Теракт в Илинге

Террористический акт в Илинге
Часть Вооружённые столкновения диссидентов в Северной Ирландии
Последствия взрыва в Илинге
Место атаки	Илинг, Лондон, Великобритания 51°30′50″ с. ш. 0°18′08″ з. д.51.51389° с. ш. 0.30222° з. д. / 51.51389; -0.30222
Дата	3 августа 2001 00:02 (UTC+1)
Способ атаки	взрыв
Оружие	автомобильная бомба
Погибшие	0
Раненые	7
Террористы	Ноэль Магуайр, Роберт Халм, Эйден Халм, Джеймс Маккормак, Джон Ханнан
Организаторы	Подлинная Ирландская республиканская армия

Террористический акт в Илинге произошёл 3 августа 2001 в 00:02 в Лондоне. Боевики Подлинной Ирландской республиканской армии взорвали автомобиль, в котором находилась бомба мощностью 45 кг в тротиловом эквиваленте, на Илинг-Бродвей в Западном Лондоне. В результате взрыва пострадали семь человек.

Около полуночи на воздух взлетел серый автомобиль Saab 9000. Радиус поражения составил более 200 метров. Семь человек было ранено в результате взрыва. Находившийся рядом торговый центр пострадал не только от последствий взрыва, но и от небольшого затопления: сумма ущерба составила более 200 тысяч фунтов стерлингов.

Ответственность за взрывы взяла на себя Подлинная ИРА, причастная ко взрыву в телецентре Би-би-си 4 марта того же года и попытавшаяся 3 ноября устроить аналогичный взрыв в Бирмингеме. Эксперты решили, что ирландцы своим взрывом в Илинге всего лишь выносили предупреждение британским властям, не пытаясь причинить вреда гражданским. В ноябре по обвинению во всех трёх террористических атаках были арестованы трое человек: Ноэль Магуайр и братья Роберт и Эйден Халм. 8 апреля 2003 в Олд-Бейли состоялось судебное заседание: перед судом предстали также Джеймс Маккормак (графство Лаут, Республика Ирландия) и Джон Ханнан (Ньютаунбатлер, графство Фермана, Республика Ирландия). Братья Халм были осуждены на 20 лет тюрьмы, Магуайр как один из опаснейших соучастников получил 22 года тюрьмы, Маккормак — также 22 года (как главный организатор теракта), а Ханнан, самый молодой из всех (17 лет), был приговорён к 16 годам тюрьмы

Отрывок, характеризующий Теракт в Илинге

Она сказала, что ей не хотелось петь, но она давно прежде, и долго после не пела так, как она пела в этот вечер. Граф Илья Андреич из кабинета, где он беседовал с Митинькой, слышал ее пенье, и как ученик, торопящийся итти играть, доканчивая урок, путался в словах, отдавая приказания управляющему и наконец замолчал, и Митинька, тоже слушая, молча с улыбкой, стоял перед графом. Николай не спускал глаз с сестры, и вместе с нею переводил дыхание. Соня, слушая, думала о том, какая громадная разница была между ей и ее другом и как невозможно было ей хоть на сколько нибудь быть столь обворожительной, как ее кузина. Старая графиня сидела с счастливо грустной улыбкой и слезами на глазах, изредка покачивая головой. Она думала и о Наташе, и о своей молодости, и о том, как что то неестественное и страшное есть в этом предстоящем браке Наташи с князем Андреем.
Диммлер, подсев к графине и закрыв глаза, слушал.
– Нет, графиня, – сказал он наконец, – это талант европейский, ей учиться нечего, этой мягкости, нежности, силы…
– Ах! как я боюсь за нее, как я боюсь, – сказала графиня, не помня, с кем она говорит. Ее материнское чутье говорило ей, что чего то слишком много в Наташе, и что от этого она не будет счастлива. Наташа не кончила еще петь, как в комнату вбежал восторженный четырнадцатилетний Петя с известием, что пришли ряженые.
Наташа вдруг остановилась.
– Дурак! – закричала она на брата, подбежала к стулу, упала на него и зарыдала так, что долго потом не могла остановиться.
– Ничего, маменька, право ничего, так: Петя испугал меня, – говорила она, стараясь улыбаться, но слезы всё текли и всхлипывания сдавливали горло.
Наряженные дворовые, медведи, турки, трактирщики, барыни, страшные и смешные, принеся с собою холод и веселье, сначала робко жались в передней; потом, прячась один за другого, вытеснялись в залу; и сначала застенчиво, а потом всё веселее и дружнее начались песни, пляски, хоровые и святочные игры. Графиня, узнав лица и посмеявшись на наряженных, ушла в гостиную. Граф Илья Андреич с сияющей улыбкой сидел в зале, одобряя играющих. Молодежь исчезла куда то.
Через полчаса в зале между другими ряжеными появилась еще старая барыня в фижмах – это был Николай. Турчанка был Петя. Паяс – это был Диммлер, гусар – Наташа и черкес – Соня, с нарисованными пробочными усами и бровями.
После снисходительного удивления, неузнавания и похвал со стороны не наряженных, молодые люди нашли, что костюмы так хороши, что надо было их показать еще кому нибудь.
Николай, которому хотелось по отличной дороге прокатить всех на своей тройке, предложил, взяв с собой из дворовых человек десять наряженных, ехать к дядюшке.
– Нет, ну что вы его, старика, расстроите! – сказала графиня, – да и негде повернуться у него. Уж ехать, так к Мелюковым.
Мелюкова была вдова с детьми разнообразного возраста, также с гувернантками и гувернерами, жившая в четырех верстах от Ростовых.
– Вот, ma chere, умно, – подхватил расшевелившийся старый граф. – Давай сейчас наряжусь и поеду с вами. Уж я Пашету расшевелю.
Но графиня не согласилась отпустить графа: у него все эти дни болела нога. Решили, что Илье Андреевичу ехать нельзя, а что ежели Луиза Ивановна (m me Schoss) поедет, то барышням можно ехать к Мелюковой. Соня, всегда робкая и застенчивая, настоятельнее всех стала упрашивать Луизу Ивановну не отказать им.