Шахматный листок (журнал)

Шахматный листок — название нескольких русских периодических изданий.

Ежемесячник В. М. Михайлова, 1859—1863 годы

Это первый русский шахматный журнал. Издавался ежемесячно в Петербурге в 1859—1863; в 1859—1862 — приложение к журналу «Русское слово», в 1862—1863 — самостоятельное издание. Содержал систематический указатель дебютов (1859—1862).

Редактор — В. Михайлов, издатель — Г. Кушелев-Безбородко.

Возник как орган, призванный

служить выражением степени развития и успехов шахматной науки в России В. Михайлов

Стремился раскрыть социальное значение шахматного искусства, способствовал объединению русских шахматистов. Освещал основные события шахматной жизни в России и за рубежом, публиковал партии (преимущественно русских шахматистов), теоретические анализы (например, «О новой защите против гамбита Муцио» А. Петрова, «Теория киперганей или обратных матов» К. Яниша и другие), биографии видных шахматистов («Краткий очерк моей шахматной жизни» Петрова и других), рецензии на шахматные книги, исторические материалы (например, партии матча П. Ш. Сент-Аман — Г. Стаунтон, 1843), шахматные-литературные очерки («Филидор как шахматный игрок и писатель», «Жан-Жак Русс- в Cafe Procope» и другие). Издание прекратилось из-за материальных затруднений.

Ежемесячник М. И. Чигорина, 1876—1881 годы

Ежемесячный журнал, выходил в Петербурге в сентябре 1876 — апрель 1881 (перерыв: июль—декабрь 1878). Редактор-издатель — М. Чигорин; с № 5 (1880) — Чигорин и Р. Голике.

Знакомил читателей с развитием шахмат в России и за границей. Публиковал наиболее интересные партии отечественных и зарубежных (начиная с Венского турнира 1873) соревнований, в том числе Петербургского турнира 1878/1979 (см. Петербургские турниры), партии ведущих петербургских и московских шахматистов, сообщения об участии русских шахматистов в зарубежных соревнованиях, партии, сыгранные по переписке.

Помещал статьи по теории и истории шахмат, литературные материалы; наиболее интересные из них — «Курс дебютов» и «Курс концов» Чигорина, «Теория шахматных задач» и «Материалы для истории шахмат в России. Опыт библиографии» М. Гоняева, «История шахматной игры в связи с историей цивилизации» И. Чарина, «Описание китайской шахматной игры» А. Леонтьева, «Поэтические сказания о шахматной игре» и «Сказка про греческого царя Паламеда» (в переводе А. Петрова) и другое. Публиковал биографии А. Андерсена, В. Стейница, статьи о П. Морфи, К. Янише, А. Петрове и других. В разделе «Библиография» печатались отзывы на новые книги, изданные в России и за рубежом. Помещал шахматные задачи русских и иностранных проблемистов (с решениями). Предпринял попытку провести первый русский конкурс составления трёхходовых задач (1877).

Уделял внимание игре в шашки: публиковал задачи с решениями, объявил конкурс составления шашечных задач, поместил ряд материалов по истории и теории игры в шашки («Наброски о шашках» Гоняева).

Призывал к организационному объединению русских шахматистов. Придавал важное значение переписке с читателями, которых просил сообщать о возникновении новых шахматных обществ. Наиболее активными сотрудниками «Шахматного листка» являлись Гоняев, Н. Петровский, Э. Шифферс. Издавался на личные средства Чигорина. Несмотря на привлечение в качестве соиздателя владельца известной типографии Голике, издание прекратилось из-за недостатка средств.

Советский период

«Шахматный листок» 1922—1931, смотреть в статье «Шахматы в СССР».

См. также

• Шахматный вестник
• Шахматный журнал
• Шахматное обозрение

Литература

• Шахматный Листок (1859—1863) // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• Шахматный Листок (1876—1881) // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• Шахматы : энциклопедический словарь / гл. ред. А. Е. Карпов. — М.: Советская энциклопедия, 1990. — С. 483. — 624 с. — 100 000 экз. — ISBN 5-85270-005-3.

Отрывок, характеризующий Шахматный листок (журнал)

– Ишь ты! – отвечал Игнат, дивуясь на то, как все более и более улыбалось его лицо в зеркале.
– Бессовестные! Право, бессовестные! – заговорил сзади их голос тихо вошедшей Мавры Кузминишны. – Эка, толсторожий, зубы то скалит. На это вас взять! Там все не прибрано, Васильич с ног сбился. Дай срок!
Игнат, поправляя поясок, перестав улыбаться и покорно опустив глаза, пошел вон из комнаты.
– Тетенька, я полегоньку, – сказал мальчик.
– Я те дам полегоньку. Постреленок! – крикнула Мавра Кузминишна, замахиваясь на него рукой. – Иди деду самовар ставь.
Мавра Кузминишна, смахнув пыль, закрыла клавикорды и, тяжело вздохнув, вышла из гостиной и заперла входную дверь.
Выйдя на двор, Мавра Кузминишна задумалась о том, куда ей идти теперь: пить ли чай к Васильичу во флигель или в кладовую прибрать то, что еще не было прибрано?
В тихой улице послышались быстрые шаги. Шаги остановились у калитки; щеколда стала стучать под рукой, старавшейся отпереть ее.
Мавра Кузминишна подошла к калитке.
– Кого надо?
– Графа, графа Илью Андреича Ростова.
– Да вы кто?
– Я офицер. Мне бы видеть нужно, – сказал русский приятный и барский голос.
Мавра Кузминишна отперла калитку. И на двор вошел лет восемнадцати круглолицый офицер, типом лица похожий на Ростовых.
– Уехали, батюшка. Вчерашнего числа в вечерни изволили уехать, – ласково сказала Мавра Кузмипишна.
Молодой офицер, стоя в калитке, как бы в нерешительности войти или не войти ему, пощелкал языком.
– Ах, какая досада!.. – проговорил он. – Мне бы вчера… Ах, как жалко!..
Мавра Кузминишна между тем внимательно и сочувственно разглядывала знакомые ей черты ростовской породы в лице молодого человека, и изорванную шинель, и стоптанные сапоги, которые были на нем.
– Вам зачем же графа надо было? – спросила она.
– Да уж… что делать! – с досадой проговорил офицер и взялся за калитку, как бы намереваясь уйти. Он опять остановился в нерешительности.
– Видите ли? – вдруг сказал он. – Я родственник графу, и он всегда очень добр был ко мне. Так вот, видите ли (он с доброй и веселой улыбкой посмотрел на свой плащ и сапоги), и обносился, и денег ничего нет; так я хотел попросить графа…
Мавра Кузминишна не дала договорить ему.
– Вы минуточку бы повременили, батюшка. Одною минуточку, – сказала она. И как только офицер отпустил руку от калитки, Мавра Кузминишна повернулась и быстрым старушечьим шагом пошла на задний двор к своему флигелю.
В то время как Мавра Кузминишна бегала к себе, офицер, опустив голову и глядя на свои прорванные сапоги, слегка улыбаясь, прохаживался по двору. «Как жалко, что я не застал дядюшку. А славная старушка! Куда она побежала? И как бы мне узнать, какими улицами мне ближе догнать полк, который теперь должен подходить к Рогожской?» – думал в это время молодой офицер. Мавра Кузминишна с испуганным и вместе решительным лицом, неся в руках свернутый клетчатый платочек, вышла из за угла. Не доходя несколько шагов, она, развернув платок, вынула из него белую двадцатипятирублевую ассигнацию и поспешно отдала ее офицеру.
– Были бы их сиятельства дома, известно бы, они бы, точно, по родственному, а вот может… теперича… – Мавра Кузминишна заробела и смешалась. Но офицер, не отказываясь и не торопясь, взял бумажку и поблагодарил Мавру Кузминишну. – Как бы граф дома были, – извиняясь, все говорила Мавра Кузминишна. – Христос с вами, батюшка! Спаси вас бог, – говорила Мавра Кузминишна, кланяясь и провожая его. Офицер, как бы смеясь над собою, улыбаясь и покачивая головой, почти рысью побежал по пустым улицам догонять свой полк к Яузскому мосту.
А Мавра Кузминишна еще долго с мокрыми глазами стояла перед затворенной калиткой, задумчиво покачивая головой и чувствуя неожиданный прилив материнской нежности и жалости к неизвестному ей офицерику.


В недостроенном доме на Варварке, внизу которого был питейный дом, слышались пьяные крики и песни. На лавках у столов в небольшой грязной комнате сидело человек десять фабричных. Все они, пьяные, потные, с мутными глазами, напруживаясь и широко разевая рты, пели какую то песню. Они пели врозь, с трудом, с усилием, очевидно, не для того, что им хотелось петь, но для того только, чтобы доказать, что они пьяны и гуляют. Один из них, высокий белокурый малый в чистой синей чуйке, стоял над ними. Лицо его с тонким прямым носом было бы красиво, ежели бы не тонкие, поджатые, беспрестанно двигающиеся губы и мутные и нахмуренные, неподвижные глаза. Он стоял над теми, которые пели, и, видимо воображая себе что то, торжественно и угловато размахивал над их головами засученной по локоть белой рукой, грязные пальцы которой он неестественно старался растопыривать. Рукав его чуйки беспрестанно спускался, и малый старательно левой рукой опять засучивал его, как будто что то было особенно важное в том, чтобы эта белая жилистая махавшая рука была непременно голая. В середине песни в сенях и на крыльце послышались крики драки и удары. Высокий малый махнул рукой.