Хосе Мари

Хосе Мари
Общая информация
Полное имя	Хосе Мария Ромеро Пойон
Родился	Севилья, Испания
Гражданство
Рост	183 см
Позиция	нападающий
Информация о клубе
Клуб	завершил карьеру
Карьера
Молодёжные клубы
	Севилья
Клубная карьера*
1996—1997	Севилья	21 (7)
1997—1999	Атлетико Мадрид	84 (20)
2000—2003	Милан	52 (5)
2002—2003	→  Атлетико Мадрид	31 (6)
2003—2007	Вильярреал	113 (15)
2007—2008	Реал Бетис	21 (1)
2009—2010	Химнастик (Таррагона)	48 (8)
2010—2013	Херес	80 (27)
Национальная сборная**
1998—2000	Испания (мол.)	12 (5)
2000	Испания (олимп.)	5 (3)
2001—2003	Испания	4 (1)
Международные медали
Олимпийские игры
Серебро	Сидней 2000	футбол
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов. ** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах.

Хосе Мария Ромеро Пойон (исп. José María Romero Poyón; 10 декабря 1978, Севилья, Испания), более известный как Хосе Мари — испанский футболист, нападающий. Выступал в сборной Испании.

Карьера

Клубная

Дебютировал за родной клуб « Севилья» в сезоне 1996/97. По итогам этого сезона «Севилья» вылетела из Примеры, а сам игрок перешёл в мадридский «Атлетико». За первые два сезона в мадридском клубе игрок забил 18 голов. В сезоне 1999/2000 «матрасники» вылетели из Примеры. Хоче Мари перешёл в итальянский «Милан». После двух сезонов в Италии игрок отправился в вернувшийся из Сегунды «Атлетико» на правах аренды. Летом 2003 год перешёл в «Вильярреал», где быстро стал ключевым игроком. В 2007 году, перестав попадать в основной состав клуба, перешёл в «Реал Бетис». В декабре 2008 года, забив за «Бетис» всего один мяч, перешёл в выступавший в Сегунде «Химнастик» из Таррагоны. После полутора сезонов там игрок перешёл в «Херес».

В сборной

В состав молодёжной сборной Испании принимал участие в чемпионате Европы по футболу среди молодёжных команд 2000. В том же году принимал участие в Летних олимпийских играх 2000 в Сиднее, где Хосе Мари отметился тремя мячами в пяти матчах, а его команда завоевала серебро. Во взрослой сборной Испании дебютировал 25 апреля 2001 в матче против сборной сборной Японии, сыграл 4 матча и забил 1 мяч.

Ссылки

• [www.bdfutbol.com/en/j/j1537.html Профиль на BDFutbol.com] (англ.)
• [futbol.sportec.es/seleccion/ficha_jugador.asp?j=316&n=jose/mari/jose/maria/romero/payon Статистика матче за сборную]  (исп.)
• [www.national-football-teams.com/v2/player.php?id=6369 Статистика на сайте National Football Teams] (англ.)

Отрывок, характеризующий Хосе Мари

– Еще, может, дотянется до завтрашнего утра? – спросил немец, дурно выговаривая по французски.
Лоррен, поджав губы, строго и отрицательно помахал пальцем перед своим носом.
– Сегодня ночью, не позже, – сказал он тихо, с приличною улыбкой самодовольства в том, что ясно умеет понимать и выражать положение больного, и отошел.

Между тем князь Василий отворил дверь в комнату княжны.
В комнате было полутемно; только две лампадки горели перед образами, и хорошо пахло куреньем и цветами. Вся комната была установлена мелкою мебелью шифоньерок, шкапчиков, столиков. Из за ширм виднелись белые покрывала высокой пуховой кровати. Собачка залаяла.
– Ах, это вы, mon cousin?
Она встала и оправила волосы, которые у нее всегда, даже и теперь, были так необыкновенно гладки, как будто они были сделаны из одного куска с головой и покрыты лаком.
– Что, случилось что нибудь? – спросила она. – Я уже так напугалась.
– Ничего, всё то же; я только пришел поговорить с тобой, Катишь, о деле, – проговорил князь, устало садясь на кресло, с которого она встала. – Как ты нагрела, однако, – сказал он, – ну, садись сюда, causons. [поговорим.]
– Я думала, не случилось ли что? – сказала княжна и с своим неизменным, каменно строгим выражением лица села против князя, готовясь слушать.
– Хотела уснуть, mon cousin, и не могу.
– Ну, что, моя милая? – сказал князь Василий, взяв руку княжны и пригибая ее по своей привычке книзу.
Видно было, что это «ну, что» относилось ко многому такому, что, не называя, они понимали оба.
Княжна, с своею несообразно длинною по ногам, сухою и прямою талией, прямо и бесстрастно смотрела на князя выпуклыми серыми глазами. Она покачала головой и, вздохнув, посмотрела на образа. Жест ее можно было объяснить и как выражение печали и преданности, и как выражение усталости и надежды на скорый отдых. Князь Василий объяснил этот жест как выражение усталости.
– А мне то, – сказал он, – ты думаешь, легче? Je suis ereinte, comme un cheval de poste; [Я заморен, как почтовая лошадь;] а всё таки мне надо с тобой поговорить, Катишь, и очень серьезно.
Князь Василий замолчал, и щеки его начинали нервически подергиваться то на одну, то на другую сторону, придавая его лицу неприятное выражение, какое никогда не показывалось на лице князя Василия, когда он бывал в гостиных. Глаза его тоже были не такие, как всегда: то они смотрели нагло шутливо, то испуганно оглядывались.
Княжна, своими сухими, худыми руками придерживая на коленях собачку, внимательно смотрела в глаза князю Василию; но видно было, что она не прервет молчания вопросом, хотя бы ей пришлось молчать до утра.
– Вот видите ли, моя милая княжна и кузина, Катерина Семеновна, – продолжал князь Василий, видимо, не без внутренней борьбы приступая к продолжению своей речи, – в такие минуты, как теперь, обо всём надо подумать. Надо подумать о будущем, о вас… Я вас всех люблю, как своих детей, ты это знаешь.
Княжна так же тускло и неподвижно смотрела на него.
– Наконец, надо подумать и о моем семействе, – сердито отталкивая от себя столик и не глядя на нее, продолжал князь Василий, – ты знаешь, Катишь, что вы, три сестры Мамонтовы, да еще моя жена, мы одни прямые наследники графа. Знаю, знаю, как тебе тяжело говорить и думать о таких вещах. И мне не легче; но, друг мой, мне шестой десяток, надо быть ко всему готовым. Ты знаешь ли, что я послал за Пьером, и что граф, прямо указывая на его портрет, требовал его к себе?
Князь Василий вопросительно посмотрел на княжну, но не мог понять, соображала ли она то, что он ей сказал, или просто смотрела на него…
– Я об одном не перестаю молить Бога, mon cousin, – отвечала она, – чтоб он помиловал его и дал бы его прекрасной душе спокойно покинуть эту…