Шуляк, Пётр Иванович

Пётр Иванович Шуляк Петро Іванович Шуляк
Начальник Генерального штаба Вооруженных Сил Украины
8 февраля 2002 года — 28 июля 2002 года
Президент:	Л.Д.Кучма
Преемник:	Затынайко, Александр Иванович
Начальник Генерального штаба Вооруженных Сил Украины - первый заместитель Министра обороны Украины
27 ноября 2001 года — 8 февраля 2002 года
Президент:	Л.Д.Кучма
Предшественник:	Шкидченко, Владимир Петрович
Рождение:	29 марта 1945(1945-03-29) (79 лет) с. Корша Здолбуновский район Ровенской области
Военная служба
Звание:	Генерал-полковник
Награды:

Шуляк Пётр Иванович (* 29 марта 1945 года, с. Корша Здолбуновского района Ровенской области) — украинский военный деятель, начальник Генерального штаба Вооруженных Сил Украины (2002), начальник Генерального штаба Вооруженных Сил Украины — первый заместитель Министра обороны Украины (2001—2002). Генерал-полковник (1994). Член СНБО (2001—2002).

Биография

Образование — Киевское высшее общевойсковое командное училище им. М. В. Фрунзе (1967, с отличием), Военная академия имени М. В. Фрунзе (1975, с отличием), Военная академия Генерального штаба ВС СССР (1988) . Кандидат военных наук.

Проходил службу в должностях командира взвода и роты, начальника штаба — заместителя командира и командира мотострелкового полка, начальника штаба — заместителя командира, командира мотострелковой дивизии.

• Октябрь 1991 года — начальник управления кадрами Прибалтийского военного округа в составе Северо-Западной группы войск.
• Март 1992 — 6 июля 1993 — Командующий 13 общевойсковой армией.
• 6 июля 1993 — 7 апреля 1994 — заместитель Командующего войсками Прикарпатского военного округа.
• 3 декабря 1993 года присвоено воинское звание генерал-лейтенанта.
• 7 апреля 1994 года — 7 февраля 1998 года — Командующий войсками Прикарпатского военного округа.
• 12 мая 1994 года указом Президента Украины Л. М. Кравчука присвоено воинское звание генерал-полковника.
• 7 февраля 1998 — 30 сентября 1998 — командующий войсками Западного оперативного командования.
• 30 сентября 1998 года — 20 августа 2001 — заместитель Министра обороны Украины — командующий Сухопутных войск Вооруженных Сил Украины.
• 20 августа 2001 — 27 ноября 2001 — Главнокомандующий Сухопутных войск Вооруженных Сил Украина.
• 27 ноября 2001 — 8 февраля 2002 — начальник Генерального штаба Вооруженных Сил Украины — первый заместитель Министра обороны Украины.
• 8 февраля 2002 — 28 июля 2002 — начальник Генерального штаба Вооруженных Сил Украина.
• 27 декабря 2001 — 7 сентября 2002 — член СНБО.
• 5 декабря 2002 — 3 июня 2004 — Главнокомандующий Сухопутными войсками Вооруженных Сил Украина.
• 15 июля 2004 года указом Президента Украины Л. Д. Кучмы уволен с военной службы.

После освобождения с военной службы, находился на государственной службе. Занимал должности советника Министра обороны и главного военного инспектора Министерства обороны Украины, с ноября 2007 г. — советник начальника Генерального штаба — Главнокомандующего Вооруженных Сил Украины.

Награды

• Орден Богдана Хмельницкого II ст. (1 декабря 2009) -за весомый личный вклад в укрепление обороноспособности и безопасности Украинского государства, образцовое выполнение воинского долга, высокий профессионализм и по случаю 18-й годовщины Вооруженных Сил Украины
• Орден Богдана Хмельницкого III ст. (4 декабря 1996) - за личные заслуги в развитии Вооруженных Сил Украины, обеспечения выполнения возложенных на войска задач
• Отмеченный наградами СССР орден Красной Звезды, орден «За службу Родине в Вооруженных Силах СССР» III ст.
• Лауреат Государственной премии Украины в области науки и техники 2004 года.

Источники

• Войско Украины, [www.vu.mil.gov.ua/index.php?num=12&year=2009 № 12 (114), 2009].

Отрывок, характеризующий Шуляк, Пётр Иванович

Анна Михайловна посмотрела на Веру и остановилась. Графиня пожала руку своему другу.
– Вера, – сказала графиня, обращаясь к старшей дочери, очевидно, нелюбимой. – Как у вас ни на что понятия нет? Разве ты не чувствуешь, что ты здесь лишняя? Поди к сестрам, или…
Красивая Вера презрительно улыбнулась, видимо не чувствуя ни малейшего оскорбления.
– Ежели бы вы мне сказали давно, маменька, я бы тотчас ушла, – сказала она, и пошла в свою комнату.
Но, проходя мимо диванной, она заметила, что в ней у двух окошек симметрично сидели две пары. Она остановилась и презрительно улыбнулась. Соня сидела близко подле Николая, который переписывал ей стихи, в первый раз сочиненные им. Борис с Наташей сидели у другого окна и замолчали, когда вошла Вера. Соня и Наташа с виноватыми и счастливыми лицами взглянули на Веру.
Весело и трогательно было смотреть на этих влюбленных девочек, но вид их, очевидно, не возбуждал в Вере приятного чувства.
– Сколько раз я вас просила, – сказала она, – не брать моих вещей, у вас есть своя комната.
Она взяла от Николая чернильницу.
– Сейчас, сейчас, – сказал он, мокая перо.
– Вы всё умеете делать не во время, – сказала Вера. – То прибежали в гостиную, так что всем совестно сделалось за вас.
Несмотря на то, или именно потому, что сказанное ею было совершенно справедливо, никто ей не отвечал, и все четверо только переглядывались между собой. Она медлила в комнате с чернильницей в руке.
– И какие могут быть в ваши года секреты между Наташей и Борисом и между вами, – всё одни глупости!
– Ну, что тебе за дело, Вера? – тихеньким голоском, заступнически проговорила Наташа.
Она, видимо, была ко всем еще более, чем всегда, в этот день добра и ласкова.
– Очень глупо, – сказала Вера, – мне совестно за вас. Что за секреты?…
– У каждого свои секреты. Мы тебя с Бергом не трогаем, – сказала Наташа разгорячаясь.
– Я думаю, не трогаете, – сказала Вера, – потому что в моих поступках никогда ничего не может быть дурного. А вот я маменьке скажу, как ты с Борисом обходишься.
– Наталья Ильинишна очень хорошо со мной обходится, – сказал Борис. – Я не могу жаловаться, – сказал он.
– Оставьте, Борис, вы такой дипломат (слово дипломат было в большом ходу у детей в том особом значении, какое они придавали этому слову); даже скучно, – сказала Наташа оскорбленным, дрожащим голосом. – За что она ко мне пристает? Ты этого никогда не поймешь, – сказала она, обращаясь к Вере, – потому что ты никогда никого не любила; у тебя сердца нет, ты только madame de Genlis [мадам Жанлис] (это прозвище, считавшееся очень обидным, было дано Вере Николаем), и твое первое удовольствие – делать неприятности другим. Ты кокетничай с Бергом, сколько хочешь, – проговорила она скоро.
– Да уж я верно не стану перед гостями бегать за молодым человеком…
– Ну, добилась своего, – вмешался Николай, – наговорила всем неприятностей, расстроила всех. Пойдемте в детскую.
Все четверо, как спугнутая стая птиц, поднялись и пошли из комнаты.
– Мне наговорили неприятностей, а я никому ничего, – сказала Вера.
– Madame de Genlis! Madame de Genlis! – проговорили смеющиеся голоса из за двери.
Красивая Вера, производившая на всех такое раздражающее, неприятное действие, улыбнулась и видимо не затронутая тем, что ей было сказано, подошла к зеркалу и оправила шарф и прическу. Глядя на свое красивое лицо, она стала, повидимому, еще холоднее и спокойнее.

В гостиной продолжался разговор.
– Ah! chere, – говорила графиня, – и в моей жизни tout n'est pas rose. Разве я не вижу, что du train, que nous allons, [не всё розы. – при нашем образе жизни,] нашего состояния нам не надолго! И всё это клуб, и его доброта. В деревне мы живем, разве мы отдыхаем? Театры, охоты и Бог знает что. Да что обо мне говорить! Ну, как же ты это всё устроила? Я часто на тебя удивляюсь, Annette, как это ты, в свои годы, скачешь в повозке одна, в Москву, в Петербург, ко всем министрам, ко всей знати, со всеми умеешь обойтись, удивляюсь! Ну, как же это устроилось? Вот я ничего этого не умею.
– Ах, душа моя! – отвечала княгиня Анна Михайловна. – Не дай Бог тебе узнать, как тяжело остаться вдовой без подпоры и с сыном, которого любишь до обожания. Всему научишься, – продолжала она с некоторою гордостью. – Процесс мой меня научил. Ежели мне нужно видеть кого нибудь из этих тузов, я пишу записку: «princesse une telle [княгиня такая то] желает видеть такого то» и еду сама на извозчике хоть два, хоть три раза, хоть четыре, до тех пор, пока не добьюсь того, что мне надо. Мне всё равно, что бы обо мне ни думали.
– Ну, как же, кого ты просила о Бореньке? – спросила графиня. – Ведь вот твой уже офицер гвардии, а Николушка идет юнкером. Некому похлопотать. Ты кого просила?
– Князя Василия. Он был очень мил. Сейчас на всё согласился, доложил государю, – говорила княгиня Анна Михайловна с восторгом, совершенно забыв всё унижение, через которое она прошла для достижения своей цели.
– Что он постарел, князь Василий? – спросила графиня. – Я его не видала с наших театров у Румянцевых. И думаю, забыл про меня. Il me faisait la cour, [Он за мной волочился,] – вспомнила графиня с улыбкой.
– Всё такой же, – отвечала Анна Михайловна, – любезен, рассыпается. Les grandeurs ne lui ont pas touriene la tete du tout. [Высокое положение не вскружило ему головы нисколько.] «Я жалею, что слишком мало могу вам сделать, милая княгиня, – он мне говорит, – приказывайте». Нет, он славный человек и родной прекрасный. Но ты знаешь, Nathalieie, мою любовь к сыну. Я не знаю, чего я не сделала бы для его счастья. А обстоятельства мои до того дурны, – продолжала Анна Михайловна с грустью и понижая голос, – до того дурны, что я теперь в самом ужасном положении. Мой несчастный процесс съедает всё, что я имею, и не подвигается. У меня нет, можешь себе представить, a la lettre [буквально] нет гривенника денег, и я не знаю, на что обмундировать Бориса. – Она вынула платок и заплакала. – Мне нужно пятьсот рублей, а у меня одна двадцатипятирублевая бумажка. Я в таком положении… Одна моя надежда теперь на графа Кирилла Владимировича Безухова. Ежели он не захочет поддержать своего крестника, – ведь он крестил Борю, – и назначить ему что нибудь на содержание, то все мои хлопоты пропадут: мне не на что будет обмундировать его.
Графиня прослезилась и молча соображала что то.
– Часто думаю, может, это и грех, – сказала княгиня, – а часто думаю: вот граф Кирилл Владимирович Безухой живет один… это огромное состояние… и для чего живет? Ему жизнь в тягость, а Боре только начинать жить.
– Он, верно, оставит что нибудь Борису, – сказала графиня.
– Бог знает, chere amie! [милый друг!] Эти богачи и вельможи такие эгоисты. Но я всё таки поеду сейчас к нему с Борисом и прямо скажу, в чем дело. Пускай обо мне думают, что хотят, мне, право, всё равно, когда судьба сына зависит от этого. – Княгиня поднялась. – Теперь два часа, а в четыре часа вы обедаете. Я успею съездить.
И с приемами петербургской деловой барыни, умеющей пользоваться временем, Анна Михайловна послала за сыном и вместе с ним вышла в переднюю.
– Прощай, душа моя, – сказала она графине, которая провожала ее до двери, – пожелай мне успеха, – прибавила она шопотом от сына.
– Вы к графу Кириллу Владимировичу, ma chere? – сказал граф из столовой, выходя тоже в переднюю. – Коли ему лучше, зовите Пьера ко мне обедать. Ведь он у меня бывал, с детьми танцовал. Зовите непременно, ma chere. Ну, посмотрим, как то отличится нынче Тарас. Говорит, что у графа Орлова такого обеда не бывало, какой у нас будет.


– Mon cher Boris, [Дорогой Борис,] – сказала княгиня Анна Михайловна сыну, когда карета графини Ростовой, в которой они сидели, проехала по устланной соломой улице и въехала на широкий двор графа Кирилла Владимировича Безухого. – Mon cher Boris, – сказала мать, выпрастывая руку из под старого салопа и робким и ласковым движением кладя ее на руку сына, – будь ласков, будь внимателен. Граф Кирилл Владимирович всё таки тебе крестный отец, и от него зависит твоя будущая судьба. Помни это, mon cher, будь мил, как ты умеешь быть…
– Ежели бы я знал, что из этого выйдет что нибудь, кроме унижения… – отвечал сын холодно. – Но я обещал вам и делаю это для вас.
Несмотря на то, что чья то карета стояла у подъезда, швейцар, оглядев мать с сыном (которые, не приказывая докладывать о себе, прямо вошли в стеклянные сени между двумя рядами статуй в нишах), значительно посмотрев на старенький салоп, спросил, кого им угодно, княжен или графа, и, узнав, что графа, сказал, что их сиятельству нынче хуже и их сиятельство никого не принимают.