Тюрьморезов, Александр Павлович

Александр Павлович Тюрьморезов
Род деятельности:	ботаник, врач, педагог, виноградарь, первый главный редактор газеты «Казак»
Дата рождения:	28 августа 1881(1881-08-28)
Место рождения:	хутор Ведерников станицы Константиновской (ныне Константиновск), Первый Донской округ, Область Войска Донского, Российская империя
Гражданство:	Всевеликое Войско Донское СССР
Подданство:	Российская империя Российская империя
Дата смерти:	12 мая 1930(1930-05-12) (48 лет)
Место смерти:	Ростов-на-Дону
Сайт:	[sites.google.com/site/aleksandrturmorezov/ Александр Тюрьморезов]

Алекса́ндр Па́влович Тюрьморе́зов (28 августа 1881, хутор Ведерников Константиновской станицы — 12 мая 1930, Ростов-на-Дону) — русский ботаник, врач, педагог, виноградарь, первый главный редактор газеты «Казак».

Биография

Родился 28 августа 1881 года на хуторе Ведерников Константиновской станицы в семье казака Павла Петровича Тюрьморезова. Мать — Анастасия Андреевна (из других источников — Анастасия Никитична). Дед, Пётр Спиридонович Тюрморезов, и прадед, Спиридон Семенович Тюрморезов, имели чин урядника.

Рано остался сиротой. В 18 лет самостоятельно пошёл в Ростов учиться, окончил 5 классов Донской Новочеркасской гимназии, в 1904 году прошёл испытания в Тифлисском педагогическом совете и получил свидетельство о присвоении ему звания учителя уездных училищ с правом преподавания математики. С 1904 г. по 1913 г. был учителем в 1-м Донском высшем начальном училище в станице Константиновской. В 1910 году выпустил книгу «Виноградные болезни на Дону и о том, как их узнавать, как лечить и предохранять виноградники от заболеваний».

В 1913 году А. П. Тюрьморезов получил чин титулярного советника (соответствовал чину подъесаула) и в августе поступил на медицинский факультет Юрьевских частных университетских курсов при Юрьевском Университете (в наст. время Тарту, Эстония), где проучился до 1917 года. В 1915 году в Юрьеве он выпустил книгу «Настольная справочная книга учащихся в высших учебных заведениях и путеводитель по г. Юрьеву». Также Тюрьморезов написал учебник по математике, «Вечный календарь» и «Лечение лекарственными травами».

В марте 1916 Тюрьморезов был мобилизован в армию, где назначен секретарём (а в дальнейшем Управляющий канцелярией) Особого по городу Петрограду Присутствия и в Совет по призрению семей лиц, призванных на войну. Обязанности секретаря препятствовали прохождению ускоренного курса на получение диплома врача в Юрьеве, и он просил об отсрочке до весеннего семестра 1917 года, однако из-за революционных событий курса не окончил.

В 1918 году А. П. Тюрьморезов вернулся на Дон, где был мобилизован как врач в Донскую армию. В 1919 году стал первым редактором газеты «Казак», которая была возрождена в 1991 году и выходит в Константиновске.

При отступлении Донской армии к Новороссийску эвакуировал госпиталь, сам отступал с ним до Екатеринодара и, заболев тифом, вернулся в Константиновскую, где лечился виноградом в своём саду на хуторе Ведерников.

Ордер

годен на одни сутки

17 сентября 1920 г.

Политбюро 1 Донского Округа ч.к.

ст. Константиновская

Поручается тов. Щепилову и Кузнецову произвести обыски садов хутора Ведерникова и арестовать лиц по их усмотрению, что подписями и приложением печати удостоверяется.

Временно исп. должность зав. Политбюро В. Снопов

17 сентября 1920 года А. П. Тюрьморезов был арестован во время работы в винограднике. 17 декабря 1920 года приговорён к расстрелу «за контрреволюцию и хранение бланков с печатями белых властей». По амнистии от 07. 11. 20 расстрел был заменён на заключение в лагерь сроком на 5 лет .

После освобождения А. П. Тюрьморезов жил в Ростове-на-Дону, поступил в Донской Университет на медицинский факультет. В 1926 году женился на Марии Афанасьевне Бугаенко. В 1927 году у них родилась дочь Лидия, а в 1928 — сын Николай.

12 мая 1930 года А. П. Тюрьморезов умер от воспаления лёгких.

10 января 2013 года по заключению Прокуратуры Ростовской области А. П. Тюрьморезов был реабилитирован, как необоснованно осужденный по политическим мотивам.

Объективных доказательств, подтверждающих обвинение, либо опровергающих показания осужденного в деле не имеется. Кроме того, деяния, в которых обвинялся Тюрьморезов А. П., признаков какого-либо состава преступления не содержат.

Анализ материалов дела указывает, что фактически данное лицо подвергнуто уголовным репрессиям по политическим мотивам, а именно за пребывание в рядах Белой Армии.

— Из Заключения о реабилитации

Книги

• [sites.google.com/site/aleksandrturmorezov/vinogradnye-bolezni «Виноградные болезни на Дону и о том, как их узнавать, как лечить и предохранять виноградники от заболеваний»].
• [sites.google.com/site/aleksandrturmorezov/putevoditel «Настольная справочная книга учащихся в высших учебных заведениях и путеводитель по г. Юрьеву»].
• «Учебник по математике».
• «Вечный календарь».
• «Лечение лекарственными травами».

Ссылки

• [sites.google.com/site/aleksandrturmorezov/ Сайт памяти А. П. Тюрьморезова].

Отрывок, характеризующий Тюрьморезов, Александр Павлович

Но в то же мгновение, как он умер, князь Андрей вспомнил, что он спит, и в то же мгновение, как он умер, он, сделав над собою усилие, проснулся.
«Да, это была смерть. Я умер – я проснулся. Да, смерть – пробуждение!» – вдруг просветлело в его душе, и завеса, скрывавшая до сих пор неведомое, была приподнята перед его душевным взором. Он почувствовал как бы освобождение прежде связанной в нем силы и ту странную легкость, которая с тех пор не оставляла его.
Когда он, очнувшись в холодном поту, зашевелился на диване, Наташа подошла к нему и спросила, что с ним. Он не ответил ей и, не понимая ее, посмотрел на нее странным взглядом.
Это то было то, что случилось с ним за два дня до приезда княжны Марьи. С этого же дня, как говорил доктор, изнурительная лихорадка приняла дурной характер, но Наташа не интересовалась тем, что говорил доктор: она видела эти страшные, более для нее несомненные, нравственные признаки.
С этого дня началось для князя Андрея вместе с пробуждением от сна – пробуждение от жизни. И относительно продолжительности жизни оно не казалось ему более медленно, чем пробуждение от сна относительно продолжительности сновидения.

Ничего не было страшного и резкого в этом, относительно медленном, пробуждении.
Последние дни и часы его прошли обыкновенно и просто. И княжна Марья и Наташа, не отходившие от него, чувствовали это. Они не плакали, не содрогались и последнее время, сами чувствуя это, ходили уже не за ним (его уже не было, он ушел от них), а за самым близким воспоминанием о нем – за его телом. Чувства обеих были так сильны, что на них не действовала внешняя, страшная сторона смерти, и они не находили нужным растравлять свое горе. Они не плакали ни при нем, ни без него, но и никогда не говорили про него между собой. Они чувствовали, что не могли выразить словами того, что они понимали.
Они обе видели, как он глубже и глубже, медленно и спокойно, опускался от них куда то туда, и обе знали, что это так должно быть и что это хорошо.
Его исповедовали, причастили; все приходили к нему прощаться. Когда ему привели сына, он приложил к нему свои губы и отвернулся, не потому, чтобы ему было тяжело или жалко (княжна Марья и Наташа понимали это), но только потому, что он полагал, что это все, что от него требовали; но когда ему сказали, чтобы он благословил его, он исполнил требуемое и оглянулся, как будто спрашивая, не нужно ли еще что нибудь сделать.
Когда происходили последние содрогания тела, оставляемого духом, княжна Марья и Наташа были тут.
– Кончилось?! – сказала княжна Марья, после того как тело его уже несколько минут неподвижно, холодея, лежало перед ними. Наташа подошла, взглянула в мертвые глаза и поспешила закрыть их. Она закрыла их и не поцеловала их, а приложилась к тому, что было ближайшим воспоминанием о нем.
«Куда он ушел? Где он теперь?..»

Когда одетое, обмытое тело лежало в гробу на столе, все подходили к нему прощаться, и все плакали.
Николушка плакал от страдальческого недоумения, разрывавшего его сердце. Графиня и Соня плакали от жалости к Наташе и о том, что его нет больше. Старый граф плакал о том, что скоро, он чувствовал, и ему предстояло сделать тот же страшный шаг.
Наташа и княжна Марья плакали тоже теперь, но они плакали не от своего личного горя; они плакали от благоговейного умиления, охватившего их души перед сознанием простого и торжественного таинства смерти, совершившегося перед ними.



Для человеческого ума недоступна совокупность причин явлений. Но потребность отыскивать причины вложена в душу человека. И человеческий ум, не вникнувши в бесчисленность и сложность условий явлений, из которых каждое отдельно может представляться причиною, хватается за первое, самое понятное сближение и говорит: вот причина. В исторических событиях (где предметом наблюдения суть действия людей) самым первобытным сближением представляется воля богов, потом воля тех людей, которые стоят на самом видном историческом месте, – исторических героев. Но стоит только вникнуть в сущность каждого исторического события, то есть в деятельность всей массы людей, участвовавших в событии, чтобы убедиться, что воля исторического героя не только не руководит действиями масс, но сама постоянно руководима. Казалось бы, все равно понимать значение исторического события так или иначе. Но между человеком, который говорит, что народы Запада пошли на Восток, потому что Наполеон захотел этого, и человеком, который говорит, что это совершилось, потому что должно было совершиться, существует то же различие, которое существовало между людьми, утверждавшими, что земля стоит твердо и планеты движутся вокруг нее, и теми, которые говорили, что они не знают, на чем держится земля, но знают, что есть законы, управляющие движением и ее, и других планет. Причин исторического события – нет и не может быть, кроме единственной причины всех причин. Но есть законы, управляющие событиями, отчасти неизвестные, отчасти нащупываемые нами. Открытие этих законов возможно только тогда, когда мы вполне отрешимся от отыскиванья причин в воле одного человека, точно так же, как открытие законов движения планет стало возможно только тогда, когда люди отрешились от представления утвержденности земли.

После Бородинского сражения, занятия неприятелем Москвы и сожжения ее, важнейшим эпизодом войны 1812 года историки признают движение русской армии с Рязанской на Калужскую дорогу и к Тарутинскому лагерю – так называемый фланговый марш за Красной Пахрой. Историки приписывают славу этого гениального подвига различным лицам и спорят о том, кому, собственно, она принадлежит. Даже иностранные, даже французские историки признают гениальность русских полководцев, говоря об этом фланговом марше. Но почему военные писатели, а за ними и все, полагают, что этот фланговый марш есть весьма глубокомысленное изобретение какого нибудь одного лица, спасшее Россию и погубившее Наполеона, – весьма трудно понять. Во первых, трудно понять, в чем состоит глубокомыслие и гениальность этого движения; ибо для того, чтобы догадаться, что самое лучшее положение армии (когда ее не атакуют) находиться там, где больше продовольствия, – не нужно большого умственного напряжения. И каждый, даже глупый тринадцатилетний мальчик, без труда мог догадаться, что в 1812 году самое выгодное положение армии, после отступления от Москвы, было на Калужской дороге. Итак, нельзя понять, во первых, какими умозаключениями доходят историки до того, чтобы видеть что то глубокомысленное в этом маневре. Во вторых, еще труднее понять, в чем именно историки видят спасительность этого маневра для русских и пагубность его для французов; ибо фланговый марш этот, при других, предшествующих, сопутствовавших и последовавших обстоятельствах, мог быть пагубным для русского и спасительным для французского войска. Если с того времени, как совершилось это движение, положение русского войска стало улучшаться, то из этого никак не следует, чтобы это движение было тому причиною.