Фульдский кодекс

Фульдский кодекс (лат. Codex Fuldensis, инвентарное обозначение в Государственной библиотеке Гессена Codex Bonifatianus I) — унциальная рукопись Вульгаты VI века (в списке Вордсворта имеет сиглу F), второй по значимости манускрипт, используемый для подготовки критических изданий латинского библейского текста. Содержит полный текст Нового Завета, включая Послание к Лаодикийцам, причём Евангелия имеют форму гармонии, восходящей к Диатессарону Татиана. Кодекс включает 503 пергаментных листа формата 29,5 × 21 см, исписанных в одну колонку.

История

Фульдский кодекс — старейшая датированная рукопись Вульгаты. Переписана для Виктора, епископа Капуанского после 541 года; он сам внёс в текст поправки, и написал предисловие, датированное 2 мая 546 года, и подписал своё имя, оставив при этом кляксу. Из его поправок и комментариев следует, что кодекс создавался на основе старолатинского перевода, причём единое повествование по плану Диатессарона было создано заново на основе Вульгаты, с сохранением старолатинской разбивки и оглавления. Позднее кодекс оказался во владении св. Бонифация, который в 745 году передал его в только что основанное Фульдское аббатство.

Содержание

Кодекс включает Диатессарон и 23 канонических книги Нового Завета, а также Послание к Лаодикийцам и Пролог Иеронима к каноническим Евангелиям. Латинский текст Вульгаты относится к итальянскому типу, но сохранил около 600 старолатинских чтений. Тексту Диатессарона предшествует оглавление, скопированное со старолатинской рукописи, из него следует, что в прототипе не хватало Родословия Христа. После Диатессарона следуют Послания апостола Павла (включая Послание к Лаодикийцам), Деяния Апостолов, прочие апостольские послания и Апокалипсис. В тексте Первого послания Иоанна отсутствует Comma Johanneum, что не слишком согласуется с прямыми ссылками на небесное свидетельство в Прологе Иеронима, поэтому гиперкритически настроенные исследователи XVIII—XIX веков отмечали возможность подделки.

Литература

• Мецгер, Брюс. Ранние переводы Нового Завета. Их источники, передача, ограничения / Пер. с англ. С. Бабкиной. — Изд. 2-е. — М.: Библейско-богословский ин-т св. апостола Андрея, 2004. — 552 с. — ISBN 5-89647-024-X.

Ссылки

• [books.google.pl/books?id=FKiuAg2u5-0C&dq=&printsec=frontcover&source=bl&ots=pl&ei=X&oi=&hl=ru#v=onepage&q&f=false Фульдский кодекс в издании Эрнеста Ранке, 1868]
• [fuldig.hs-fulda.de/viewer/resolver?urn=urn:nbn:de:hebis:66:fuldig-2624930 Фульдский кодекс в оцифрованном виде]

Отрывок, характеризующий Фульдский кодекс

Ростов, не дослушав его, толкнул лошадь, выскакал вперед эскадрона, и не успел он еще скомандовать движение, как весь эскадрон, испытывавший то же, что и он, тронулся за ним. Ростов сам не знал, как и почему он это сделал. Все это он сделал, как он делал на охоте, не думая, не соображая. Он видел, что драгуны близко, что они скачут, расстроены; он знал, что они не выдержат, он знал, что была только одна минута, которая не воротится, ежели он упустит ее. Пули так возбудительно визжали и свистели вокруг него, лошадь так горячо просилась вперед, что он не мог выдержать. Он тронул лошадь, скомандовал и в то же мгновение, услыхав за собой звук топота своего развернутого эскадрона, на полных рысях, стал спускаться к драгунам под гору. Едва они сошли под гору, как невольно их аллюр рыси перешел в галоп, становившийся все быстрее и быстрее по мере того, как они приближались к своим уланам и скакавшим за ними французским драгунам. Драгуны были близко. Передние, увидав гусар, стали поворачивать назад, задние приостанавливаться. С чувством, с которым он несся наперерез волку, Ростов, выпустив во весь мах своего донца, скакал наперерез расстроенным рядам французских драгун. Один улан остановился, один пеший припал к земле, чтобы его не раздавили, одна лошадь без седока замешалась с гусарами. Почти все французские драгуны скакали назад. Ростов, выбрав себе одного из них на серой лошади, пустился за ним. По дороге он налетел на куст; добрая лошадь перенесла его через него, и, едва справясь на седле, Николай увидал, что он через несколько мгновений догонит того неприятеля, которого он выбрал своей целью. Француз этот, вероятно, офицер – по его мундиру, согнувшись, скакал на своей серой лошади, саблей подгоняя ее. Через мгновенье лошадь Ростова ударила грудью в зад лошади офицера, чуть не сбила ее с ног, и в то же мгновенье Ростов, сам не зная зачем, поднял саблю и ударил ею по французу.
В то же мгновение, как он сделал это, все оживление Ростова вдруг исчезло. Офицер упал не столько от удара саблей, который только слегка разрезал ему руку выше локтя, сколько от толчка лошади и от страха. Ростов, сдержав лошадь, отыскивал глазами своего врага, чтобы увидать, кого он победил. Драгунский французский офицер одной ногой прыгал на земле, другой зацепился в стремени. Он, испуганно щурясь, как будто ожидая всякую секунду нового удара, сморщившись, с выражением ужаса взглянул снизу вверх на Ростова. Лицо его, бледное и забрызганное грязью, белокурое, молодое, с дырочкой на подбородке и светлыми голубыми глазами, было самое не для поля сражения, не вражеское лицо, а самое простое комнатное лицо. Еще прежде, чем Ростов решил, что он с ним будет делать, офицер закричал: «Je me rends!» [Сдаюсь!] Он, торопясь, хотел и не мог выпутать из стремени ногу и, не спуская испуганных голубых глаз, смотрел на Ростова. Подскочившие гусары выпростали ему ногу и посадили его на седло. Гусары с разных сторон возились с драгунами: один был ранен, но, с лицом в крови, не давал своей лошади; другой, обняв гусара, сидел на крупе его лошади; третий взлеаал, поддерживаемый гусаром, на его лошадь. Впереди бежала, стреляя, французская пехота. Гусары торопливо поскакали назад с своими пленными. Ростов скакал назад с другими, испытывая какое то неприятное чувство, сжимавшее ему сердце. Что то неясное, запутанное, чего он никак не мог объяснить себе, открылось ему взятием в плен этого офицера и тем ударом, который он нанес ему.