Функциональные клавиши

Функциональные клавиши (англ. Function key) — клавиши на компьютерной или терминальной клавиатуре, которые запрограммированы на вызов команд операционной системы или выполнение определённых действий различными программами и играми.

Назначение в различных системах и программах

Mac OS

В Mac OS вплоть до Mac OS 9 функциональные клавиши могут быть настроены пользователем с помощью панели управления функциональными клавишами для запуска программ или AppleScript. Mac OS X по умолчанию присваивает функции клавишам F9, F10, F11 (для Exposé), F12 (для Dashboard) и F14, F15 (для уменьшения/увеличения контраста). На новых ноутбуках Apple всем функциональным клавишам назначены основные действия, например, регулировка громкости, регулировка яркости, клавиша NumLock и открытие привода.

Microsoft Windows

После разработки IBM Common User Access клавиша F1 постепенно стала универсальной клавишей вызова помощи или справки, начиная с самых ранних программ Windows и по сей день.

Клавиша F2 в Windows Explorer, Microsoft Visual Studio и ряде других программ служит командой переименования файлов.

F3 обычно используется для активации функции поиска. Комбинация клавиш ⇧ Shift+F3 часто используется для поиска в обратном направлении.

F5 выполняет функцию обновления во многих браузерах и программах.

F11 включает полноэкранный режим в некоторых браузерах.

Alt+F4 в Windows используется для закрытия приложений, а Ctrl+F4 — для закрытия части документа или программы (к примеру, вкладок).

F10 активирует полное меню, ⇧ Shift+F10 активирует контекстное меню.

Другие назначения клавиш для приложений Microsoft:

В Microsoft Word комбинация клавиш ⇧ Shift+F1 показывает форматирование.

В Microsoft PowerPoint F5 начинает показ слайд-шоу, а F6 выполняет движение к следующей области.

F7 для проверки орфографии,

Alt+F8 для вызова макроса диалога.

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Отрывок, характеризующий Функциональные клавиши

Участие Ростова в дуэли Долохова с Безуховым было замято стараниями старого графа, и Ростов вместо того, чтобы быть разжалованным, как он ожидал, был определен адъютантом к московскому генерал губернатору. Вследствие этого он не мог ехать в деревню со всем семейством, а оставался при своей новой должности всё лето в Москве. Долохов выздоровел, и Ростов особенно сдружился с ним в это время его выздоровления. Долохов больной лежал у матери, страстно и нежно любившей его. Старушка Марья Ивановна, полюбившая Ростова за его дружбу к Феде, часто говорила ему про своего сына.
– Да, граф, он слишком благороден и чист душою, – говаривала она, – для нашего нынешнего, развращенного света. Добродетели никто не любит, она всем глаза колет. Ну скажите, граф, справедливо это, честно это со стороны Безухова? А Федя по своему благородству любил его, и теперь никогда ничего дурного про него не говорит. В Петербурге эти шалости с квартальным там что то шутили, ведь они вместе делали? Что ж, Безухову ничего, а Федя все на своих плечах перенес! Ведь что он перенес! Положим, возвратили, да ведь как же и не возвратить? Я думаю таких, как он, храбрецов и сынов отечества не много там было. Что ж теперь – эта дуэль! Есть ли чувство, честь у этих людей! Зная, что он единственный сын, вызвать на дуэль и стрелять так прямо! Хорошо, что Бог помиловал нас. И за что же? Ну кто же в наше время не имеет интриги? Что ж, коли он так ревнив? Я понимаю, ведь он прежде мог дать почувствовать, а то год ведь продолжалось. И что же, вызвал на дуэль, полагая, что Федя не будет драться, потому что он ему должен. Какая низость! Какая гадость! Я знаю, вы Федю поняли, мой милый граф, оттого то я вас душой люблю, верьте мне. Его редкие понимают. Это такая высокая, небесная душа!
Сам Долохов часто во время своего выздоровления говорил Ростову такие слова, которых никак нельзя было ожидать от него. – Меня считают злым человеком, я знаю, – говаривал он, – и пускай. Я никого знать не хочу кроме тех, кого люблю; но кого я люблю, того люблю так, что жизнь отдам, а остальных передавлю всех, коли станут на дороге. У меня есть обожаемая, неоцененная мать, два три друга, ты в том числе, а на остальных я обращаю внимание только на столько, на сколько они полезны или вредны. И все почти вредны, в особенности женщины. Да, душа моя, – продолжал он, – мужчин я встречал любящих, благородных, возвышенных; но женщин, кроме продажных тварей – графинь или кухарок, всё равно – я не встречал еще. Я не встречал еще той небесной чистоты, преданности, которых я ищу в женщине. Ежели бы я нашел такую женщину, я бы жизнь отдал за нее. А эти!… – Он сделал презрительный жест. – И веришь ли мне, ежели я еще дорожу жизнью, то дорожу только потому, что надеюсь еще встретить такое небесное существо, которое бы возродило, очистило и возвысило меня. Но ты не понимаешь этого.