этого продолжил обучение в институте и одновременно начал сотрудничать с краевой газетой «Молодёжь Алтая»ю Институт не окончил. Работал также в газетах «Свободный курс», «Контраст», «Алтайская правда», в телекомпаниях АТН, ГТРК «Алтай».

С 2005 по 2011 год — собственный корреспондент газеты «Известия» по Алтайскому краю, Республике Алтай и Республике Хакасия.

Журналист

Писал репортажи из Вильнюса во время событий в начале 1991 года, из Таджикистана во время гражданской войны (1994 год).

В 2000 году писал о «деле девушек из АГТУ» (загадочное исчезновение пяти абитуриенток и студенток вуза в начале лета 2005 года, так и оставшееся необъяснённым — подозреваемый в похищениях и убийствах выбросился с 9 этажа при проведении следственных мероприятий).

В октябре 2005 году опубликовал на сайте «Банкфакс» интервью с Борисом Березовским, в котором тот заявил о необходимости «силового перехвата власти в России». ФСБ, аргументируя тем, что Березовский объявлен российскими правоохранителями в розыск, потребовала от Сергея Теплякова объяснений.

С начала 2006 года в газете «Алтайская правда» опубликовал целый ряд статей, касавшихся нарушений прав граждан в Барнауле: точечные застройки, махинации с землей, обман дольщиков, незаконные поборы в ТОСах, раздача бюджетных денег, махинации при расселении граждан из ветхого и аварийного жилья и т. п. В газете «Известия» писал о гибели губернатора и артиста Михаила Евдокимова, о пропадавших в Красноярске детях (серия статей о Полине Мальковой), о катастрофе на Саяно-Шушенской ГЭС, об ограблении банков в Чите, Перми, Барнауле, о «деле архаровцев» и о многом другом.

Общественный деятель

В декабре 2004 года был одним из инициаторов и авторов письма алтайских журналистов, отказавшихся участвовать в кампании травли Владимира Рыжкова (тогда — депутата Госдумы от Барнаула). Под письмом поставили свои подписи 122 алтайских журналиста из самых разных СМИ. Часть «подписантов» в январе 2005 года объединилась в Союз журналистов Алтая (СЖА), председателем которого был выбран Сергей Тепляков. Союз журналистов Алтая был принят в состав Союза журналистов России.

5 мая 2005 года СЖА провёл первую церемонии вручения репутационной премии «Золотой ключ — Золотой замо́к» — самым закрытым и самым открытым государственным служащим, политикам и бизнесменам. В 2010 и 2011 годах вручение премии возобновилось, добавлены номинации «самые закрытые» и «самые открытые пресс-службы». С. Тепляков выступает как организатор и ведущий церемонии. Это единственная репутационная премия, вручаемая журналистами в России.

Сергей Тепляков входит в совет Союза общественных организаций Алтайского края.

Библиография

В марте 2011 года вышла в свет книга Сергея Теплякова «Век Наполеона. Реконструкция эпохи». ISBN 978-5-88449-238-7

В сентябре 2011 вышел в свет роман "Бородино". ISBN 978-5-88449-253-0

В сентябре 2011 вышла в свет книга "Дело "архаровцев" - о браконьерской охоте в Республике Алтай, завершившейся гибелью семи человек, основанная на публикациях С.Теплякова в "Известиях". ISBN 978-5-904061-26-5

В ноябре 2011 года вышел в свет боевик "Двуллер". ISBN 978-5-88449-255-4

13 февраля 2012 года в Сети (сайт litres.ru) опубликован роман С. Теплякова "Флешка" - о России после выборов декабря 2011 года, митингах, революционной ситуации, о том, что верхи не могут, а низы не хотят, о президентах, премьерах, серых кардиналах и простом народе.

В феврале 2012 года вышла в свет книга "Коля-Николай" ("Двуллер-2"). ISBN 978-5-88449-260-8

В июне 2012 года вышла в свет книга "Ацетоновые детки" (Двуллер-3"). ISBN 978-5-88449-253-0

В июне 2012 года вышел в свет справочник-путеводитель по рекам и порогам Алтая "Человек с веслом", где С. Тепляков выступил как редактор.

В феврале 2013 года вышла в свет книга "Следы 1812 года. Алтайская земля в наполеоновскую эпоху и Отечественную войну. Люди, события, легенды, факты, вещи и архивы", ставшая результатом работы С. Теплякова в Алтайском краевом госархиве. ISBN 978-5-88449-284-4

Ссылки

• [www.bankfax.ru/page.php?pg=29104 Союз журналистов Алтая обратился к Михаилу Евдокимову с предложением радикально реформировать деятельность информационного блока крайадминистрации] // Информационный сервер «Банкфакс». — 14.03.2005.  (Проверено 23 августа 2011)
• Тепляков С. [www.izvestia.ru/news/331553 Ни минуты славы] // Известия. — 12.12.2007.  (Проверено 23 августа 2011)

Отрывок, характеризующий Тепляков, Сергей Александрович

– Я офицер. Мне бы видеть нужно, – сказал русский приятный и барский голос.
Мавра Кузминишна отперла калитку. И на двор вошел лет восемнадцати круглолицый офицер, типом лица похожий на Ростовых.
– Уехали, батюшка. Вчерашнего числа в вечерни изволили уехать, – ласково сказала Мавра Кузмипишна.
Молодой офицер, стоя в калитке, как бы в нерешительности войти или не войти ему, пощелкал языком.
– Ах, какая досада!.. – проговорил он. – Мне бы вчера… Ах, как жалко!..
Мавра Кузминишна между тем внимательно и сочувственно разглядывала знакомые ей черты ростовской породы в лице молодого человека, и изорванную шинель, и стоптанные сапоги, которые были на нем.
– Вам зачем же графа надо было? – спросила она.
– Да уж… что делать! – с досадой проговорил офицер и взялся за калитку, как бы намереваясь уйти. Он опять остановился в нерешительности.
– Видите ли? – вдруг сказал он. – Я родственник графу, и он всегда очень добр был ко мне. Так вот, видите ли (он с доброй и веселой улыбкой посмотрел на свой плащ и сапоги), и обносился, и денег ничего нет; так я хотел попросить графа…
Мавра Кузминишна не дала договорить ему.
– Вы минуточку бы повременили, батюшка. Одною минуточку, – сказала она. И как только офицер отпустил руку от калитки, Мавра Кузминишна повернулась и быстрым старушечьим шагом пошла на задний двор к своему флигелю.
В то время как Мавра Кузминишна бегала к себе, офицер, опустив голову и глядя на свои прорванные сапоги, слегка улыбаясь, прохаживался по двору. «Как жалко, что я не застал дядюшку. А славная старушка! Куда она побежала? И как бы мне узнать, какими улицами мне ближе догнать полк, который теперь должен подходить к Рогожской?» – думал в это время молодой офицер. Мавра Кузминишна с испуганным и вместе решительным лицом, неся в руках свернутый клетчатый платочек, вышла из за угла. Не доходя несколько шагов, она, развернув платок, вынула из него белую двадцатипятирублевую ассигнацию и поспешно отдала ее офицеру.
– Были бы их сиятельства дома, известно бы, они бы, точно, по родственному, а вот может… теперича… – Мавра Кузминишна заробела и смешалась. Но офицер, не отказываясь и не торопясь, взял бумажку и поблагодарил Мавру Кузминишну. – Как бы граф дома были, – извиняясь, все говорила Мавра Кузминишна. – Христос с вами, батюшка! Спаси вас бог, – говорила Мавра Кузминишна, кланяясь и провожая его. Офицер, как бы смеясь над собою, улыбаясь и покачивая головой, почти рысью побежал по пустым улицам догонять свой полк к Яузскому мосту.
А Мавра Кузминишна еще долго с мокрыми глазами стояла перед затворенной калиткой, задумчиво покачивая головой и чувствуя неожиданный прилив материнской нежности и жалости к неизвестному ей офицерику.


В недостроенном доме на Варварке, внизу которого был питейный дом, слышались пьяные крики и песни. На лавках у столов в небольшой грязной комнате сидело человек десять фабричных. Все они, пьяные, потные, с мутными глазами, напруживаясь и широко разевая рты, пели какую то песню. Они пели врозь, с трудом, с усилием, очевидно, не для того, что им хотелось петь, но для того только, чтобы доказать, что они пьяны и гуляют. Один из них, высокий белокурый малый в чистой синей чуйке, стоял над ними. Лицо его с тонким прямым носом было бы красиво, ежели бы не тонкие, поджатые, беспрестанно двигающиеся губы и мутные и нахмуренные, неподвижные глаза. Он стоял над теми, которые пели, и, видимо воображая себе что то, торжественно и угловато размахивал над их головами засученной по локоть белой рукой, грязные пальцы которой он неестественно старался растопыривать. Рукав его чуйки беспрестанно спускался, и малый старательно левой рукой опять засучивал его, как будто что то было особенно важное в том, чтобы эта белая жилистая махавшая рука была непременно голая. В середине песни в сенях и на крыльце послышались крики драки и удары. Высокий малый махнул рукой.
– Шабаш! – крикнул он повелительно. – Драка, ребята! – И он, не переставая засучивать рукав, вышел на крыльцо.
Фабричные пошли за ним. Фабричные, пившие в кабаке в это утро под предводительством высокого малого, принесли целовальнику кожи с фабрики, и за это им было дано вино. Кузнецы из соседних кузень, услыхав гульбу в кабаке и полагая, что кабак разбит, силой хотели ворваться в него. На крыльце завязалась драка.
Целовальник в дверях дрался с кузнецом, и в то время как выходили фабричные, кузнец оторвался от целовальника и упал лицом на мостовую.
Другой кузнец рвался в дверь, грудью наваливаясь на целовальника.
Малый с засученным рукавом на ходу еще ударил в лицо рвавшегося в дверь кузнеца и дико закричал:
– Ребята! наших бьют!
В это время первый кузнец поднялся с земли и, расцарапывая кровь на разбитом лице, закричал плачущим голосом:
– Караул! Убили!.. Человека убили! Братцы!..
– Ой, батюшки, убили до смерти, убили человека! – завизжала баба, вышедшая из соседних ворот. Толпа народа собралась около окровавленного кузнеца.
– Мало ты народ то грабил, рубахи снимал, – сказал чей то голос, обращаясь к целовальнику, – что ж ты человека убил? Разбойник!
Высокий малый, стоя на крыльце, мутными глазами водил то на целовальника, то на кузнецов, как бы соображая, с кем теперь следует драться.
– Душегуб! – вдруг крикнул он на целовальника. – Вяжи его, ребята!
– Как же, связал одного такого то! – крикнул целовальник, отмахнувшись от набросившихся на него людей, и, сорвав с себя шапку, он бросил ее на землю. Как будто действие это имело какое то таинственно угрожающее значение, фабричные, обступившие целовальника, остановились в нерешительности.
– Порядок то я, брат, знаю очень прекрасно. Я до частного дойду. Ты думаешь, не дойду? Разбойничать то нонче никому не велят! – прокричал целовальник, поднимая шапку.
– И пойдем, ишь ты! И пойдем… ишь ты! – повторяли друг за другом целовальник и высокий малый, и оба вместе двинулись вперед по улице. Окровавленный кузнец шел рядом с ними. Фабричные и посторонний народ с говором и криком шли за ними.
У угла Маросейки, против большого с запертыми ставнями дома, на котором была вывеска сапожного мастера, стояли с унылыми лицами человек двадцать сапожников, худых, истомленных людей в халатах и оборванных чуйках.
– Он народ разочти как следует! – говорил худой мастеровой с жидкой бородйой и нахмуренными бровями. – А что ж, он нашу кровь сосал – да и квит. Он нас водил, водил – всю неделю. А теперь довел до последнего конца, а сам уехал.