Фет (коммуна)
| норв. Fet | |||
| коммуна Норвегии | |||
| Страна | |||
|---|---|---|---|
| Исторический регион | |||
| Губерния (фюльке) | |||
| Адм. центр | |||
| Население (2004) |
9485 чел. (108-е место) | ||
|
• процент от населения страны — 0,21 % | |||
| Плотность |
69,2 чел/км² | ||
| Офиц. язык | |||
| Изменение населения за 10 лет |
10,5 % | ||
| Площадь |
176 км² (347-е место) | ||
|
• процент воды — 22,2 % | |||
|
Координаты административного центра: | |||
| Дата образования |
1838 | ||
| Мэр (с 2005 года) |
Лисбет Лофтхус Габриэльсен (НРП) | ||
| Часовой пояс | |||
| Код ISO 3166-2 | |||
| Код HASC |
NO.AK.FE | ||
|
[www.fet.kommune.no/Modules/Default.aspx www.fet.kommune.no/Modules/Default.aspx] (норв.) | |||
|
| |||
| Примечания: | |||
Фет (норв. Fet) — коммуна в губернии (фюльке) Акерсхус в историческом регионе Норвегии — Ромерике. Административный центр коммуны — деревня Фетсунн (норв. Fetsund). С 2005 года главой администрации коммуны является Лисбет Лофтхус Габриэльсен (Lisbet Lofthus Gabrielsen) от Норвежской рабочей партии.
Содержание
История
Название
Начальное название коммуны — Fit впервые упоминается в 1321 году и происходит из древнеисландского языка, где оно обозначает «луг на берегу озера».
С 1 января 1838 года Фет имеет статус норвежской коммуны. А 1 июля 1929 года часть коммуны Фет была преобразована в новую коммуну — Релинген (норв. Rælingen).
Герб
Новый герб коммуны был утверждён 19 декабря 1986 года — на зелёном фоне стилизованный серебряный багор, используемый для сплавки леса, так как в окрестностях Фета издавна сплавлялся лес, в процессе чего использовались подобные багры. Цвета — зелёный и серебряный — символизируют луг и озеро, так как название муниципалитета означает «луг на берегу озера».[1] Схожие гербы, с изображением таких же багров, можно увидеть и у других коммун и городов Норвегии.
География
Фет расположен на восточном берегу озера Эйерен (норв. Øyeren). На территории коммуны находится место, где река Гломма — самая длинная река Норвегии (604 км), впадает в Эйерен. Образованная в этом месте дельта считается самой большой внутренней дельтой в Европе. Дельта простирается до противоположного берега озера в его узком месте. Вплоть до 1985 года по Гломме до этого места сплавляли лес, который дальше транспортировали по железной дороге. В наше время сохранилось много сооружений лесозаготовительной промышленности, часть из них являются в настоящее время музеями и культурными центрами.
Статистика
По данным норвежских властей, по количеству жителей (9485 человек) Фет занимает 108 место среди муниципалитетов страны, по размеру — 347 место. За период с 1997 года по 2007 год население коммуны выросло на 10,5 %.[2] Общая площадь коммуны — 176 км², однако на сушу приходится всего 137 км², так что реальная плотность населения около 70 человек/км².
Напишите отзыв о статье "Фет (коммуна)"
Примечания
- ↑ Norske Kommunevåpen. [www.ngw.nl/int/nor/f/fet.htm Nye kommunevåbener i Norden] (1990). Проверено 2 января 2010. [www.webcitation.org/66uSbswkk Архивировано из первоисточника 14 апреля 2012].
- ↑ [www.ssb.no/english/municipalities/0227 Offizielle statistische Daten zur Gemeinde] от Statistisk sentralbyrå, Норвежского Центрального Бюро Статистики
См. также
Ссылки
-
На Викискладе есть медиафайлы по теме Фет (коммуна) - [www.fet.kommune.no/Modules/Default.aspx Фет] Сайт коммуны
- [www.ssb.no/english/municipalities/0227 Статистика коммуны] данные о коммуне на сайте норвежской статистики (англ.)
| ||||||||
|
Это заготовка статьи по географии Норвегии. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Фет (коммуна)
Библейское предание говорит, что отсутствие труда – праздность была условием блаженства первого человека до его падения. Любовь к праздности осталась та же и в падшем человеке, но проклятие всё тяготеет над человеком, и не только потому, что мы в поте лица должны снискивать хлеб свой, но потому, что по нравственным свойствам своим мы не можем быть праздны и спокойны. Тайный голос говорит, что мы должны быть виновны за то, что праздны. Ежели бы мог человек найти состояние, в котором он, будучи праздным, чувствовал бы себя полезным и исполняющим свой долг, он бы нашел одну сторону первобытного блаженства. И таким состоянием обязательной и безупречной праздности пользуется целое сословие – сословие военное. В этой то обязательной и безупречной праздности состояла и будет состоять главная привлекательность военной службы.
Николай Ростов испытывал вполне это блаженство, после 1807 года продолжая служить в Павлоградском полку, в котором он уже командовал эскадроном, принятым от Денисова.
Ростов сделался загрубелым, добрым малым, которого московские знакомые нашли бы несколько mauvais genre [дурного тона], но который был любим и уважаем товарищами, подчиненными и начальством и который был доволен своей жизнью. В последнее время, в 1809 году, он чаще в письмах из дому находил сетования матери на то, что дела расстраиваются хуже и хуже, и что пора бы ему приехать домой, обрадовать и успокоить стариков родителей.
Читая эти письма, Николай испытывал страх, что хотят вывести его из той среды, в которой он, оградив себя от всей житейской путаницы, жил так тихо и спокойно. Он чувствовал, что рано или поздно придется опять вступить в тот омут жизни с расстройствами и поправлениями дел, с учетами управляющих, ссорами, интригами, с связями, с обществом, с любовью Сони и обещанием ей. Всё это было страшно трудно, запутано, и он отвечал на письма матери, холодными классическими письмами, начинавшимися: Ma chere maman [Моя милая матушка] и кончавшимися: votre obeissant fils, [Ваш послушный сын,] умалчивая о том, когда он намерен приехать. В 1810 году он получил письма родных, в которых извещали его о помолвке Наташи с Болконским и о том, что свадьба будет через год, потому что старый князь не согласен. Это письмо огорчило, оскорбило Николая. Во первых, ему жалко было потерять из дома Наташу, которую он любил больше всех из семьи; во вторых, он с своей гусарской точки зрения жалел о том, что его не было при этом, потому что он бы показал этому Болконскому, что совсем не такая большая честь родство с ним и что, ежели он любит Наташу, то может обойтись и без разрешения сумасбродного отца. Минуту он колебался не попроситься ли в отпуск, чтоб увидать Наташу невестой, но тут подошли маневры, пришли соображения о Соне, о путанице, и Николай опять отложил. Но весной того же года он получил письмо матери, писавшей тайно от графа, и письмо это убедило его ехать. Она писала, что ежели Николай не приедет и не возьмется за дела, то всё именье пойдет с молотка и все пойдут по миру. Граф так слаб, так вверился Митеньке, и так добр, и так все его обманывают, что всё идет хуже и хуже. «Ради Бога, умоляю тебя, приезжай сейчас же, ежели ты не хочешь сделать меня и всё твое семейство несчастными», писала графиня.
Письмо это подействовало на Николая. У него был тот здравый смысл посредственности, который показывал ему, что было должно.
Теперь должно было ехать, если не в отставку, то в отпуск. Почему надо было ехать, он не знал; но выспавшись после обеда, он велел оседлать серого Марса, давно не езженного и страшно злого жеребца, и вернувшись на взмыленном жеребце домой, объявил Лаврушке (лакей Денисова остался у Ростова) и пришедшим вечером товарищам, что подает в отпуск и едет домой. Как ни трудно и странно было ему думать, что он уедет и не узнает из штаба (что ему особенно интересно было), произведен ли он будет в ротмистры, или получит Анну за последние маневры; как ни странно было думать, что он так и уедет, не продав графу Голуховскому тройку саврасых, которых польский граф торговал у него, и которых Ростов на пари бил, что продаст за 2 тысячи, как ни непонятно казалось, что без него будет тот бал, который гусары должны были дать панне Пшаздецкой в пику уланам, дававшим бал своей панне Боржозовской, – он знал, что надо ехать из этого ясного, хорошего мира куда то туда, где всё было вздор и путаница.
