Рукопись

Ру́копись — собирательное название текстов, написанных от руки, синоним термина манускрипт (позднелат. manuscriptum, от лат. manus — рука и scribo — пишу). Как правило, рукописью называют черновики литературных произведений, либо их образцы, написанные автором от руки.

Рукописная книга — это книга, текст и иллюстрации к которой воспроизведены от руки, в отличие от печатной книги, воспроизведение которой осуществляется полиграфическим способом. Рукописная книга состоит из собственно книги — носителя текста и защитно-предохраняющих элементов (футляр, переплет).

Самой распространённой формой книг в древности был папирусный свиток. Переход к форме кодекса обыкновенно связывают с распространением пергамента.

Так как рукописи подвержены порче, то до нас дошли лишь немногие памятники, относящиеся к глубокой древности. Таковы египетские папирусы. Из множества рукописей Античности уцелели единицы.

Начиная с эпохи Карла Великого число сохранившихся европейских манускриптов значительно умножается (смотри также статью Библиотеки эпохи Каролингов). В Средние Века как в Западной Европе, так и в Древней Руси, рукописные книги изготовлялись, в основном, в монастырях. При этом множество античных манускриптов, подверглись в Средние Века своеобразному уничтожению: написанное на пергаменте выцарапывалось и стиралось, а на отчищенном таким образом дорогом материале писались заново новые тексты (палимпсесты). В XIII-XV веках в Западной Европе также образовались светские братства переписчиков.

Многие каллиграфы приобрели европейскую славу, и даже после изобретения книгопечатания манускрипты удержали значение художественных произведений. К концу XV века относятся 35 манускриптов, атрибутируемых Робине Тестару. Наибольшую известность среди них приобрёл «Нравоучительная книга о шахматах любви», созданный для графини Луизы Савойской. Одним из искуснейших каллиграфов XVII века был Николай Жарри. Из его трудов славится особенно «Гирлянда Юлии» — сборник стихотворений, сочиненных лучшими поэтами его эпохи и поднесенный герцогом де Монтозье его невесте, Жюли д’Анженн.

См. также

• Автограф (рукопись)
• Протограф
• Ведущий редактор — сотрудник издательства, одной из функций которого является отбор рукописей.
• Письмо (письменность)
• Писец

• Палеография
• Кодикология
• Скрипторий

• История книги
• Издательское дело в Древнем Риме
• Рукописная книжная традиция Китая
• Коптская книжная культура
• Монгольская книжная культура
• Книжные утраты в поздней Античности и Тёмных веках

Литература

• Шишмарёв В. Ф. Манускрипт // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.

Отрывок, характеризующий Рукопись

– Доктор говорит, что нет опасности, – сказала графиня, но в то время, как она говорила это, она со вздохом подняла глаза кверху, и в этом жесте было выражение, противоречащее ее словам.
– Где он? Можно его видеть, можно? – спросила княжна.
– Сейчас, княжна, сейчас, мой дружок. Это его сын? – сказала она, обращаясь к Николушке, который входил с Десалем. – Мы все поместимся, дом большой. О, какой прелестный мальчик!
Графиня ввела княжну в гостиную. Соня разговаривала с m lle Bourienne. Графиня ласкала мальчика. Старый граф вошел в комнату, приветствуя княжну. Старый граф чрезвычайно переменился с тех пор, как его последний раз видела княжна. Тогда он был бойкий, веселый, самоуверенный старичок, теперь он казался жалким, затерянным человеком. Он, говоря с княжной, беспрестанно оглядывался, как бы спрашивая у всех, то ли он делает, что надобно. После разорения Москвы и его имения, выбитый из привычной колеи, он, видимо, потерял сознание своего значения и чувствовал, что ему уже нет места в жизни.
Несмотря на то волнение, в котором она находилась, несмотря на одно желание поскорее увидать брата и на досаду за то, что в эту минуту, когда ей одного хочется – увидать его, – ее занимают и притворно хвалят ее племянника, княжна замечала все, что делалось вокруг нее, и чувствовала необходимость на время подчиниться этому новому порядку, в который она вступала. Она знала, что все это необходимо, и ей было это трудно, но она не досадовала на них.
– Это моя племянница, – сказал граф, представляя Соню, – вы не знаете ее, княжна?
Княжна повернулась к ней и, стараясь затушить поднявшееся в ее душе враждебное чувство к этой девушке, поцеловала ее. Но ей становилось тяжело оттого, что настроение всех окружающих было так далеко от того, что было в ее душе.
– Где он? – спросила она еще раз, обращаясь ко всем.
– Он внизу, Наташа с ним, – отвечала Соня, краснея. – Пошли узнать. Вы, я думаю, устали, княжна?
У княжны выступили на глаза слезы досады. Она отвернулась и хотела опять спросить у графини, где пройти к нему, как в дверях послышались легкие, стремительные, как будто веселые шаги. Княжна оглянулась и увидела почти вбегающую Наташу, ту Наташу, которая в то давнишнее свидание в Москве так не понравилась ей.
Но не успела княжна взглянуть на лицо этой Наташи, как она поняла, что это был ее искренний товарищ по горю, и потому ее друг. Она бросилась ей навстречу и, обняв ее, заплакала на ее плече.
Как только Наташа, сидевшая у изголовья князя Андрея, узнала о приезде княжны Марьи, она тихо вышла из его комнаты теми быстрыми, как показалось княжне Марье, как будто веселыми шагами и побежала к ней.
На взволнованном лице ее, когда она вбежала в комнату, было только одно выражение – выражение любви, беспредельной любви к нему, к ней, ко всему тому, что было близко любимому человеку, выраженье жалости, страданья за других и страстного желанья отдать себя всю для того, чтобы помочь им. Видно было, что в эту минуту ни одной мысли о себе, о своих отношениях к нему не было в душе Наташи.