Фокке, Хендрик Шарль
| Хендрик Шарль Фокке |
| Систематик живой природы | ||
|
Автор наименований ряда ботанических таксонов. В ботанической (бинарной) номенклатуре эти названия дополняются сокращением «H.Focke».
| ||
Хендрик Шарль Фокке (нидерл. Hendrik Charles Focke; 16 августа 1802, Парамарибо — 29 июня 1856, Парамарибо) — суринамский юрист, лексикограф и ботаник.
Сын голландского плантатора, обосновавшегося в Суринаме в 1789 году, и местной темнокожей матери[1]. В 1820 г. отправился для получения образования в Европу, окончил Утрехтский университет, получив в 1827 г. степень доктора права (диссертация лат. De pretio in emtione venditione). Далее некоторое время жил и работал в Нидерландах, в 1831 г. добровольцем в составе нидерландской армии участвовал в Бельгийской войне.
В 1834 г. вернулся в Суринам. Практиковал как адвокат, затем в 1837 г. поступил на государственную службу и в конце концов возглавил суринамскую Коллегию малых сессий (нидерл. Collegie van kleine zaken) — судебную инстанцию по разбору незначительных правонарушений. В 1855 г. выступил одним из соредакторов журнала West-Indië (вышло всего два номера). Исследовал местную флору, особенно орхидеи, в 1850-е гг. опубликовал ряд материалов в лейпцигском журнале Botanische Zeitung, с 1851 г. был членом-корреспондентом Нидерландской королевской академии наук. В 1855 г. напечатал «Негритянско-английский словарь» (нидерл. Neger-engelsch woordenboek) — словарь креольского языка темнокожих суринамцев, так называемого сранан-тонго; этот словарь расценивается современной лингвистикой как ценный источник, поскольку Фокке предположительно являлся носителем языка[2]. Статья Фокке о музыке суринамских креолов (нидерл. De Surinaamsche Negermuzijk) опубликована посмертно (1857).
Напишите отзыв о статье "Фокке, Хендрик Шарль"
Примечания
- ↑ Rosemarijn Hoefte. Free Blacks and Coloureds in Plantation Suriname: The Struggle to Rise // Against the Odds: Free Blacks in the Slave Societies of the Americas / Ed. by Jane G. Landers. — Routledge, 2013. — P. 116—117. (англ.)
- ↑ Maria Braun. Word-formation and Creolisation: The Case of Early Sranan. — Walter de Gruyter, 2009. — P. 28. (англ.)
Ссылки
- [www.dbnl.org/tekst/benj004ency01_01/benj004ency01_01_0009.php#section-8-90 Focke (Hendrik Charles)] // Encyclopaedie van Nederlandsch West-Indië. Martinus Nijhoff/E.J. Brill, Den Haag/Leiden 1914—1917
Отрывок, характеризующий Фокке, Хендрик Шарль
– Ну, мой милый, – шутливо сказал князь Василий, – скажи же мне: «да», и я от себя напишу ей, и мы убьем жирного тельца. – Но князь Василий не успел договорить своей шутки, как Пьер с бешенством в лице, которое напоминало его отца, не глядя в глаза собеседнику, проговорил шопотом:– Князь, я вас не звал к себе, идите, пожалуйста, идите! – Он вскочил и отворил ему дверь.
– Идите же, – повторил он, сам себе не веря и радуясь выражению смущенности и страха, показавшемуся на лице князя Василия.
– Что с тобой? Ты болен?
– Идите! – еще раз проговорил дрожащий голос. И князь Василий должен был уехать, не получив никакого объяснения.
Через неделю Пьер, простившись с новыми друзьями масонами и оставив им большие суммы на милостыни, уехал в свои именья. Его новые братья дали ему письма в Киев и Одессу, к тамошним масонам, и обещали писать ему и руководить его в его новой деятельности.
Дело Пьера с Долоховым было замято, и, несмотря на тогдашнюю строгость государя в отношении дуэлей, ни оба противника, ни их секунданты не пострадали. Но история дуэли, подтвержденная разрывом Пьера с женой, разгласилась в обществе. Пьер, на которого смотрели снисходительно, покровительственно, когда он был незаконным сыном, которого ласкали и прославляли, когда он был лучшим женихом Российской империи, после своей женитьбы, когда невестам и матерям нечего было ожидать от него, сильно потерял во мнении общества, тем более, что он не умел и не желал заискивать общественного благоволения. Теперь его одного обвиняли в происшедшем, говорили, что он бестолковый ревнивец, подверженный таким же припадкам кровожадного бешенства, как и его отец. И когда, после отъезда Пьера, Элен вернулась в Петербург, она была не только радушно, но с оттенком почтительности, относившейся к ее несчастию, принята всеми своими знакомыми. Когда разговор заходил о ее муже, Элен принимала достойное выражение, которое она – хотя и не понимая его значения – по свойственному ей такту, усвоила себе. Выражение это говорило, что она решилась, не жалуясь, переносить свое несчастие, и что ее муж есть крест, посланный ей от Бога. Князь Василий откровеннее высказывал свое мнение. Он пожимал плечами, когда разговор заходил о Пьере, и, указывая на лоб, говорил:
