Улица Мастеркова

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Улица Мастеркова
Москва

Улица Мастеркова, около дома 2
Общая информация
Страна

Россия

Город

Москва

Округ

ЮАО

Район

Даниловский

Протяжённость

380 м

Ближайшие станции метро

Автозаводская

Прежние названия

Судаковский проезд, 4-й Автозаводский проезд

Классификатор

[www.mosclassific.ru/mClass/omkum_viewd.php?id=15160 ОМК УМ]

[openstreetmap.ru/map#layer=Mapnik&zoom=16&lat=55.70878&lon=37.65769 на OpenStreetMap]
[maps.yandex.ru/-/CFEM5RLq на Яндекс.Картах]
[maps.google.ru/maps?q=Улица+Мастеркова&hl=ru&ie=UTF8&ll=55.708328,37.665639&spn=0.009526,0.027595&sll=55.708328,37.657442&sspn=0.009526,0.043945&vpsrc=0&hnear=Мастеркова+ул.,+Москва&t=m&z=15 на Картах Google]
Координаты: 55°42′32″ с. ш. 37°39′27″ в. д. / 55.70889° с. ш. 37.65750° в. д. / 55.70889; 37.65750 (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=55.70889&mlon=37.65750&zoom=12 (O)] (Я)Улица МастерковаУлица Мастеркова

Улица Мастерко́ваулица, расположенная в Южном административном округе города Москвы на территории района Даниловский.





История

Улица названа в 1970 году в честь Героя Советского Союза Александра Борисовича Мастеркова (1921—1945) — лётчика-истребителя, погибшего в воздушном бою[1].

Улица существовала ещё до революции[2]. До 1954 года назывался Судаковский проезд — по фамилии домовладельца, с 1954 по 1970 гг. — 4-й Автозаводский проезд, так как рядом была расположена Автозаводская площадь[1].

Ранее в районе улицы Мастеркова находился Лизин пруд[2], по преданию вырытый Сергием Радонежским, его племянником Фёдором, основавшим Симонов монастырь, и первыми иноками обители. Этот пруд получил известность и своё название благодаря повести Н. М. Карамзина «Бедная Лиза». В 1930-х годах пруд был ликвидирован, а в конце 1970-х на этом месте было построено административное здание завода «Динамо» (улица Мастеркова, дом 4).

В 2001 году при строительстве Третьего транспортного кольца движение по улице Мастеркова было сделано односторонним. В октябре 2016 года было вновь введено двустороннее движение[3].

Расположение

Улица Мастеркова начинается от Автозаводской улицы и идёт на север. Заканчивается переходом в Восточную улицу в месте её пересечения с улицей Ленинская Слобода.

Примечательные здания и сооружения

по нечётной стороне

по чётной стороне

Транспорт

Напишите отзыв о статье "Улица Мастеркова"

Примечания

  1. 1 2 Мастеркова, улица // Имена московских улиц. Топонимический словарь / Агеева Р. А. и др. — М.: ОГИ, 2007.
  2. 1 2 [retromap.ru/mapster.php#panes=2&left=0020090&right=0719151&zoom=16&lat=55.708545&lng=37.656476 Карта Суворина 1915 года]. retromap.ru. Проверено 9 декабря 2011. [www.webcitation.org/69p5u3t4m Архивировано из первоисточника 11 августа 2012].
  3. [www.vesti.ru/doc.html?id=2810216 Улица Мастеркова на юге Москвы стала двусторонней]. Вести.Ru. Проверено 17 октября 2016.

Ссылки

  • [archive.is/20130417055654/www.mosclassific.ru/mClass/omkum_viewd.php?id=15160 Общемосковский классификатор улиц Москвы. Улица Мастеркова]
  • [orgpoisk.ru/street/id/2757 Список организаций на улице Мастеркова]

Отрывок, характеризующий Улица Мастеркова

И действительно, к вечеру подводы не были собраны. На деревне у кабака была опять сходка, и на сходке положено было угнать лошадей в лес и не выдавать подвод. Ничего не говоря об этом княжне, Алпатыч велел сложить с пришедших из Лысых Гор свою собственную кладь и приготовить этих лошадей под кареты княжны, а сам поехал к начальству.

Х
После похорон отца княжна Марья заперлась в своей комнате и никого не впускала к себе. К двери подошла девушка сказать, что Алпатыч пришел спросить приказания об отъезде. (Это было еще до разговора Алпатыча с Дроном.) Княжна Марья приподнялась с дивана, на котором она лежала, и сквозь затворенную дверь проговорила, что она никуда и никогда не поедет и просит, чтобы ее оставили в покое.
Окна комнаты, в которой лежала княжна Марья, были на запад. Она лежала на диване лицом к стене и, перебирая пальцами пуговицы на кожаной подушке, видела только эту подушку, и неясные мысли ее были сосредоточены на одном: она думала о невозвратимости смерти и о той своей душевной мерзости, которой она не знала до сих пор и которая выказалась во время болезни ее отца. Она хотела, но не смела молиться, не смела в том душевном состоянии, в котором она находилась, обращаться к богу. Она долго лежала в этом положении.
Солнце зашло на другую сторону дома и косыми вечерними лучами в открытые окна осветило комнату и часть сафьянной подушки, на которую смотрела княжна Марья. Ход мыслей ее вдруг приостановился. Она бессознательно приподнялась, оправила волоса, встала и подошла к окну, невольно вдыхая в себя прохладу ясного, но ветреного вечера.
«Да, теперь тебе удобно любоваться вечером! Его уж нет, и никто тебе не помешает», – сказала она себе, и, опустившись на стул, она упала головой на подоконник.
Кто то нежным и тихим голосом назвал ее со стороны сада и поцеловал в голову. Она оглянулась. Это была m lle Bourienne, в черном платье и плерезах. Она тихо подошла к княжне Марье, со вздохом поцеловала ее и тотчас же заплакала. Княжна Марья оглянулась на нее. Все прежние столкновения с нею, ревность к ней, вспомнились княжне Марье; вспомнилось и то, как он последнее время изменился к m lle Bourienne, не мог ее видеть, и, стало быть, как несправедливы были те упреки, которые княжна Марья в душе своей делала ей. «Да и мне ли, мне ли, желавшей его смерти, осуждать кого нибудь! – подумала она.
Княжне Марье живо представилось положение m lle Bourienne, в последнее время отдаленной от ее общества, но вместе с тем зависящей от нее и живущей в чужом доме. И ей стало жалко ее. Она кротко вопросительно посмотрела на нее и протянула ей руку. M lle Bourienne тотчас заплакала, стала целовать ее руку и говорить о горе, постигшем княжну, делая себя участницей этого горя. Она говорила о том, что единственное утешение в ее горе есть то, что княжна позволила ей разделить его с нею. Она говорила, что все бывшие недоразумения должны уничтожиться перед великим горем, что она чувствует себя чистой перед всеми и что он оттуда видит ее любовь и благодарность. Княжна слушала ее, не понимая ее слов, но изредка взглядывая на нее и вслушиваясь в звуки ее голоса.
– Ваше положение вдвойне ужасно, милая княжна, – помолчав немного, сказала m lle Bourienne. – Я понимаю, что вы не могли и не можете думать о себе; но я моей любовью к вам обязана это сделать… Алпатыч был у вас? Говорил он с вами об отъезде? – спросила она.
Княжна Марья не отвечала. Она не понимала, куда и кто должен был ехать. «Разве можно было что нибудь предпринимать теперь, думать о чем нибудь? Разве не все равно? Она не отвечала.