Шоколадница (картина)
| |
| Жан-Этьен Лиотар | |
| Шоколадница. ок. 1743—45 | |
| La Belle Chocolatière, Das Schokoladenmädchen | |
| Пергамент, пастель. 82,5 × 52,5 см | |
| Галерея старых мастеров, Дрезден | |
«Прекрасная шоколадница» (фр. La Belle Chocolatière, нем. Das Schokoladenmädchen) — наиболее известная картина швейцарского художника XVIII века Ж. Э. Лиотара, изображающая служанку, несущую на подносе горячий шоколад. Выполнена в технике пастели на пергаменте.
Содержание
История
Легенда о создании этой картины такова: в 1745 году австрийский аристократ князь Дитрихштейн зашёл в венскую кофейню, чтобы попробовать новый шоколадный напиток, о котором так много шло разговоров в это время. Его официанткой оказалась Анна Бальтауф (Anna Baltauf), дочь обедневшего дворянина Мельхиора Бальтауфа. Князь был покорён её обаянием, и, несмотря на возражения своей семьи, взял девушку в жёны. «Шоколадница» стала свадебным подарком для новой княгини, заказанной молодожёном у модного швейцарского художника Лиотара. Портретист изобразил невесту в костюме официантки XVIII века, увековечив любовь с первого взгляда. (Именно эта версия — настоящая история золушки — была популяризирована в буклетах компании Baker).
Согласно другой версии, будущую княгиню звали Шарлотта Бальтауф, её отец был венским банкиром и картина написана в его доме — так гласит надпись, сохранившаяся на копии картины, хранящейся в Лондоне в «Orleans House Gallery»[1]. Также встречается вариант, согласно которому это был не заказной портрет, а картина, написанная по собственному желанию художника, поражённого красотой девушки, с камеристки императрицы Марии-Терезии, звавшейся Бальдуф и ставшей позже женой Иосифа Венцеля фон Лихтенштейна[2]. В любом случае, личность модели точно не установлена.
«Я купил пастель знаменитого Лиотара.
Она исполнена в незаметных градациях
света и с превосходным рельефом.
Переданная природа нисколько не
изменена; будучи европейской работой,
пастель исполнена в духе китайцев…
заклятых врагов тени. Что же касается
законченности работы, то можно сказать
в одном слове: это Гольбейн пастели.
На ней изображена в профиль молодая
немецкая девушка-камеристка, которая
несёт поднос со стаканом воды и
чашкой шоколада»[3].
Покинув Вену, Лиотар прибыл в Венецию, где продал эту пастель графу Франческо Альгаротти, занимавшемуся наполнением коллекции Августа III, короля Польши, и Фридриха II Прусского[4].
С 1765 года картина находится в Дрезденской галерее. Во время Второй мировой войны картина была перевезена нацистами в крепость Кёнигштайн, где была найдена советскими войсками.
Описание
Сюжет произведения прост — девушка, одетая в белый накрахмаленный передник, держит в руках поднос, на котором стоит фарфоровая чашка с шоколадом и стеклянный стакан воды. (Примечательно, что пастель впервые в европейском искусстве изображает недавно изобретённый в Европе мейсенский фарфор). Девушка стоит на практически нейтральном фоне, образованном светлой стеной и полом. Обращение взгляда модели вниз, а также предметы в её руках делают произведение похожим не на классический портрет, а скорее, на жанровую сценку, тем более, что официантка кажется не стоящей (позирующей в неподвижности), а идущей вперёд, подающей на стол. Колорит произведения гармоничен: помимо белого фартука, на модели надета белая косынка, серебристо-серая юбка, а также золотистый корсаж и розовый чепчик. «После условности и манерности некоторых мастеров XVIII века почти фотографическая точность картины Ж.-Э. Лиотара производила впечатление откровения», отмечают исследователи. Стакан с водой бликом отражает источник общего света за спиной художника и преломляет через стекло и воду верхний край подноса. Характер очертания тени от фигуры модели на стене говорит о том, что был ещё один источник верхнего света, что характерно для мансард художников.
Как отмечают исследователи, непритязательность композиции и лёгкая атмосфера картины ставит её в один ряд с работами Шардена и Вермеера, изображающими людей, углублённых в свои повседеневные занятия. Уже современниками Лиотара картина воспринималась как шедевр[1].
В массовой культуре
Портрет экспонировался в Дрезденской галерее, где его увидел Генри Л. Пирс, президент американской фирмы по торговле шоколадом, и в 1862 году американская компания «Baker’s Chocolate»[5] приобрела права на использование картины, что делает её старейшей торговой маркой в США и одной из старейших в мире[6]. Часто встречается вариант её использования в виде черно-белого силуэта. Ещё одна копия картины находится в доме-музее компании Бейкер, в Дорчестере, штат Массачусетс.
Напишите отзыв о статье "Шоколадница (картина)"
Примечания
- ↑ 1 2 [www.richmond.gov.uk/home/leisure_and_culture/arts/orleans_house_gallery/orleans_house_gallery_collection_catalogue/people_in_the_orleans_house_gallery_collection/jean-etienne_liotard.htm Jean-Etienne Liotard — London Borough of Richmond upon Thames]
- ↑ [web.archive.org/web/20110708031439/cofex.blogspot.com/2006/10/blog-post_27.html Триумф «Шоколадницы». Из истории картины]
- ↑ [www.nearyou.ru/100kartin/100karrt_36.html Рассказы о шедеврах. «Шоколадница»]
- ↑ [www.alte-dosen.de/varia/chocolatiere/chocolatiere_e.htm История прекрасной шоколадницы]
- ↑ [www.kraftfoods.com/BakersChocolate/story.htm Baker’s Chocolate]
- ↑ [www.dorchesteratheneum.org/page.php?id=674 La Belle Chocolatiere: An Old Trademark Garners New Attention]
Ссылки
- [www.shokosea.ru/choco/culture/detail.php?ID=236 История картины «Шоколадница»]
- [bildarchiv.skd-dresden.de/skddb/RemoveFromCollectionBasket.jsp?recordView=SearchResult_DetailsView&catalogID=1&recordID=946 «Шоколадница» в Дрезденской галерее]
Отрывок, характеризующий Шоколадница (картина)
Борис еще раз учтиво поклонился.– Верьте, князь, что сердце матери никогда не забудет того, что вы сделали для нас.
– Я рад, что мог сделать вам приятное, любезная моя Анна Михайловна, – сказал князь Василий, оправляя жабо и в жесте и голосе проявляя здесь, в Москве, перед покровительствуемою Анною Михайловной еще гораздо большую важность, чем в Петербурге, на вечере у Annette Шерер.
– Старайтесь служить хорошо и быть достойным, – прибавил он, строго обращаясь к Борису. – Я рад… Вы здесь в отпуску? – продиктовал он своим бесстрастным тоном.
– Жду приказа, ваше сиятельство, чтоб отправиться по новому назначению, – отвечал Борис, не выказывая ни досады за резкий тон князя, ни желания вступить в разговор, но так спокойно и почтительно, что князь пристально поглядел на него.
– Вы живете с матушкой?
– Я живу у графини Ростовой, – сказал Борис, опять прибавив: – ваше сиятельство.
– Это тот Илья Ростов, который женился на Nathalie Шиншиной, – сказала Анна Михайловна.
– Знаю, знаю, – сказал князь Василий своим монотонным голосом. – Je n'ai jamais pu concevoir, comment Nathalieie s'est decidee a epouser cet ours mal – leche l Un personnage completement stupide et ridicule.Et joueur a ce qu'on dit. [Я никогда не мог понять, как Натали решилась выйти замуж за этого грязного медведя. Совершенно глупая и смешная особа. К тому же игрок, говорят.]
– Mais tres brave homme, mon prince, [Но добрый человек, князь,] – заметила Анна Михайловна, трогательно улыбаясь, как будто и она знала, что граф Ростов заслуживал такого мнения, но просила пожалеть бедного старика. – Что говорят доктора? – спросила княгиня, помолчав немного и опять выражая большую печаль на своем исплаканном лице.
– Мало надежды, – сказал князь.
– А мне так хотелось еще раз поблагодарить дядю за все его благодеяния и мне и Боре. C'est son filleuil, [Это его крестник,] – прибавила она таким тоном, как будто это известие должно было крайне обрадовать князя Василия.
Князь Василий задумался и поморщился. Анна Михайловна поняла, что он боялся найти в ней соперницу по завещанию графа Безухого. Она поспешила успокоить его.
– Ежели бы не моя истинная любовь и преданность дяде, – сказала она, с особенною уверенностию и небрежностию выговаривая это слово: – я знаю его характер, благородный, прямой, но ведь одни княжны при нем…Они еще молоды… – Она наклонила голову и прибавила шопотом: – исполнил ли он последний долг, князь? Как драгоценны эти последние минуты! Ведь хуже быть не может; его необходимо приготовить ежели он так плох. Мы, женщины, князь, – она нежно улыбнулась, – всегда знаем, как говорить эти вещи. Необходимо видеть его. Как бы тяжело это ни было для меня, но я привыкла уже страдать.
Князь, видимо, понял, и понял, как и на вечере у Annette Шерер, что от Анны Михайловны трудно отделаться.
– Не было бы тяжело ему это свидание, chere Анна Михайловна, – сказал он. – Подождем до вечера, доктора обещали кризис.
– Но нельзя ждать, князь, в эти минуты. Pensez, il у va du salut de son ame… Ah! c'est terrible, les devoirs d'un chretien… [Подумайте, дело идет о спасения его души! Ах! это ужасно, долг христианина…]
Из внутренних комнат отворилась дверь, и вошла одна из княжен племянниц графа, с угрюмым и холодным лицом и поразительно несоразмерною по ногам длинною талией.
Князь Василий обернулся к ней.
– Ну, что он?
– Всё то же. И как вы хотите, этот шум… – сказала княжна, оглядывая Анну Михайловну, как незнакомую.
– Ah, chere, je ne vous reconnaissais pas, [Ах, милая, я не узнала вас,] – с счастливою улыбкой сказала Анна Михайловна, легкою иноходью подходя к племяннице графа. – Je viens d'arriver et je suis a vous pour vous aider a soigner mon oncle . J`imagine, combien vous avez souffert, [Я приехала помогать вам ходить за дядюшкой. Воображаю, как вы настрадались,] – прибавила она, с участием закатывая глаза.
Княжна ничего не ответила, даже не улыбнулась и тотчас же вышла. Анна Михайловна сняла перчатки и в завоеванной позиции расположилась на кресле, пригласив князя Василья сесть подле себя.
– Борис! – сказала она сыну и улыбнулась, – я пройду к графу, к дяде, а ты поди к Пьеру, mon ami, покаместь, да не забудь передать ему приглашение от Ростовых. Они зовут его обедать. Я думаю, он не поедет? – обратилась она к князю.
– Напротив, – сказал князь, видимо сделавшийся не в духе. – Je serais tres content si vous me debarrassez de ce jeune homme… [Я был бы очень рад, если бы вы меня избавили от этого молодого человека…] Сидит тут. Граф ни разу не спросил про него.
Он пожал плечами. Официант повел молодого человека вниз и вверх по другой лестнице к Петру Кирилловичу.
Пьер так и не успел выбрать себе карьеры в Петербурге и, действительно, был выслан в Москву за буйство. История, которую рассказывали у графа Ростова, была справедлива. Пьер участвовал в связываньи квартального с медведем. Он приехал несколько дней тому назад и остановился, как всегда, в доме своего отца. Хотя он и предполагал, что история его уже известна в Москве, и что дамы, окружающие его отца, всегда недоброжелательные к нему, воспользуются этим случаем, чтобы раздражить графа, он всё таки в день приезда пошел на половину отца. Войдя в гостиную, обычное местопребывание княжен, он поздоровался с дамами, сидевшими за пяльцами и за книгой, которую вслух читала одна из них. Их было три. Старшая, чистоплотная, с длинною талией, строгая девица, та самая, которая выходила к Анне Михайловне, читала; младшие, обе румяные и хорошенькие, отличавшиеся друг от друга только тем, что у одной была родинка над губой, очень красившая ее, шили в пяльцах. Пьер был встречен как мертвец или зачумленный. Старшая княжна прервала чтение и молча посмотрела на него испуганными глазами; младшая, без родинки, приняла точно такое же выражение; самая меньшая, с родинкой, веселого и смешливого характера, нагнулась к пяльцам, чтобы скрыть улыбку, вызванную, вероятно, предстоящею сценой, забавность которой она предвидела. Она притянула вниз шерстинку и нагнулась, будто разбирая узоры и едва удерживаясь от смеха.
