Эванс, Мэри Бет

Мэри Бет Эванс
Mary Beth Evans
Дата рождения:	7 марта 1961(1961-03-07) (63 года)
Место рождения:	Пасадина (Калифорния), США
Профессия:	актриса
Карьера:	1982 — наст. время

Мэри Бет Эванс (англ. Mary Beth Evans, род. 7 марта 1961) — американская актриса мыльных опер. Она наиболее известна благодаря своей длительной роли Кайлы Брэди в мыльной опере NBC «Дни нашей жизни». Эту роль она начала играть в 1986 году. В 2016 году, спустя три десятилетия игры, Эванс получила свою первую Дневную премию «Эмми» за лучшую женскую роль в драматическом сериале.

Эванс родилась в Пасадене, Калифорния. Помимо роли в «Дни нашей жизни», она снималась в мыльных операх ABC «Главный госпиталь» и её спин-оффе «Порт Чарльз» в период между 1993—1999 годами. В 2000 году она переехала в Нью-Йорк, чтобы начать играть роль Сьерры Эстебан в мыле CBS «Как вращается мир». В 2005 году Эванс должна была начать играть роль доктора Пейдж Миллер в «Одна жизнь, чтобы жить», но в последний момент отказалась, и роль отошла к Кимберлин Браун. Вскоре она вернулась в «Дни нашей жизни» во второстепенном статусе. С 2011 года, Эванс также выпускает собственное мыло, «Бухта», которое выходит сразу в интернете. Мыло принесло ей три дневные премии «Эмми», две как продюсеру, и одну, в 2016 году, за лучшую женскую роль.

Мыльные оперы

• Ритуалы (1984—1985)
• Дни нашей жизни (1986—1992, 2006—2009, 2010 — настоящее время)
• Главный госпиталь (1993—1999)
• Порт Чарльз (1997—1999)
• Как вращается мир (2000—2005, 2010)

Ссылки

• Мэри Бет Эванс (англ.) на сайте Internet Movie Database

Отрывок, характеризующий Эванс, Мэри Бет

Часто он говорил совершенно противоположное тому, что он говорил прежде, но и то и другое было справедливо. Он любил говорить и говорил хорошо, украшая свою речь ласкательными и пословицами, которые, Пьеру казалось, он сам выдумывал; но главная прелесть его рассказов состояла в том, что в его речи события самые простые, иногда те самые, которые, не замечая их, видел Пьер, получали характер торжественного благообразия. Он любил слушать сказки, которые рассказывал по вечерам (всё одни и те же) один солдат, но больше всего он любил слушать рассказы о настоящей жизни. Он радостно улыбался, слушая такие рассказы, вставляя слова и делая вопросы, клонившиеся к тому, чтобы уяснить себе благообразие того, что ему рассказывали. Привязанностей, дружбы, любви, как понимал их Пьер, Каратаев не имел никаких; но он любил и любовно жил со всем, с чем его сводила жизнь, и в особенности с человеком – не с известным каким нибудь человеком, а с теми людьми, которые были перед его глазами. Он любил свою шавку, любил товарищей, французов, любил Пьера, который был его соседом; но Пьер чувствовал, что Каратаев, несмотря на всю свою ласковую нежность к нему (которою он невольно отдавал должное духовной жизни Пьера), ни на минуту не огорчился бы разлукой с ним. И Пьер то же чувство начинал испытывать к Каратаеву.
Платон Каратаев был для всех остальных пленных самым обыкновенным солдатом; его звали соколик или Платоша, добродушно трунили над ним, посылали его за посылками. Но для Пьера, каким он представился в первую ночь, непостижимым, круглым и вечным олицетворением духа простоты и правды, таким он и остался навсегда.
Платон Каратаев ничего не знал наизусть, кроме своей молитвы. Когда он говорил свои речи, он, начиная их, казалось, не знал, чем он их кончит.
Когда Пьер, иногда пораженный смыслом его речи, просил повторить сказанное, Платон не мог вспомнить того, что он сказал минуту тому назад, – так же, как он никак не мог словами сказать Пьеру свою любимую песню. Там было: «родимая, березанька и тошненько мне», но на словах не выходило никакого смысла. Он не понимал и не мог понять значения слов, отдельно взятых из речи. Каждое слово его и каждое действие было проявлением неизвестной ему деятельности, которая была его жизнь. Но жизнь его, как он сам смотрел на нее, не имела смысла как отдельная жизнь. Она имела смысл только как частица целого, которое он постоянно чувствовал. Его слова и действия выливались из него так же равномерно, необходимо и непосредственно, как запах отделяется от цветка. Он не мог понять ни цены, ни значения отдельно взятого действия или слова.


Получив от Николая известие о том, что брат ее находится с Ростовыми, в Ярославле, княжна Марья, несмотря на отговариванья тетки, тотчас же собралась ехать, и не только одна, но с племянником. Трудно ли, нетрудно, возможно или невозможно это было, она не спрашивала и не хотела знать: ее обязанность была не только самой быть подле, может быть, умирающего брата, но и сделать все возможное для того, чтобы привезти ему сына, и она поднялась ехать. Если князь Андрей сам не уведомлял ее, то княжна Марья объясняла ото или тем, что он был слишком слаб, чтобы писать, или тем, что он считал для нее и для своего сына этот длинный переезд слишком трудным и опасным.