Тидиб

Село Тидиб авар. ТIидиб Страна РоссияРоссия Субъект Федерации ДагестанДагестан Муниципальный район Шамильский Сельское поселение Сельсовет «Тидибский» Координаты 42°23′28″ с. ш. 46°34′37″ в. д.42.391129° с. ш. 46.577077° в. д. / 42.391129; 46.577077    Высота центра 1781 м Население ↗1090 человек (2010) Национальный состав аварцы Конфессиональный состав мусульмане-сунниты Названия жителей тидибцы Часовой пояс UTC+3 Телефонный код +7 87259 Почтовый индекс 368443 Автомобильный код 05 Код ОКАТО [classif.spb.ru/classificators/view/okt.php?st=A&kr=1&kod=82246875001 82 246 875 001] Официальные языки русский, аварский Тидиб Москва Махачкала Хебда Тидиб Хебда Тидиб

Тидиб — село (аул), административный центр Сельсовета "Тидибский" в Шамильском районе Дагестана.

Географическое положение

Тидиб расположен в Гидатлинской долине, в 8 км к юго-востоку от села Хебда и в 142 км к юго-западу от Махачкалы, на реке Гичиноор (бассейн реки Аварское Койсу).

Население

Численность населения
2002	2008	2010
1073	→1073	↗1090

История

Возникновение села Тидиб учёные относят к XIII веку. Оно расположено в Гидатлинской долине (нынешний Шамильский район), в которой выявлено более 20 археологических памятников, свидетельствующих о жизни людей здесь с далёкой древности. В ауле были построены две башни, которые преследовали оборонительную цель. Верхняя башня имела высоту семи этажей (башни до сегодняшнего дня не сохранились). Имелся подземный колодец, путь к которому пролегал через подземный ход на глубине 8 метров и протяжённостью 100 метров.

Селение издавна делилось на четыре тухума: Артукилал, Хайдарилал, Хандилал, Нахатилал. Через Гидатль проходил важнейший в стратегическом и торговом значении путь в Самур, на Курах и в Чечню. Жители с. Тидиб занимались земледелием, животноводством, разнообразными видами ремесла. До распространения христианства в Тидибе господствовало язычество. Свидетельством тому служат множество камней с изображением сцен охоты, военных столкновений, лабиринтов и различных рисунков. Проникновение христианства сюда началось в IX—X вв. и продолжалось до II пол. XV века. Были найдены 11 камней с изображением крестов, христианские захоронения, остатки христианской церкви. Вслед за христианством в XV веке в село проник ислам, распространителем которого был Хаджи-Удурат из селения Мачада. В конце XVII века в Тидибе была построена сельская мечеть, к которой позже был проложен деревянный водопровод. Есть сведения, что в Тидибе существовал отдельный кодекс законов села, вошедший в сборник «Гидатлинские адаты», автором которого был житель Тидиба Чурилов Гасан.

Тидибцы приняли активное участие в Кавказской войне, немало их сражалось в войсках имама Шамиля. При его пленении на горе Гуниб 25 августа 1859 года одним из переводчиков между имамом и князем Барятинским был М. Хандиев. Ещё более активное участие приняли тидибцы в восстании 1877—1878 гг. против царизма (малый шариат). В Гидатле завязались ожесточённые бои, а в Тидибе «каждую саклю приходилось брать с боем». Несколько семей после подавления восстания были отправлены в Сибирь. В годы гражданской войны в селе Тидиб побывал Н. Гоцинский и попытался поднять контрреволюционный мятеж. Для подавления мятежа сюда были брошены отряд 11-й Красной Армии во главе с Лапиным и отряд Кара Караева. После небольших переговоров здесь была установлена Советская власть.

В 1929 году в селе Тидиб было открыто два ликбеза. В 1931 году открыта начальная школа, в 1940 г. — семилетняя, в этом же году создана пионерская организация им. У. Громовой (теперь Р. Гамзатова). Из-за нехватки местных педагогических кадров в школе работали направленные из центральных областей СССР русские учительницы, в том числе Ошибская, Шаболина, Крылова и другие. Школа в 1959 г. быль преобразована в восьмилетнюю, а в 1975 г. в среднюю. В 1985 году здесь открылась новая современная школа со всей необходимой учебно-материальной базой. В разные периоды директорами школы работали Гунашев, Гаджиев, Ибрагимов, Абдулмагомедов. Коренным образом работа школы изменялся с 1966 года, когда директором школы был назначен Алиев Ибрагимхалил Магомедович.

В 1929 году в селе был создан бедняцкий комитет. В 1931 году был создан колхоз имени Махача Дахадаева. За высокие показатели колхоз был награждён многочисленными грамотами, дипломами. В 1979 г. колхоз был реорганизован в совхоз «Тидибский».

В 1938 году в селе Тидиб, впервые в нагорном Дагестане, под руководством Гаджиева Расула Казанбиевича была построена маленькая гидроэлектростанция и в саклях тидибцев загорелись «лампочки Ильича».

Во время Великой Отечественной войны в армию было призвано 89 человек, из них не вернулись 54 человека. Офицерами войну закончили майор Гаджимагомедов, лейтенант Магомедов, младший лейтенант Байбунов, политрук Гаджиев. Сельчане участвовали в строительстве оборонительных сооружений, отправляли посылки на фронт. В память павших на поле брани в селе сооружены несколько монументов с фамилиями всех фронтовиков.

Социальная сфера

В селе Тидиб действует участковая больница с современным оборудованием, медпункт, работает медресе. Учащиеся Тидибской СОШ ходят на секции по вольной борьбе, ушу-саньда, волейболу, акробатике, здесь открыт филиал школы искусств, работают сельская и школьная библиотеки, Дом культуры, музей, чайный цех.

Народные промыслы

Жизнь в горах всегда была намного тяжелее, чем на низменности. «Пребывая в постоянной материальной нужде, жители горных сельских обществ, в частности аула Тидиб Гидатлинского общества (нынешний Шамильский район), вынуждены были заниматься народными промыслами. Необеспеченность пашнями, низкая продуктивность скотоводства и большая плотность населения заставляли трудящихся горцев искать дополнительные источники дохода», — так писал профессор Х.Хашаев.

Кустарные промыслы удовлетворяли потребности населения в одежде, обуви, предметах домашнего обихода, сельскохозяйственном инвентаре.

К народным промыслам жителей аула Тидиб в XIX веке относились художественная обработка камня, дерева, обработка шерсти и изготовление изделий из них, разведение тутового шелкопряда и производство женских головных уборов из чистого шёлка (чаба), получение из местного сырья 8-9 видов натуральных красок, изготовление овчинных тулупов, кожаной обуви, серебряных украшений, развитие кузнечного дела и т. д. За редким исключением использовалось и привозное сырьё.

При строительстве домов и мечетей мастера-каменщики делали арки, высекали на камнях узоры, спирали, лабиринты, изображения солнца, звёзд, человеческих рук, фигуры людей и животных. Такие петроглифы были и на могильных плитах. Кстати, лабиринты на камнях изображались, чтобы запутать в них нечистую силу. Подлинным шедевром стали два каменных кольца, вдетых друг в друга.

Развита была в ауле Тидиб и художественная обработка дерева. Основными предметами, изготавливаемыми из дерева, были посуда, сельскохозяйственные орудия (молотильные доски, вилы и лопаты для веяния зерна, плуги, бороны и др.), мебель, мерки для сыпучих продуктов шести видов, сёдла, сундуки, ларцы, люльки, станки для ткачества и другие необходимые в быту вещи. Мастера-резчики по дереву богато украшали орнаментом мебель, подпорные столбы, рамы и решётки. Резьба была как графическая и рельефная, так и сквозная. «Жители аула Тидиб умеют делать огромные деревянные стенки с резьбой и орнаментом (цагур) со множеством отделений. Таков дом Нухулова Абдулы», — писал В.Марковин.

Основным материалом для изготовления одежды служили продукты животноводства (овчина, кожа, шерсть). Из шерсти производили сукно, войлок для обуви, зимние носки. Из овчин — шубы, папахи, жилеты. Кожа служила материалом для обуви. По количеству шуб определялась состоятельность семьи. Для их сохранения в летнее время в них вкладывали пахучие растения.

Обувь делали из крепкой коровьей шкуры (накай), которую тщательно обрабатывали. Шили нитками из козлиной шкуры, которые были очень прочными. Обувь забивали соломой для защиты от сырости, её меняли время от времени. Чтобы вода не просочилась вовнутрь, в самых уязвимых местах войлочную обувь покрывали воском. Папахи (бухари) делали из шкуры специальных пород ягнят.

Жители селения умели производить из местного сырья натуральные краски, в этом добились больших успехов. Ими окрашивали шерстяные нитки и ткани. Эти красители не линяли, и ковровщицы из Южного Дагестана специально приезжали в аул перенимать их опыт.

Подобно древним китайцам, тидибцы путём разведения тутового шелкопряда получали чистый, натуральный шёлк. На деревянном станке, изобретённом аульскими мастерами, делали ткани. Этот шёлковый материал использовался для производства больших женских платков с бахромой (хIотIол чаба). Они были очень дорогими, и только состоятельные люди могли позволить себе купить их.

Из чистого серебра, выплавляемого из монет периода Николая I , ювелиры делали височные бляхи (кольца) разных размеров, которые подходили к женским головным уборам любого цвета. Производились также браслеты, кольца, серьги, цепочки, фибулы и др.

«Украшения из серебра очень идут к смуглым и усталым лицам пожилых горянок и подчёркивают красоту молодых девушек. Они переходят от матери к дочери, из поколения в поколение», — писал В.Марковин, посетив Тидиб. Мастера-ювелиры делали и кожаные ремни с узорами из свинцовых гвоздей.

Достижениями домашних промыслов жителей селения Тидиб восхищались известные учёные, исследователи, исторические деятели, посетившие эти места в разные периоды. Здесь побывали знаменитый лингвист П.Услар, художник Лансере, запечатлевший аул в картине «Тидиб вечером», имам Шамиль, патриарх дагестанской истории Р.Магомедов и многие, многие другие.

Изделия народных промыслов жителей аула Тидиб хранятся в Дагестанском музее изобразительных искусств, в музее Тидибской средней школы, в частных домах. Эти бесценные свидетельства упорного и тяжёлого труда наших предков нужно сохранять, оберегать и передавать последующим поколениям для того, чтобы все помнили, какими удивительно трудолюбивыми и талантливыми были эти люди, какими прекрасными памятниками культуры были их творения.

Искусство

В селе Тидиб в 1992 году создан детский вокально-хореографический ансамбль «Гидатль». Художественный руководитель ансамбля Ахбердило Ахбердилов, учитель истории и музыки Тидибской СОШ, который получил необходимые знания во время учёбы в Даггос-университете, работал в Государственном вокально-хореографическом ансамбле «Дагестан» и в Государственном Академическом ансамбле танца «Лезгинка». В состав ансамбля «Гидатль» входят талантливые учащиеся Тидибской СОШ в возрасте от 9 до 15 лет.

В репертуаре ансамбля имеются фольклорные и профессиональные танцы народов Дагестана, аварские и русские песни, исполнение на национальных музыкальных инструментах. Артисты часто выступают на различных праздниках, родительских и сельских собраниях, детских республиканских фестивалях и конкурсах, встречах выпускников района и других мероприятиях. Коллектив ансамбля поощряется грамотами, дипломами, денежными призами, ценными подарками и поездками по памятным местам Дагестана как со стороны руководства Тидибской СОШ, так и администрации села Тидиб, управления культуры и администрации Шамильского района. Репертуар постоянно пополняется новыми танцами народов Дагестана и Кавказа, обновляется и состав коллектива.

Достопримечательности

В селе находится могила и зиярат шейха (устаза) Ибрагимхалил Мухаммад-афанди.

Люди, связанные с Тидибом

• Магомед Ибрагимхалил-афанди (1895-1985) - шейх накшбандийского и шазилийского тарикатов.
• Ибрагимов Ибрагим Магомедович - руководитель республиканского медицинского центра, народный врач РД, заслуженный врач Российской Федерации, бывший министр здравоохранения Республики Дагестан.
• Ибрагимов Танка Ибрагимович - Заслуженный врач Российской Федерации, министр здравоохранения Республики Дагестан.
• Алиев Ибрагимхалил Магомедович - Заслуженный учитель Российской Федерации, директор МКОУ "Тидибская СОШ".

См. также

• Тидибский сельсовет

Ссылки

• [www.hebda.ru Шамильский район]

Отрывок, характеризующий Тидиб

(Видно было, что виконт ему не нравился, и что он, хотя и не смотрел на него, против него обращал свои речи.)
– «Je leur ai montre le chemin de la gloire» – сказал он после недолгого молчания, опять повторяя слова Наполеона: – «ils n'en ont pas voulu; je leur ai ouvert mes antichambres, ils se sont precipites en foule»… Je ne sais pas a quel point il a eu le droit de le dire. [Я показал им путь славы: они не хотели; я открыл им мои передние: они бросились толпой… Не знаю, до какой степени имел он право так говорить.]
– Aucun, [Никакого,] – возразил виконт. – После убийства герцога даже самые пристрастные люди перестали видеть в нем героя. Si meme ca a ete un heros pour certaines gens, – сказал виконт, обращаясь к Анне Павловне, – depuis l'assassinat du duc il y a un Marietyr de plus dans le ciel, un heros de moins sur la terre. [Если он и был героем для некоторых людей, то после убиения герцога одним мучеником стало больше на небесах и одним героем меньше на земле.]
Не успели еще Анна Павловна и другие улыбкой оценить этих слов виконта, как Пьер опять ворвался в разговор, и Анна Павловна, хотя и предчувствовавшая, что он скажет что нибудь неприличное, уже не могла остановить его.
– Казнь герцога Энгиенского, – сказал мсье Пьер, – была государственная необходимость; и я именно вижу величие души в том, что Наполеон не побоялся принять на себя одного ответственность в этом поступке.
– Dieul mon Dieu! [Боже! мой Боже!] – страшным шопотом проговорила Анна Павловна.
– Comment, M. Pierre, vous trouvez que l'assassinat est grandeur d'ame, [Как, мсье Пьер, вы видите в убийстве величие души,] – сказала маленькая княгиня, улыбаясь и придвигая к себе работу.
– Ah! Oh! – сказали разные голоса.
– Capital! [Превосходно!] – по английски сказал князь Ипполит и принялся бить себя ладонью по коленке.
Виконт только пожал плечами. Пьер торжественно посмотрел поверх очков на слушателей.
– Я потому так говорю, – продолжал он с отчаянностью, – что Бурбоны бежали от революции, предоставив народ анархии; а один Наполеон умел понять революцию, победить ее, и потому для общего блага он не мог остановиться перед жизнью одного человека.
– Не хотите ли перейти к тому столу? – сказала Анна Павловна.
Но Пьер, не отвечая, продолжал свою речь.
– Нет, – говорил он, все более и более одушевляясь, – Наполеон велик, потому что он стал выше революции, подавил ее злоупотребления, удержав всё хорошее – и равенство граждан, и свободу слова и печати – и только потому приобрел власть.
– Да, ежели бы он, взяв власть, не пользуясь ею для убийства, отдал бы ее законному королю, – сказал виконт, – тогда бы я назвал его великим человеком.
– Он бы не мог этого сделать. Народ отдал ему власть только затем, чтоб он избавил его от Бурбонов, и потому, что народ видел в нем великого человека. Революция была великое дело, – продолжал мсье Пьер, выказывая этим отчаянным и вызывающим вводным предложением свою великую молодость и желание всё полнее высказать.
– Революция и цареубийство великое дело?…После этого… да не хотите ли перейти к тому столу? – повторила Анна Павловна.
– Contrat social, [Общественный договор,] – с кроткой улыбкой сказал виконт.
– Я не говорю про цареубийство. Я говорю про идеи.
– Да, идеи грабежа, убийства и цареубийства, – опять перебил иронический голос.
– Это были крайности, разумеется, но не в них всё значение, а значение в правах человека, в эманципации от предрассудков, в равенстве граждан; и все эти идеи Наполеон удержал во всей их силе.
– Свобода и равенство, – презрительно сказал виконт, как будто решившийся, наконец, серьезно доказать этому юноше всю глупость его речей, – всё громкие слова, которые уже давно компрометировались. Кто же не любит свободы и равенства? Еще Спаситель наш проповедывал свободу и равенство. Разве после революции люди стали счастливее? Напротив. Mы хотели свободы, а Бонапарте уничтожил ее.
Князь Андрей с улыбкой посматривал то на Пьера, то на виконта, то на хозяйку. В первую минуту выходки Пьера Анна Павловна ужаснулась, несмотря на свою привычку к свету; но когда она увидела, что, несмотря на произнесенные Пьером святотатственные речи, виконт не выходил из себя, и когда она убедилась, что замять этих речей уже нельзя, она собралась с силами и, присоединившись к виконту, напала на оратора.
– Mais, mon cher m r Pierre, [Но, мой милый Пьер,] – сказала Анна Павловна, – как же вы объясняете великого человека, который мог казнить герцога, наконец, просто человека, без суда и без вины?
– Я бы спросил, – сказал виконт, – как monsieur объясняет 18 брюмера. Разве это не обман? C'est un escamotage, qui ne ressemble nullement a la maniere d'agir d'un grand homme. [Это шулерство, вовсе не похожее на образ действий великого человека.]
– А пленные в Африке, которых он убил? – сказала маленькая княгиня. – Это ужасно! – И она пожала плечами.
– C'est un roturier, vous aurez beau dire, [Это проходимец, что бы вы ни говорили,] – сказал князь Ипполит.
Мсье Пьер не знал, кому отвечать, оглянул всех и улыбнулся. Улыбка у него была не такая, какая у других людей, сливающаяся с неулыбкой. У него, напротив, когда приходила улыбка, то вдруг, мгновенно исчезало серьезное и даже несколько угрюмое лицо и являлось другое – детское, доброе, даже глуповатое и как бы просящее прощения.
Виконту, который видел его в первый раз, стало ясно, что этот якобинец совсем не так страшен, как его слова. Все замолчали.
– Как вы хотите, чтобы он всем отвечал вдруг? – сказал князь Андрей. – Притом надо в поступках государственного человека различать поступки частного лица, полководца или императора. Мне так кажется.
– Да, да, разумеется, – подхватил Пьер, обрадованный выступавшею ему подмогой.
– Нельзя не сознаться, – продолжал князь Андрей, – Наполеон как человек велик на Аркольском мосту, в госпитале в Яффе, где он чумным подает руку, но… но есть другие поступки, которые трудно оправдать.
Князь Андрей, видимо желавший смягчить неловкость речи Пьера, приподнялся, сбираясь ехать и подавая знак жене.

Вдруг князь Ипполит поднялся и, знаками рук останавливая всех и прося присесть, заговорил:
– Ah! aujourd'hui on m'a raconte une anecdote moscovite, charmante: il faut que je vous en regale. Vous m'excusez, vicomte, il faut que je raconte en russe. Autrement on ne sentira pas le sel de l'histoire. [Сегодня мне рассказали прелестный московский анекдот; надо вас им поподчивать. Извините, виконт, я буду рассказывать по русски, иначе пропадет вся соль анекдота.]
И князь Ипполит начал говорить по русски таким выговором, каким говорят французы, пробывшие с год в России. Все приостановились: так оживленно, настоятельно требовал князь Ипполит внимания к своей истории.
– В Moscou есть одна барыня, une dame. И она очень скупа. Ей нужно было иметь два valets de pied [лакея] за карета. И очень большой ростом. Это было ее вкусу. И она имела une femme de chambre [горничную], еще большой росту. Она сказала…
Тут князь Ипполит задумался, видимо с трудом соображая.
– Она сказала… да, она сказала: «девушка (a la femme de chambre), надень livree [ливрею] и поедем со мной, за карета, faire des visites». [делать визиты.]
Тут князь Ипполит фыркнул и захохотал гораздо прежде своих слушателей, что произвело невыгодное для рассказчика впечатление. Однако многие, и в том числе пожилая дама и Анна Павловна, улыбнулись.
– Она поехала. Незапно сделался сильный ветер. Девушка потеряла шляпа, и длинны волоса расчесались…
Тут он не мог уже более держаться и стал отрывисто смеяться и сквозь этот смех проговорил:
– И весь свет узнал…
Тем анекдот и кончился. Хотя и непонятно было, для чего он его рассказывает и для чего его надо было рассказать непременно по русски, однако Анна Павловна и другие оценили светскую любезность князя Ипполита, так приятно закончившего неприятную и нелюбезную выходку мсье Пьера. Разговор после анекдота рассыпался на мелкие, незначительные толки о будущем и прошедшем бале, спектакле, о том, когда и где кто увидится.


Поблагодарив Анну Павловну за ее charmante soiree, [очаровательный вечер,] гости стали расходиться.
Пьер был неуклюж. Толстый, выше обыкновенного роста, широкий, с огромными красными руками, он, как говорится, не умел войти в салон и еще менее умел из него выйти, то есть перед выходом сказать что нибудь особенно приятное. Кроме того, он был рассеян. Вставая, он вместо своей шляпы захватил трехугольную шляпу с генеральским плюмажем и держал ее, дергая султан, до тех пор, пока генерал не попросил возвратить ее. Но вся его рассеянность и неуменье войти в салон и говорить в нем выкупались выражением добродушия, простоты и скромности. Анна Павловна повернулась к нему и, с христианскою кротостью выражая прощение за его выходку, кивнула ему и сказала:
– Надеюсь увидать вас еще, но надеюсь тоже, что вы перемените свои мнения, мой милый мсье Пьер, – сказала она.
Когда она сказала ему это, он ничего не ответил, только наклонился и показал всем еще раз свою улыбку, которая ничего не говорила, разве только вот что: «Мнения мнениями, а вы видите, какой я добрый и славный малый». И все, и Анна Павловна невольно почувствовали это.
Князь Андрей вышел в переднюю и, подставив плечи лакею, накидывавшему ему плащ, равнодушно прислушивался к болтовне своей жены с князем Ипполитом, вышедшим тоже в переднюю. Князь Ипполит стоял возле хорошенькой беременной княгини и упорно смотрел прямо на нее в лорнет.
– Идите, Annette, вы простудитесь, – говорила маленькая княгиня, прощаясь с Анной Павловной. – C'est arrete, [Решено,] – прибавила она тихо.
Анна Павловна уже успела переговорить с Лизой о сватовстве, которое она затевала между Анатолем и золовкой маленькой княгини.
– Я надеюсь на вас, милый друг, – сказала Анна Павловна тоже тихо, – вы напишете к ней и скажете мне, comment le pere envisagera la chose. Au revoir, [Как отец посмотрит на дело. До свидания,] – и она ушла из передней.
Князь Ипполит подошел к маленькой княгине и, близко наклоняя к ней свое лицо, стал полушопотом что то говорить ей.
Два лакея, один княгинин, другой его, дожидаясь, когда они кончат говорить, стояли с шалью и рединготом и слушали их, непонятный им, французский говор с такими лицами, как будто они понимали, что говорится, но не хотели показывать этого. Княгиня, как всегда, говорила улыбаясь и слушала смеясь.
– Я очень рад, что не поехал к посланнику, – говорил князь Ипполит: – скука… Прекрасный вечер, не правда ли, прекрасный?
– Говорят, что бал будет очень хорош, – отвечала княгиня, вздергивая с усиками губку. – Все красивые женщины общества будут там.
– Не все, потому что вас там не будет; не все, – сказал князь Ипполит, радостно смеясь, и, схватив шаль у лакея, даже толкнул его и стал надевать ее на княгиню.
От неловкости или умышленно (никто бы не мог разобрать этого) он долго не опускал рук, когда шаль уже была надета, и как будто обнимал молодую женщину.
Она грациозно, но всё улыбаясь, отстранилась, повернулась и взглянула на мужа. У князя Андрея глаза были закрыты: так он казался усталым и сонным.
– Вы готовы? – спросил он жену, обходя ее взглядом.
Князь Ипполит торопливо надел свой редингот, который у него, по новому, был длиннее пяток, и, путаясь в нем, побежал на крыльцо за княгиней, которую лакей подсаживал в карету.
– Рrincesse, au revoir, [Княгиня, до свиданья,] – кричал он, путаясь языком так же, как и ногами.
Княгиня, подбирая платье, садилась в темноте кареты; муж ее оправлял саблю; князь Ипполит, под предлогом прислуживания, мешал всем.
– Па звольте, сударь, – сухо неприятно обратился князь Андрей по русски к князю Ипполиту, мешавшему ему пройти.
– Я тебя жду, Пьер, – ласково и нежно проговорил тот же голос князя Андрея.
Форейтор тронулся, и карета загремела колесами. Князь Ипполит смеялся отрывисто, стоя на крыльце и дожидаясь виконта, которого он обещал довезти до дому.

– Eh bien, mon cher, votre petite princesse est tres bien, tres bien, – сказал виконт, усевшись в карету с Ипполитом. – Mais tres bien. – Он поцеловал кончики своих пальцев. – Et tout a fait francaise. [Ну, мой дорогой, ваша маленькая княгиня очень мила! Очень мила и совершенная француженка.]
Ипполит, фыркнув, засмеялся.
– Et savez vous que vous etes terrible avec votre petit air innocent, – продолжал виконт. – Je plains le pauvre Mariei, ce petit officier, qui se donne des airs de prince regnant.. [А знаете ли, вы ужасный человек, несмотря на ваш невинный вид. Мне жаль бедного мужа, этого офицерика, который корчит из себя владетельную особу.]
Ипполит фыркнул еще и сквозь смех проговорил:
– Et vous disiez, que les dames russes ne valaient pas les dames francaises. Il faut savoir s'y prendre. [А вы говорили, что русские дамы хуже французских. Надо уметь взяться.]
Пьер, приехав вперед, как домашний человек, прошел в кабинет князя Андрея и тотчас же, по привычке, лег на диван, взял первую попавшуюся с полки книгу (это были Записки Цезаря) и принялся, облокотившись, читать ее из середины.