Условное наклонение

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Усло́вное наклоне́ние (кондиционал(ис), лат. modus conditionalis) — наклонение, обозначающее действия, желаемые или возможные при определённых условиях.

В славянских языках наклонение исторически образовывалось двумя способами — с помощью л-причастия и особой спрягаемой формы с основой *bi- (например, в старославянском ходилъ бимь; вероятно, этимологически связано с индоевропейским оптативом) и при помощи л-причастия и формы вспомогательного глагола, совпадающей с основой аориста глагола быти (ходилъ быхъ). В большинстве древних славянских диалектов была представлена только вторая форма, сосуществование двух форм, их взаимовлияние и контаминация характерны в основном для южных диалектов. Существует гипотеза, согласно которой форма с аористом вспомогательного глагола исторически представляет собой одну из форм славянского плюсквамперфекта.

Форма вспомогательного глагола, спрягаемого по типу аориста, сохранилась в современных чешском (četl bych), верхнелужицком (čitał bych), сербскохорватском (čitao bih), болгарском (бих чел). В хорватских чакавских говорах сохранилась спрягаемая форма, восходящая к *bimь: čitao bin. Во многих языках форма вспомогательного глагола превратилась в неизменяемую частицу: рус. бы/б, белор. бы/б, укр. би, нижнелуж. by, кашуб. bë/b, макед. би. С этой частицей может сочетаться форма связки настоящего времени (словацк. čítal by som, некоторые диалекты македонского — би сум читал; формы типа бы есте пустили в русских памятниках XIV—XV в.) или её окончания (польск. czytał-by-m).

В русском языке глаголы в условном наклонении образуются от суффикса -л- и частицы бы(б) — вылечил бы, отправилась бы, принесло бы, сделали бы. Положение частицы-энклитики бы во фразе достаточно свободное. Глаголы в условном наклонении изменяются по числам и в единственном числе — по родам.

Ранее условное наклонение в русском языке нередко называлось сослагательным.

Отрывок, характеризующий Условное наклонение

– Молчи, молчи. – Князь захлопал рукой по столу. – Да! Знаю, письмо князя Андрея. Княжна Марья читала. Десаль что то про Витебск говорил. Теперь прочту.
Он велел достать письмо из кармана и придвинуть к кровати столик с лимонадом и витушкой – восковой свечкой и, надев очки, стал читать. Тут только в тишине ночи, при слабом свете из под зеленого колпака, он, прочтя письмо, в первый раз на мгновение понял его значение.
«Французы в Витебске, через четыре перехода они могут быть у Смоленска; может, они уже там».
– Тишка! – Тихон вскочил. – Нет, не надо, не надо! – прокричал он.
Он спрятал письмо под подсвечник и закрыл глаза. И ему представился Дунай, светлый полдень, камыши, русский лагерь, и он входит, он, молодой генерал, без одной морщины на лице, бодрый, веселый, румяный, в расписной шатер Потемкина, и жгучее чувство зависти к любимцу, столь же сильное, как и тогда, волнует его. И он вспоминает все те слова, которые сказаны были тогда при первом Свидании с Потемкиным. И ему представляется с желтизною в жирном лице невысокая, толстая женщина – матушка императрица, ее улыбки, слова, когда она в первый раз, обласкав, приняла его, и вспоминается ее же лицо на катафалке и то столкновение с Зубовым, которое было тогда при ее гробе за право подходить к ее руке.
«Ах, скорее, скорее вернуться к тому времени, и чтобы теперешнее все кончилось поскорее, поскорее, чтобы оставили они меня в покое!»


Лысые Горы, именье князя Николая Андреича Болконского, находились в шестидесяти верстах от Смоленска, позади его, и в трех верстах от Московской дороги.
В тот же вечер, как князь отдавал приказания Алпатычу, Десаль, потребовав у княжны Марьи свидания, сообщил ей, что так как князь не совсем здоров и не принимает никаких мер для своей безопасности, а по письму князя Андрея видно, что пребывание в Лысых Горах небезопасно, то он почтительно советует ей самой написать с Алпатычем письмо к начальнику губернии в Смоленск с просьбой уведомить ее о положении дел и о мере опасности, которой подвергаются Лысые Горы. Десаль написал для княжны Марьи письмо к губернатору, которое она подписала, и письмо это было отдано Алпатычу с приказанием подать его губернатору и, в случае опасности, возвратиться как можно скорее.