Уррака Кастильская (королева Наварры)

Уррака Кастильская исп. Urraca de Castilla
Королева Наварры
1144 — 1150
Вероисповедание:	католицизм
Рождение:	1132(1132) Пелугано, Астурия
Смерть:	26 октября 1164(1164-10-26) Паленсия, Королевство Кастилия и Леон
Род:	Бургундская династия (Кастилия)
Отец:	Альфонсо VII
Мать:	Гунтрода Перес
Супруг:	1. Гарсия IV (король Наварры) 2. Альваро Родригес де Кастро
Дети:	от первого брака Санча от второго брака Санчо, Эло.

Урра́ка Альфо́нсо Касти́льская (исп. Urraca Alfonso de Castilla-León; 1132 — 26 октября 1164?), также известная как Уррака Астурийская, — королева Наварры, жена короля Гарсии IV.

Биография

Ранние годы

Уррака была внебрачной дочерью короля Альфонсо VII Кастилиьского и Леонского. Она родилась в 1132 году в коммуне Пелугано в Астурии и была дочерью Гунтроды — любовницы Альфонсо VII. Уррака была старшим ребёнком своего отца, хоть и незаконным. Жена Альфонсо VII Беренгела Барселонская (поженились в 1128 году) не могла родить ему наследника (Санчо), до 1134 года. Её мать Гунтрода — дочь придворного Педро Диаса и Марии Ордоньес — была удалена от короля и пострижена в монахини вскоре после рождения Урраки.

Королева Наварры

Уррака вышла замуж 24 июня 1144 года за короля Наварры Гарсию IV. Это был второй брак Гарсии, свадьба состоялась всего лишь через месяц после смерти первой жены короля — Маргариты д`Аилье. Брак должен был укрепить союзнические отношения Гарсии IV с Альфонсо VII.

Супруги были женаты всего шесть лет до смерти Гарсии IV 21 ноября 1150 года. У них родилась дочь Санча (1148—1176), в первом браке жена Гастона V де Беарн, во втором — Педро де Лара.

Трон Наварры унаследовал сын Гарсии IV от Маргариты д`Аилье Санчо VI. Сводная сестра Урраки Санча Кастильская вышла замуж за Санчо VI и стала королевой Наварры.

Регент Астурии

Вдовствующая королева Уррака вернулась на родину после смерти мужа в 1150 году и по велению отца стала регентом Астурии — области в составе королевства Леон. Уррака поселилась в Овьедо, во Дворце Альфонсо II, рядом с кафедральным собором Овьедо. Уррака правила Астурией с 1153 до 1164 года. Она смогла удержать власть после смерти своего отца в 1157 года, при этом правила от имени своего отца, а затем брата Санчо III, не претендуя на отделение Астурии от Кастилии. Этот период был отмечен щедрыми пожертвованиями со стороны Урраки в адрес церкви, в частности, на нужды собора Овьедо и монастыря Сан Пелайо де Овьедо.

Уррака и её мать также основали монастырь Санта-Мария де ла Вега. Её мать была похоронена в этом монастыре, часть надгробия в настоящее время хранится в Археологическом музее в Астурии.

Примерно в 1163 году Уррака снова вышла замуж за Альваро Родригеса де Кастро. У них было двое детей:

• Дон Санчо Альварес де Кастро (ок.1164 — после 1196)
• Донья Эло Альварес де Кастро (после 1195)

Смерть

Уррака умерла в Паленсии (Астурия) после 1164, но точная дата её смерти неизвестна. Некоторые летописцы указывали дату 26 октября 1164 года, но это нереальная дата, так как она посещала монастырь Санта Мария де Сандовал 25 февраля 1178 и передала в дар различное имущество. Другие утверждают, что Уррака умерла не раньше 1189 года. Летопись Толедо относит её смерть к 1179 году.

Уррака была похоронена в часовне Санта Мария Магдалена в соборе Паленсии.

Родословная

Родословная Урраки Кастильской

16. Рено I (граф Бургундии)

8. Гильом I (граф Бургундии)

17. Адель Нормандская

4. Раймунд Бургундский

9. Стефания де Лонгви

2. Альфонсо VII Кастильский

20. Фердинанд I Кастильский

10. Альфонсо VI (король Кастилии)

21. Санча Леонская

5. Уррака (королева Кастилии)

22. Роберт I (герцог Бургундии)

11. Констанция Бургундская

23. Эли де Семюр

1. Уррака Кастильская

12. Диего Гутьерес

6. Педро Диас

26. Педро Овекис

13. Готина Перес

27. Ильдонса Муньос

3. Гунтрода Перес

28. Альваро Диас

14. Ордоньо Альварес

29. Тереза Ордоньес

7. Мария Ордоньес

15. Веласкита

Литература

• Reilly Bernard F. [books.google.com/books?id=twhY6pVNuXsC The Kingdom of León-Castilla under King Alfonso VII, 1126-1157]. — University of Pennsylvania Press, 1998. — ISBN 978-0-8122-3452-7.
• Lipskey, Glenn Edward. [libro.uca.edu/lipskey/chronicle.htm The Chronicle of Alfonso the Emperor]. A Translation of the Chronica Adefonsi Imperatoris. Available at the Library of Iberian Resources Online (LIBRO) (1972). Проверено 17 октября 2010.

Отрывок, характеризующий Уррака Кастильская (королева Наварры)

– В знак повиновенья прошу вас раздеться. – Пьер снял фрак, жилет и левый сапог по указанию ритора. Масон открыл рубашку на его левой груди, и, нагнувшись, поднял его штанину на левой ноге выше колена. Пьер поспешно хотел снять и правый сапог и засучить панталоны, чтобы избавить от этого труда незнакомого ему человека, но масон сказал ему, что этого не нужно – и подал ему туфлю на левую ногу. С детской улыбкой стыдливости, сомнения и насмешки над самим собою, которая против его воли выступала на лицо, Пьер стоял, опустив руки и расставив ноги, перед братом ритором, ожидая его новых приказаний.
– И наконец, в знак чистосердечия, я прошу вас открыть мне главное ваше пристрастие, – сказал он.
– Мое пристрастие! У меня их было так много, – сказал Пьер.
– То пристрастие, которое более всех других заставляло вас колебаться на пути добродетели, – сказал масон.
Пьер помолчал, отыскивая.
«Вино? Объедение? Праздность? Леность? Горячность? Злоба? Женщины?» Перебирал он свои пороки, мысленно взвешивая их и не зная которому отдать преимущество.
– Женщины, – сказал тихим, чуть слышным голосом Пьер. Масон не шевелился и не говорил долго после этого ответа. Наконец он подвинулся к Пьеру, взял лежавший на столе платок и опять завязал ему глаза.
– Последний раз говорю вам: обратите всё ваше внимание на самого себя, наложите цепи на свои чувства и ищите блаженства не в страстях, а в своем сердце. Источник блаженства не вне, а внутри нас…
Пьер уже чувствовал в себе этот освежающий источник блаженства, теперь радостью и умилением переполнявший его душу.


Скоро после этого в темную храмину пришел за Пьером уже не прежний ритор, а поручитель Вилларский, которого он узнал по голосу. На новые вопросы о твердости его намерения, Пьер отвечал: «Да, да, согласен», – и с сияющею детскою улыбкой, с открытой, жирной грудью, неровно и робко шагая одной разутой и одной обутой ногой, пошел вперед с приставленной Вилларским к его обнаженной груди шпагой. Из комнаты его повели по коридорам, поворачивая взад и вперед, и наконец привели к дверям ложи. Вилларский кашлянул, ему ответили масонскими стуками молотков, дверь отворилась перед ними. Чей то басистый голос (глаза Пьера всё были завязаны) сделал ему вопросы о том, кто он, где, когда родился? и т. п. Потом его опять повели куда то, не развязывая ему глаз, и во время ходьбы его говорили ему аллегории о трудах его путешествия, о священной дружбе, о предвечном Строителе мира, о мужестве, с которым он должен переносить труды и опасности. Во время этого путешествия Пьер заметил, что его называли то ищущим, то страждущим, то требующим, и различно стучали при этом молотками и шпагами. В то время как его подводили к какому то предмету, он заметил, что произошло замешательство и смятение между его руководителями. Он слышал, как шопотом заспорили между собой окружающие люди и как один настаивал на том, чтобы он был проведен по какому то ковру. После этого взяли его правую руку, положили на что то, а левою велели ему приставить циркуль к левой груди, и заставили его, повторяя слова, которые читал другой, прочесть клятву верности законам ордена. Потом потушили свечи, зажгли спирт, как это слышал по запаху Пьер, и сказали, что он увидит малый свет. С него сняли повязку, и Пьер как во сне увидал, в слабом свете спиртового огня, несколько людей, которые в таких же фартуках, как и ритор, стояли против него и держали шпаги, направленные в его грудь. Между ними стоял человек в белой окровавленной рубашке. Увидав это, Пьер грудью надвинулся вперед на шпаги, желая, чтобы они вонзились в него. Но шпаги отстранились от него и ему тотчас же опять надели повязку. – Теперь ты видел малый свет, – сказал ему чей то голос. Потом опять зажгли свечи, сказали, что ему надо видеть полный свет, и опять сняли повязку и более десяти голосов вдруг сказали: sic transit gloria mundi. [так проходит мирская слава.]
Пьер понемногу стал приходить в себя и оглядывать комнату, где он был, и находившихся в ней людей. Вокруг длинного стола, покрытого черным, сидело человек двенадцать, всё в тех же одеяниях, как и те, которых он прежде видел. Некоторых Пьер знал по петербургскому обществу. На председательском месте сидел незнакомый молодой человек, в особом кресте на шее. По правую руку сидел итальянец аббат, которого Пьер видел два года тому назад у Анны Павловны. Еще был тут один весьма важный сановник и один швейцарец гувернер, живший прежде у Курагиных. Все торжественно молчали, слушая слова председателя, державшего в руке молоток. В стене была вделана горящая звезда; с одной стороны стола был небольшой ковер с различными изображениями, с другой было что то в роде алтаря с Евангелием и черепом. Кругом стола было 7 больших, в роде церковных, подсвечников. Двое из братьев подвели Пьера к алтарю, поставили ему ноги в прямоугольное положение и приказали ему лечь, говоря, что он повергается к вратам храма.
– Он прежде должен получить лопату, – сказал шопотом один из братьев.
– А! полноте пожалуйста, – сказал другой.
Пьер, растерянными, близорукими глазами, не повинуясь, оглянулся вокруг себя, и вдруг на него нашло сомнение. «Где я? Что я делаю? Не смеются ли надо мной? Не будет ли мне стыдно вспоминать это?» Но сомнение это продолжалось только одно мгновение. Пьер оглянулся на серьезные лица окружавших его людей, вспомнил всё, что он уже прошел, и понял, что нельзя остановиться на половине дороги. Он ужаснулся своему сомнению и, стараясь вызвать в себе прежнее чувство умиления, повергся к вратам храма. И действительно чувство умиления, еще сильнейшего, чем прежде, нашло на него. Когда он пролежал несколько времени, ему велели встать и надели на него такой же белый кожаный фартук, какие были на других, дали ему в руки лопату и три пары перчаток, и тогда великий мастер обратился к нему. Он сказал ему, чтобы он старался ничем не запятнать белизну этого фартука, представляющего крепость и непорочность; потом о невыясненной лопате сказал, чтобы он трудился ею очищать свое сердце от пороков и снисходительно заглаживать ею сердце ближнего. Потом про первые перчатки мужские сказал, что значения их он не может знать, но должен хранить их, про другие перчатки мужские сказал, что он должен надевать их в собраниях и наконец про третьи женские перчатки сказал: «Любезный брат, и сии женские перчатки вам определены суть. Отдайте их той женщине, которую вы будете почитать больше всех. Сим даром уверите в непорочности сердца вашего ту, которую изберете вы себе в достойную каменьщицу». И помолчав несколько времени, прибавил: – «Но соблюди, любезный брат, да не украшают перчатки сии рук нечистых». В то время как великий мастер произносил эти последние слова, Пьеру показалось, что председатель смутился. Пьер смутился еще больше, покраснел до слез, как краснеют дети, беспокойно стал оглядываться и произошло неловкое молчание.