Семеновский, Фёдор Алексеевич

Фёдор Алексеевич Семено́вский
Дата рождения	1901(1901)
Место рождения	Ташкент, Российская империя
Дата смерти	24 октября 1941(1941-10-24)
Место смерти	Смоленская область, СССР
Принадлежность	СССР СССР
Годы службы	1920—1941
Звание	корпусной комиссар
Командовал	20-я армия (СССР) (член военного совета)
Сражения/войны	Гражданская война в России, Великая Отечественная война
Награды и премии

Фёдор Алексеевич Семено́вский (1901—1941) — советский военный деятель, корпусной комиссар (1939), участник Гражданской и Великой Отечественной войн. В 1941 году попал в немецкий плен, расстрелян как комиссар.

Биография

Фёдор Семеновский родился в 1901 году в Ташкенте в семье служащего. После окончания четырёхклассного училища работал делопроизводителем в городской призывной комиссии. В июне 1920 года Семеновский добровольно вступил в Рабоче-Крестьянскую Красную Армию. До 1925 года он участвовал в боях с басмаческими вооружёнными формированиями на Туркестанском фронте в должности политрука батальона, дважды был ранен.

После окончания войны Семеновский работал инструктором в военном комиссариате. В 1930—1936 годах он был секретарём политотдела стрелкового корпуса, в 1936—1938 годах — военным комиссаром 20-й стрелковой дивизии на Дальнем Востоке. В 1938 году Семеновский занимал должность комиссара штаба Отдельной Краснознамённой Дальневосточной армии, а впоследствии — членом военного совета этой армии. 7 октября 1938 года утверждён членом Военного совета при народном комиссаре обороны СССР. В марте 1939 года Семеновский был назначен членом военного совета Орловского военного округа.

В начале Великой Отечественной войны Семеновский был назначен членом военного совета 20-й армии. Принимал участие в боях в Белорусской ССР и в Смоленском сражении. 20 июля 1941 года армия попала под Смоленском в окружение. При попытке выйти из окружения Семеновский попал в плен 24 октября 1941 года. В день взятия в плен он был расстрелян как комиссар. Его похоронили в районе деревни Ключики у развилки двух просёлочных дорог. В июле 1966 года останки Семеновского были перезахоронены в Вязьме рядом с могилой генерал-лейтенанта Ефремова.

Награждён двумя орденами Красного Знамени (25.10.1938, 27.07.1941), медалью ХХ лет РККА.

Звания

• Бригадный комиссар (29.04.1938)
• Дивизионный комиссар (17.08.1938)
• Корпусной комиссар (9.02.1939)

Литература

• Командный и начальствующий состав Красной Армии в 1940-1941 гг.: Структура и кадры центрального аппарата НКО СССР, военных округов и общевойсковых армий: Документы и материалы / Под ред. В. Н. Кузеленкова. — М.-СПб.: Летний сад, 2005. — С. 195. — 1000 экз. — ISBN 5-94381-137-0.
• Свердлов Ф. Д. Советские генералы в плену. — М.: Изд-во фонда "Холокост", 1999. — С. 246.

Источники

• Коллектив составителей и редакторов. Военный совет при народном комиссаре обороны СССР. 1938, 1940 гг.: Документы и материалы.. — М: РОССПЭН, 2006. — 336 с. — 1000 экз. — ISBN 5-8243-0694-Х.

Ссылки

• [samsv.narod.ru/Comm/Jpg/Semenovskiy_VA-min.jpg Фото Ф. А. Семеновского]
• [pamyat-naroda.ru/commander/1118/ Семеновский Федор Алексеевич (1901—1941) на сайте «Память народа»]

Отрывок, характеризующий Семеновский, Фёдор Алексеевич

– Я не могу к вам ездить, но неужели я никогда не увижу вас? Я безумно люблю вас. Неужели никогда?… – и он, заслоняя ей дорогу, приближал свое лицо к ее лицу.
Блестящие, большие, мужские глаза его так близки были от ее глаз, что она не видела ничего кроме этих глаз.
– Натали?! – прошептал вопросительно его голос, и кто то больно сжимал ее руки.
– Натали?!
«Я ничего не понимаю, мне нечего говорить», сказал ее взгляд.
Горячие губы прижались к ее губам и в ту же минуту она почувствовала себя опять свободною, и в комнате послышался шум шагов и платья Элен. Наташа оглянулась на Элен, потом, красная и дрожащая, взглянула на него испуганно вопросительно и пошла к двери.
– Un mot, un seul, au nom de Dieu, [Одно слово, только одно, ради Бога,] – говорил Анатоль.
Она остановилась. Ей так нужно было, чтобы он сказал это слово, которое бы объяснило ей то, что случилось и на которое она бы ему ответила.
– Nathalie, un mot, un seul, – всё повторял он, видимо не зная, что сказать и повторял его до тех пор, пока к ним подошла Элен.
Элен вместе с Наташей опять вышла в гостиную. Не оставшись ужинать, Ростовы уехали.
Вернувшись домой, Наташа не спала всю ночь: ее мучил неразрешимый вопрос, кого она любила, Анатоля или князя Андрея. Князя Андрея она любила – она помнила ясно, как сильно она любила его. Но Анатоля она любила тоже, это было несомненно. «Иначе, разве бы всё это могло быть?» думала она. «Ежели я могла после этого, прощаясь с ним, улыбкой ответить на его улыбку, ежели я могла допустить до этого, то значит, что я с первой минуты полюбила его. Значит, он добр, благороден и прекрасен, и нельзя было не полюбить его. Что же мне делать, когда я люблю его и люблю другого?» говорила она себе, не находя ответов на эти страшные вопросы.


Пришло утро с его заботами и суетой. Все встали, задвигались, заговорили, опять пришли модистки, опять вышла Марья Дмитриевна и позвали к чаю. Наташа широко раскрытыми глазами, как будто она хотела перехватить всякий устремленный на нее взгляд, беспокойно оглядывалась на всех и старалась казаться такою же, какою она была всегда.
После завтрака Марья Дмитриевна (это было лучшее время ее), сев на свое кресло, подозвала к себе Наташу и старого графа.
– Ну с, друзья мои, теперь я всё дело обдумала и вот вам мой совет, – начала она. – Вчера, как вы знаете, была я у князя Николая; ну с и поговорила с ним…. Он кричать вздумал. Да меня не перекричишь! Я всё ему выпела!
– Да что же он? – спросил граф.
– Он то что? сумасброд… слышать не хочет; ну, да что говорить, и так мы бедную девочку измучили, – сказала Марья Дмитриевна. – А совет мой вам, чтобы дела покончить и ехать домой, в Отрадное… и там ждать…
– Ах, нет! – вскрикнула Наташа.
– Нет, ехать, – сказала Марья Дмитриевна. – И там ждать. – Если жених теперь сюда приедет – без ссоры не обойдется, а он тут один на один с стариком всё переговорит и потом к вам приедет.
Илья Андреич одобрил это предложение, тотчас поняв всю разумность его. Ежели старик смягчится, то тем лучше будет приехать к нему в Москву или Лысые Горы, уже после; если нет, то венчаться против его воли можно будет только в Отрадном.
– И истинная правда, – сказал он. – Я и жалею, что к нему ездил и ее возил, – сказал старый граф.
– Нет, чего ж жалеть? Бывши здесь, нельзя было не сделать почтения. Ну, а не хочет, его дело, – сказала Марья Дмитриевна, что то отыскивая в ридикюле. – Да и приданое готово, чего вам еще ждать; а что не готово, я вам перешлю. Хоть и жалко мне вас, а лучше с Богом поезжайте. – Найдя в ридикюле то, что она искала, она передала Наташе. Это было письмо от княжны Марьи. – Тебе пишет. Как мучается, бедняжка! Она боится, чтобы ты не подумала, что она тебя не любит.
– Да она и не любит меня, – сказала Наташа.
– Вздор, не говори, – крикнула Марья Дмитриевна.
– Никому не поверю; я знаю, что не любит, – смело сказала Наташа, взяв письмо, и в лице ее выразилась сухая и злобная решительность, заставившая Марью Дмитриевну пристальнее посмотреть на нее и нахмуриться.
– Ты, матушка, так не отвечай, – сказала она. – Что я говорю, то правда. Напиши ответ.
Наташа не отвечала и пошла в свою комнату читать письмо княжны Марьи.
Княжна Марья писала, что она была в отчаянии от происшедшего между ними недоразумения. Какие бы ни были чувства ее отца, писала княжна Марья, она просила Наташу верить, что она не могла не любить ее как ту, которую выбрал ее брат, для счастия которого она всем готова была пожертвовать.
«Впрочем, писала она, не думайте, чтобы отец мой был дурно расположен к вам. Он больной и старый человек, которого надо извинять; но он добр, великодушен и будет любить ту, которая сделает счастье его сына». Княжна Марья просила далее, чтобы Наташа назначила время, когда она может опять увидеться с ней.