Трансмонгольская железная дорога

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Трансмонго́льская желе́зная доро́га проходит через столицу Монголии город Улан-Батор и соединяет российский город Улан-Удэ (на Транссибирской магистрали) с китайским городом Цзинин (и далее Пекин). Основные остановочные пункты в Монголии: Сухэ-Батор, Дархан, Чойр, Сайншанд, Замын-Уудэ; в Китае — Эрэн-Хото (пограничная станция, где происходит смена колёсных пар в связи с переменой ширины колеи). От магистрали есть ответвления, ведущие к Эрдэнэту, Шарынголу, Баганууру и Зуунбаяну. Протяжённость дороги 2215 км.





История

Железные дороги в Монголии появились сравнительно недавно. Строительство Трансмонгольской магистрали началось в 1947 году от станции Наушки (СССР, станция ВСЖД), куда от Улан-Удэ в 1939 году была проложена южная ветка от Транссиба. Регулярное сообщение от Наушек до Улан-Батора началось в 1950 году, а к китайской границе линия подошла в 1955 году и с января 1956 открылось прямое железнодорожное сообщение до Пекина.

До этого в Монголии существовали открытая в 1938 году 43-километровая ветка, соединявшая угольные шахты в Налайхе со столицей и, использовавшаяся только для перевозки грузов, 236-километровая ветка, соединявшая Борзю (СССР, станция ЗабЖД) с Баян-Туменом (совр. Чойбалсан) на северо-востоке страны (открыта в 1939 году)[1].

Функционирование

Дорога в Монголии, в основном, однопутная, в Китае — двупутная. Для увеличения надёжности большинство составов возглавляются двумя локомотивами, так как любые простои в железнодорожном сообщении могут вызвать серьёзные экономические убытки в малонаселенной стране, в которой преодоление больших расстояний является важной задачей для её нормального функционирования.

Поскольку на территории Монголии ширина колеи такая же, как в России (1520 мм), а в Китае — 1435 мм, то при пересечении китайской границы поездам должны быть заменены колёсные пары. Эта процедура производится в Эрэн-Хото и вместе с таможенным досмотром может занимать несколько часов.

Галерея


См. также

Напишите отзыв о статье "Трансмонгольская железная дорога"

Примечания

  1. [www.country-data.com/cgi-bin/query/r-8980.html Mongolia — Tourism]

Литература

Ссылки

  • [www.mtz.mn/ Официальный сайт Улан-Баторской железной дороги], которая составляет монгольскую часть Трансмонгольской железной дороги.
<tr><td valign="top" colspan="2">
Трансмонгольская железная дорога в пустыне Гоби
</td></tr></td></tr>


Отрывок, характеризующий Трансмонгольская железная дорога

После отъезда Метивье старый князь позвал к себе дочь и вся сила его гнева обрушилась на нее. Она была виновата в том, что к нему пустили шпиона. .Ведь он сказал, ей сказал, чтобы она составила список, и тех, кого не было в списке, чтобы не пускали. Зачем же пустили этого мерзавца! Она была причиной всего. С ней он не мог иметь ни минуты покоя, не мог умереть спокойно, говорил он.
– Нет, матушка, разойтись, разойтись, это вы знайте, знайте! Я теперь больше не могу, – сказал он и вышел из комнаты. И как будто боясь, чтобы она не сумела как нибудь утешиться, он вернулся к ней и, стараясь принять спокойный вид, прибавил: – И не думайте, чтобы я это сказал вам в минуту сердца, а я спокоен, и я обдумал это; и это будет – разойтись, поищите себе места!… – Но он не выдержал и с тем озлоблением, которое может быть только у человека, который любит, он, видимо сам страдая, затряс кулаками и прокричал ей:
– И хоть бы какой нибудь дурак взял ее замуж! – Он хлопнул дверью, позвал к себе m lle Bourienne и затих в кабинете.
В два часа съехались избранные шесть персон к обеду. Гости – известный граф Ростопчин, князь Лопухин с своим племянником, генерал Чатров, старый, боевой товарищ князя, и из молодых Пьер и Борис Друбецкой – ждали его в гостиной.
На днях приехавший в Москву в отпуск Борис пожелал быть представленным князю Николаю Андреевичу и сумел до такой степени снискать его расположение, что князь для него сделал исключение из всех холостых молодых людей, которых он не принимал к себе.
Дом князя был не то, что называется «свет», но это был такой маленький кружок, о котором хотя и не слышно было в городе, но в котором лестнее всего было быть принятым. Это понял Борис неделю тому назад, когда при нем Ростопчин сказал главнокомандующему, звавшему графа обедать в Николин день, что он не может быть:
– В этот день уж я всегда езжу прикладываться к мощам князя Николая Андреича.
– Ах да, да, – отвечал главнокомандующий. – Что он?..
Небольшое общество, собравшееся в старомодной, высокой, с старой мебелью, гостиной перед обедом, было похоже на собравшийся, торжественный совет судилища. Все молчали и ежели говорили, то говорили тихо. Князь Николай Андреич вышел серьезен и молчалив. Княжна Марья еще более казалась тихою и робкою, чем обыкновенно. Гости неохотно обращались к ней, потому что видели, что ей было не до их разговоров. Граф Ростопчин один держал нить разговора, рассказывая о последних то городских, то политических новостях.
Лопухин и старый генерал изредка принимали участие в разговоре. Князь Николай Андреич слушал, как верховный судья слушает доклад, который делают ему, только изредка молчанием или коротким словцом заявляя, что он принимает к сведению то, что ему докладывают. Тон разговора был такой, что понятно было, никто не одобрял того, что делалось в политическом мире. Рассказывали о событиях, очевидно подтверждающих то, что всё шло хуже и хуже; но во всяком рассказе и суждении было поразительно то, как рассказчик останавливался или бывал останавливаем всякий раз на той границе, где суждение могло относиться к лицу государя императора.